Mesmer Mariarti - Катриэль

– Ну, заходите, что ли.

Феарольф тихо вошел. Замок на двери щелкнул, а в комнате зажегся свет.

Катя стояла посреди комнаты, и молча улыбалась. Уверенность, которая вошла вместе с часовщиком, вдохновением впорхнула в Катино сердце. Присутствие Феарольфа подарило девушке спокойствие и она, наконец, расслабилась.

– Горвин сказал, что ты хотела меня видеть, – часовщик первым нарушил неловкое молчание.

– Он так сказал? – Обиженно вздохнула Катя. – Вообще–то, я попросила его научить пользовать реликвией. А он сказал, что у него нет на меня времени, что бы помочь мне в этом нелегком деле. Ну и он предложил позвать вас.

– И это понятно, он созывает союзников. – Феарольф поправил сюртук и осмотрелся. – Хорошо тут у тебя.

– Ну да, не плохо.

– Погоди, я должен научить тебя как использовать силу реликвии? Так?

– Ага, – радостно согласилась девушка.

Пребывая в некотором замешательстве, Феарольф неоднозначно пожал плечами.

– Ну, давай попробуем.

Катя подскочила на месте.

– А вы знаете, как пользоваться реликвией?

– Нет.

– Блин. Зря вас дед тогда побеспокоил.

– Ну почему же зря. Стоит попробовать, что бы сказать, что я это не умею. К тому же, зная вас юная леди, вам наверняка надоело, быть беспомощной. Ты же не любишь быть обузой. Верно?

– Хорошо, что хоть кто–то меня понимает.

– Тогда, давай импровизировать.

Феарольф подошел ближе и взял Катину руку. На большом пальце сверкнуло кольцо. Простое серебряное с грубо высеченными письменами, оно таило великую силу. Самое важное, что было в жизни Алдарина, было заключено в его обручальное кольцо. Огромный потенциал хранил драгоценный металл.

– В реликвиях, хранятся различные знания Алдарина. Его сила. Но самое главное, это негласное разрешение пользоваться магией.

Катя заинтересованно напряглась. – А как этой магией пользоваться?

– Катюш, сразу хочу предупредить тебя. Я не маг.

– Но судя по всему, кое–какой силой, вы обладаете.

Феарольф сел рядом.

– В нашем мире знание принято считать силой. И я осведомлен в некоторых вещах. Но не смогу научить тебя магии нападения. Потому что не должен. Но я расскажу кое–что о магии защиты.

– Уже что–то.

– То или иное действие, для обозначения в наше мире, имеет свою форму, вибрацию и слово его идентифицирующее. Любая защитная магия, начинается со слова «Эгида».

– Эгида?

– Да. Ангелы так называют свои щиты. У тебя есть сила. Твои мысли об использовании помогут ее направить, а произнесенное слово выпустить. Алхимики, например, используют форму. Для воплощения задуманного ими действия, они работают с пентаграммой. Маги же используют слово.

Катя развела руками. Все выше сказанное показалось ей слишком простым.

– И все? В случае чего, мне нужно просто сказать Эгида ?

Феарольф сел на мягкую тахту, обитую багровым бархатом.

– Не совсем. Эгида, это лишь основа вербальной конструкции. Для доступного использования магии, тебе нужны заклинания. Я знаю лишь два. Эгидаэртель – защита земли, и Эгидаорис – защита воды. Конструкция заклинания может состоять из десятка и более выражений. Чем больше слов ты знаешь, тем более конкретно магическое действие. Принцип понятен?

– Понятен. – Кивнула Катя. – А почему ничего не произошло? Вы вроде как заклинание произнесли.

– Я просто произнес слово. Я не вложил в него силу.

– Значит не все так просто.

Феарольф жестом руки пригласил девушку присесть рядом, а сам продолжил:

– Все просто. Важно лишь понять действие механизма. Ну и хорошая память, присуща сильному магу. Так что, если хочешь развивать магические способности, зубри стихотворения.

Катя плюхнулась на тахту.

– Ну почему же. Я могу сочинить заклинание, чтобы все знать и все помнить и зазубрить только его. Тогда все что надо, само будет всплывать в моей голове. А?

Часовщик непроизвольно почесал за ухом и вспомнил:

– Был такой умник. Эван. Сочинил однажды что–то подобное. Через неделю его посадили в сумасбродню, а ещё через три дня у него взорвалась голова.

– Господи…

– Да. Так что не экспериментируй. Раньше у нас, конечно, существовали магические школы. Но магистериум закрыл все… кроме одной. Так что подпольное обучение магов ещё продолжается. Правда, не уверен, что после столь громогласного твоего появления ты сможешь в ней учиться. Все зависит от решения совета.

Катя скрестила руки на груди.

– Да если честно, мне вовсе не хочется учиться в этой школе. Я бы с удовольствием вообще, во всем это не принимала участия. Если бы мне кто дал, права такого выбора. Черт! Вот угораздило, а! Объясните, тогда, что это за совет то такой?

– Ооо, – протянул Феарольф. – Начнем с того, что великий совет могут созвать лишь члены королевской семьи, кто–либо из старейшин или инквизитор Адамаск. На нем обсуждаются любые проблемы, которые не решаются обычным законом. Или же, как в твоем случае, когда положенный порядок, категорически не устраивает одну из сторон. Грубо говоря, на великом совете обычный человек может оспорить законы даже создателя. Правда в его пользу должно проголосовать большинство. Чего в истории пока ещё не было.

– Короче, это последняя инстанция?

Часовщик кивнул.

Катя обреченно развела руками. – Надеюсь, все решится в мою пользу. Надеюсь, но сильно в этом сомневаюсь.

– А вот сомневаться не нужно! – Воскликнул Феарольф. – Твой дедушка великий волшебник. Твой дедушка старейшина! Опасная фигура для магистериума, ибо на многое способен. Он соберет нужное количество голосов, будь уверена. Не забывай, что и ты не последний персонаж в этой истории. Очень многие захотят тебя поддержать.

– А если я откажусь от звания Великий Хранитель, а смогу вернуться домой к прежней жизни?

Вира озадаченно посмотрел на девушку.

– Мой ответ – да, ты можешь отказаться. Но знай, тебе придется передать свою реликвию кому–либо из членов королевской семьи, а это чревато для нас. Да и твоя жизнь уже не будет прежней, это ты должна понимать.

Катя равнодушно отвернулась. – Тоесть, сделав, как лучше мне, станет хуже вам. Где уж тут свобода выбора. Потом, чтобы меня совесть мучила.

– Иногда в нашей жизни, большую роль играют не те поступки, которые мы сделали, а те от которых отказались.

– Ладно, хватит нравоучений, – вздохнула Катя. – По ходу разберемся. Как там Нэльс?

– Он в королевском лазарете. Все обошлось.

– Это хорошо, – обрадовалась девушка. – Я бы чувствовала себя виноватой.