Михаил Ежов - Возвращение

– Дангар! – воскликнул вдруг Кир, бледнея. – Там осталась Лила! И Ариана, – добавил он спустя секунду.

– Кто? – не понял сразу Сигвар, а затем, багровея, крикнул: – Да забудь ты о девках! – Он бросился к двери, размахивая мечом, Кир устремился за ним.

Откуда-то показались еще воины. В руках они несли луки и секиры. Видимо, кто-то из Стромкильде привел их. Запели тетивы, послышались глухие удары. Ютлины, сгрудившиеся у двери, попадали как деревянные болванчики. Кир с Сигваром первыми ворвались в дом. Следом ввалились русобородые воины, размахивавшие огромными секирами. Пол был устлан телами, повсюду темнела кровь. Из Ютлинов остались в живых только трое. Они стояли, прижавшись спинами к противоположной стене, ожидая противников. Стромкильде покончили с ними за минуту – просто навалились и мгновенно зарубили. Кир не видел этого, он метнулся в комнату для челяди, где скрылись Лила с Арианой. Дверь, конечно, не была заперта – к чему рабам засовы?

Девушки сидели на сундуке, обнявшись, у Лилы в руках был меч.

– Очень мило, что ты наконец зашел! – заявила она Киру, когда тот появился на пороге. – Может, заодно объяснишь, что там происходит?

– Ютлины напали, – ответил Кир. – Они вас видели?

– Да, один заглянул сюда, но сразу исчез, – отозвалась Лила. – Ума не приложу почему. Могли бы взять нас в заложники.

Кир перевел вопросительный взгляд на Ариану.

– Рабыни не столь ценны для хозяев, чтобы брать их в заложники, – проговорила та едва слышно, глядя в пол. – Ни одному воину не придет в голову, что ему даруют жизнь в обмен на жизнь рабынь.

– Я не рабыня! – возмутилась Лила.

– Он просто не мог успеть понять это, – поспешно сказала Ариана. – Да и в любом случае, ни один Стромкильде не обменяет жизнь женщины на жизнь Ютлина, своего кровного врага.

– Дикари! – презрительно скривила губы Лила. – Теперь, надеюсь, вы с ними покончили? – добавила она, обращаясь к Киру.

Тот кивнул.

– А где Маркус? – спросила девушка, убирая меч в ножны.

Глава 9

Маркус пришел в себя в темном подземелье. Кажется, это был ледник: с потолка свисали замороженные туши медведей, оленей и других зверей.

Голова страшно гудела, казалось, что в ней гуляет дикий северный ветер и носит снежные вихри, которые бьются изо всей силы в стенки черепа, пытаясь освободиться и вырваться наружу, чтобы помчаться по бескрайним белым просторам Нордмира.

Маркус приподнялся на локте, с удивлением и удовольствием обнаружив, что ни ноги, ни руки у него не связаны. Оружия, конечно, не было. Потянувшись, Маркус попытался встать на ноги, но мышцы и суставы так затекли и закоченели от холода, что он тут же рухнул обратно на промерзший пол.

«Если так пойдет, то я недолго протяну», – подумал Маркус, вглядываясь в темноту в надежде отыскать хоть какую-нибудь лазейку. Но единственный выход был наверху, прямо над головой: там пробивался сквозь щели в крышке люка неверный желтоватый свет. Кажется, в помещении над холодной разговаривали. Прислушавшись, Маркус сумел разобрать несколько фраз:

– На этот раз поганые Стромкильде одолели нас, но мы захватили пленника. Посмотрим, насколько они дорожат жизнью юнца.

При этих словах Маркус с обидой поджал губы – он давно полагал себя опытным воином, достойным спутником Кира, величайшего из убийц.

– Потребуем выкуп или просто прикончим этого маленького засранца? – поинтересовался другой голос, хриплый и тихий.

– Если нам нужна его смерть, стоило ли возиться и переть его сюда?

Маркус вздохнул с облегчением и сделал новую попытку встать на ноги, но и она тоже не увенчалась успехом. Тогда, чтобы не замерзнуть прежде, чем Ютлинам вздумается освободить его, он начал делать упражнения, чтобы размяться и разогнать по жилам кровь. Каждое движение отдавалось болью, но Маркус продолжал, морщась от напряжения, – благо, в погребе было темно и никого рядом.

Через некоторое время, когда ему удалось подняться и даже сделать несколько шагов по холодной, наверху послышались тяжелые шаги и скрежет, а затем люк поднялся, и в подземелье хлынул оранжевый свет факелов. Огромная рыжебородая голова появилась в квадратном проеме и смерила узника долгим пристальным взглядом, а затем властный голос приказал:

– Поднимайся! – вслед за этим конец веревочной лестницы упал к ногам Маркуса.

Ноги едва слушались его, когда он преодолевал раскачивающиеся ступеньки.

– Поживее, щенок, – поторопил его рыжий воин. – Не до конца же света нам тебя ждать.

– О, вы спокойно можете идти, – уверил его Маркус, подтягиваясь на руках и вылезая из люка. – Я отнюдь не горю желанием составить вам компанию.

Он оказался в квадратной комнате, у одной из стен которой пылал камин, а у другой стоял дубовый стол. Вокруг толпились вооруженные воины, в руках они держали в основном большие луки и арбалеты. Их красные лица светились самодовольством.

– Тебе недолго придется терпеть наше общество, южанин, – сообщил рыжебородый, подталкивая Маркуса к двери. – Скоро и тебе, и твоим сородичам придет конец.

– Неужели? А ты хоть знаешь, с кем связался? – Юноша не стал вдаваться в генеалогические подробности и объяснять, что не состоит со Стромкильде ни в близком, ни в дальнем родстве. В конце концов, возможно, он и жив-то только потому, что его приняли за кровного врага.

Воины, собравшиеся в комнате, довольно заржали, подталкивая друг друга локтями. Маркус обвел их подозрительным взглядом и решил выяснить, что их так забавляет, ведь как он понял из разговора, Стромкильде вышли из последней схватки победителями.

– Вы всегда такие храбрые после того, как продуете очередную стычку? – поинтересовался он как можно непринужденнее.

Это было опасно, но Маркус понимал, что рискует в лучшем случае нарваться на жестокий мордобой, и он здраво рассудил, что, пока он в плену, терять ему нечего. О том, что Ютлины захватили его, никому не известно, а это значит, что Кир не придет ему на помощь.

Услышав его слова, воины грозно нахмурились и закричали ругательства и проклятия, двинувшись к нему. У юноши внутри все замерло, ибо кулаки самого «слабого» из них выглядели так, будто могли пробить не очень толстую стену. Не говоря уже о способности сокрушить ребра молодого южанина.

– Но-но, парни! – неожиданно осадил их бородач, сбросивший Маркусу веревочную лестницу. – Пускай полает, раз больше ничего не может. Когда мы разделаемся с твоими дружками и ненавистными Стромкильде, настанет и твой черед, щенок, – пообещал он, обращаясь к Маркусу.

Метель была такой густой, что едва различались очертания холмов, похожих на хребты свернувшихся белых медведей. Черный лес частоколом вырисовывался на горизонте, небо, затянутое тяжелыми тучами, имело цвет растворившихся в крови чернил.