Мойра Янг - Неистовая звезда

Нерон в пещеру прилетел, запорхал вокруг Сабы, засуетился.

Молли его приласкала.

— Ну, не волнуйся, — успокоила она. — Я знаю, ты хочешь помочь. Видишь, она спит, устала. Не буди ее.

Он взял Нерона в руки, прижал к груди, погладил перышки.

У Расписной скалы ворон перепугался, после этого мужчин сторонился. Пришлось всем парням его доверие заново завоевывать — и лакомые кусочки подкладывали, и ублажали, и ласковые слова говорили. Так что он среди них не выделялся, хотя и стыдно было. Похоже, Нерон не знал, кто именно его в кроличьей норе привязал.

— Ты проголодался, наверное, — улыбнулась Молли. — Иди к кострам, тебя покормят. А я с Сабой посижу.

Сердце у него заколотилось.

— Я скоро вернусь, — пообещал он.

Какая-то женщина наполнила его плошку кукурузной кашей. Он уселся в тихий уголок, подальше от любопытных глаз. Нерон жадно клевал кашу, а он вытащил из кожаного кошеля на поясе обрывок тонкой бечевки, уголек, кусочек вишневой коры и непромокаемый лоскут.

Молли ему такой подарок сделала! Саба проспит целую ночь, а как проснется на заре, они сразу в путь отправятся, времени почти не оставалось, но попробовать стоило. Главное, чтобы Нерон быстро обернулся, ворон Сабу одну надолго не оставит, вдобавок горячий ветер утих, лететь ему будет легче.

Он задумался, осторожно начертил на коре условные знаки. Нарисовал те же самые знаки на клочке бумаги, завернул ее в непромокаемый лоскут, обвязал бечевкой и засунул в кошель.

Нерон наелся, почистил клюв о кустик жухлой травы.

— Эх ты, недотепа, — вздохнул он и снял с головы ворона зернышко. Дрожащими пальцами привязал к лапке кусочек коры, встал, прижал Нерона к груди. — Найди Джека! — велел он и подбросил ворона в небо.

Нерон расправил черные крылья и полетел на запад.

Он смотрел ему вслед.

В будущее. На кровавый закат.

Вторая ночь

Ночью, перед сном, Эмми повторила то же, что и в прошлую ночь. В ее первую ночь в Эдемовом доме. Она говорила тихо, но четко, так, чтобы все девочки в хижине ее слышали.

— Меня зовут Эмми, — сказала она. — Я родилась на Серебряном озере. Мои родители — Виллем и Элис. У меня есть сестра и брат. У брата глаза голубые, такие же, как у меня.

Следом за ней девочки стали о себе рассказывать, по очереди, одна за другой. Называли свои имена, говорили, где родились. Кто их родители. Самые робкие шептали еле слышно.

Марси в бараках рабов делала то же самое. Эмми с Марси часто разговаривала. Рассказывала ей, как испугалась, когда Пинчи их в плен взяли. Как Сабу заставили в Клетке драться. Как тонтоны ее в Возрождение увезли. Марси тоже сказала, что ей было страшно, но она старалась не забыть, кто она и откуда. Это силы придает. И другим рабам это тоже помогало. Дети в Эдемовом доме были пленниками, такими же, как рабы.

Прошлой ночью, перед сном, Эмми поняла, что должна поступить так же, как Марси. Такие разговоры запрещали. Внушали, что другой семьи нет, есть только матушка-Земля. Они живут, чтобы ей служить. Эмми не знала, можно ли девчонкам доверять. Если бы кто на нее донес, то ее бы выпороли. Вчера одного мальчишку выпороли, так он потом сидеть не мог. Плакал от боли. За ужином его заставили стоять посреди комнаты, в наказание. Чтобы другим неповадно было. Только Эмми все равно набралась смелости и сделала, как Марси. Сначала все молчали испуганно, а потом Нелл с соседней койки стала говорить. А за ней уже и остальные.

Пока на Эмми никто не донес. Но в Эдемовом доме тайны трудно хранить. Лучше всего их в голове держать, ни с кем не делиться. Так Эмми самую сокровенную тайну берегла. А они и не догадывались.

Скоро сюда придет Саба. Ангел Смерти их всех освободит. Вернет их к родителям.

Детские голоса тихо шелестели в темноте. Эмми осторожно протянула руку, нащупала свое сокровище. Днем ее послали в сарай за молотком. В углу сарая, на полу, лежали клещи-кусачки. Их никто не заметил, они в тень завалились. Эмми их подобрала, заткнула за пояс, спрятала под рубаху. А потом запихнула в щель между стеной и койкой.

Вот еще одна тайна, про которую никто не знал.

Я открываю глаза. Голова тяжелая, будто камень. Ни одной мысли. Не могу понять, где я. Откуда-то доносится звук дождя, пахнет сыростью. Слабый свет зари мерцает на каменных стенах. Я в пещере. Насс-Камп. Вздрагиваю от досады. Должно быть, я до утра проспала. Просила же Молли, чтобы только на пару часов! Молли с закрытыми глазами сидит у стены. Похоже, она меня всю ночь сторожила. Она слышит, что я ворочаюсь, и тоже просыпается.

— Дождь идет, — говорю я.

— Только начался, — отвечает она.

— Ты меня обманула, — укоризненно замечаю я, медленно приподнимаюсь, хочу сесть.

— Погоди! — Молли подставляет мне плечо. — Вот, выпей-ка, прогони дрему.

Я делаю глоток — вода как вода, чуть горьковатая.

— Я тебе крохотную капельку снадобья дала, но ты так устала, что на тебя сильно подействовало, — объясняет она.

— Значит, одно зелье — чтобы спать, другое — чтобы проснуться? И часто ты этим балуешься? — спрашиваю я.

Она укоризненно глядит на меня карими глазами, мол, не суйся не в свое дело.

— Пей все, до самого донышка, — велит она.

Жадно глотаю воду, смачиваю пересохшее горло.

— Так все же, часто балуешься? Признавайся! — повторяю я.

Она пожимает плечами:

— Не очень. Берегу для особого случая. Ну, только когда совсем невмоготу. А тебе сон на пользу пошел.

— Я тебе, наверное, потом спасибо скажу. Не сейчас. Нет у меня времени отсыпаться. Помоги мне встать.

Снаружи все серо. Дождь льет и льет. Кругом лужи и грязь. Нерон нахохлился у входа в пещеру, спит. Рядом Веб Рено сидит на корточках, в мокрый плащ кутается. Котомка рядом лежит.

— Я готов, — говорит он мне.

— С женой попрощался? — спрашиваю я.

— Ага, — кивает он.

— Иди еще раз попрощайся. Мне дела закончить надо.

В Насс-Кампе все давно проснулись, включая Лу и Томмо. Я проголодалась. Меня отводят под навес, где еду готовят. Какой-то тощий тип накладывает мне в плошку кукурузной каши. Я кормлю Нерона, жадно жую, слушаю рассказы о том, что ночью произошло. Слим, Крид, Эш и Мануэль вместе со своей мирной армией ушли в Новый Эдем, на фермы. Шестьдесят человек набралось.