Филип Фармер - Хэдон из Древнего Опара

Перед дверью в конце зала до того стояли двое солдат. Один побежал, несомненно за подмогой; второй застыл, как вкопанный. Квазин заревел и швырнул топор, который, вращаясь, тупым концом ударил убегавшего солдата и сбил его с ног. Квазин рванулся к упавшему, оставив Кебивейбеса и Хинокли разбираться с оставшимся в одиночестве часовым. Тот орал, поднимая тревогу. Упавший солдат вскочил на ноги и поднял копье, но Квазин, боковым ударом выбив оружие охранника, раскроил шлем и череп несчастного. Хэдон кинулся на помощь книжнику и барду. Но книжнику самому удалось перерубить копье, а Кебивейбес отсек руку солдата. Солдат отшатнулся к двери, но Кебивейбес мечом проткнул ему шею.

Хэдон рванулся в дверь; Лалила, сидевшая на стуле, закричала от неожиданности. На крик матери прибежала Абет и остановилась, уставясь на Хэдона, лицо ее было белым. Мгновение спустя обе, плачущие и смеющиеся, обнимали его. Хэдон, высбодившись из объятий, смотрел на ее лицо в синяках:

— Потом! Потом! Скорее пойдемте со мной.

Он застыл: в дверях стояла Авинет, ее темно-серые глаза сверкали.

— Так вот в чем дело! — произнесла она.

— Она никогда не говорила, что любит меня… — словно извинялся Хэдон.

Вошел Квазин:

— Давай же пойдем за нашим оружием, Хэдон.

— Нас пятеро человек против десяти, — сказал Хэдон. — Все десять профессиональные фехтовальщики, а трое из нас не умеют обращаться с мечом. Наши шансы невелики. К тому же, люди в шахте расскажут Минруту о случившемся, и король тотчас сообразит, где мы находимся. Надо убраться отсюда до того, как он пошлет сюда еще солдат.

Квазин ничего не ответил. Он заткнул свой меч и рукоятку топора за ремень и поднял длинный и массивный дубовый стол. Держа его вертикально перед собой как щит, он прошел сквозь дверь.

Хэдон выругался:

— Мой долг вывести женщин отсюда. Все же я чувствую…

— Что ты бросаешь его? — вставил Пага. — Ничего подобного. Это он бросает нас на произвол судьбы из-за своих безумных соображений. У тебя нет причин считать себя предателем, Хэдон.

— Я знаю, будь я на его месте, возможно …

Хэдон резко крикнул:

— Назад!

— Я надеюсь, что мне удастся стать свидетелем битвы, — произнес Кебивейбес. — Последней битвы героя Квазина! Вот это будет сцена для моего эпоса!

— Чтобы воплотить ее, тебе необходимо остаться в живых, — заметил Пага, — а вряд ли это произойдет, если ты останешься стоять там.

Хэдон подумал о том, что вряд ли вообще когда-нибудь Кебивейбесу удастся спеть о ком бы то ни было, но счел за лучшее промолчать.

Он отвел беглецов обратно в покои Авинет, закрыв за ними двери на засов, когда все вошли в прихожую. В прихожей Хэдон расставил остальных за собой, а Авинет в это время толкала рычаг вверх. Секцию можно было отпустить или быстро, или медленно. Авинет высвободила ее так, что секция вообще неожиданно упала и с треском ударилась о пол. Цеплявшийся за перекладины солдат провалился. Хэдон отрубил ему руку и вспрыгнул на образовавшееся отверстие в стене. Появилась голова еще одного солдата. Хэдон пробил его шлем и череп. Бедняга свалился вниз, сбив еще двоих, стоявших ниже. С воплями они пролетели мимо факелов, погрузившись в темноту.

Соблюдая осторожность, Хэдон высунул голову. Над ним никого не было.

На ступенях внизу все еще находилось десять человек. Хэдон подтащил окровавленное тело солдата, которого он сбил первым, и перебросил его через боковое отверстие. Оно ударило человека, шедшего первым, и все вместе втроем понеслись вниз шахты. Остальные стали спускаться. Хэдон прошел в спальню и, схватив тяжелый стул, бегом вернулся и тоже швырнул его. Троих сбило с ног. Осталось еще двое, которые отчаянно старались спуститься вниз. Пага и Кебивейбес принесли еще один стул и тяжелый мраморный бюст. Хэдон сбросил бюст, после чего нужда в стуле отпала сама собой…

— В горизонтальной шахте все остаются люди, — сказал Хэдон. — Сколько — мне не известно. Но вскоре я выясню это.

Вошел Хинокли и сообщил, что в дверь комнаты стучатся люди короля.

— Если мы сложим баррикаду из тяжелых столов и статуй, то сможем задержать их, — сказал Хэдон. — И успеем поджечь комнату. Авинет, у тебя есть что-нибудь легко воспламеняющееся?

Авинет ответила не сразу: дворец шатался вновь и гудел. Где-то высоко над ними о купол ударялись какие-то предметы. Когда дворец перестал сотрясаться, Авинет наконец сказала:

— В часовне, за приемной, перед образом Великой Кхо всегда горит огонь, поддерживаемый древесным углем. Им ты можешь поджечь шторы. Может, и мебель загорится.

Хэдон прошел в приемную, Там стоял грохот: в дверь колотили тяжелыми предметами. Затем на какое-то время все стихло, и Хэдон услышал зычный голос Квазина.

— Пустите меня, вы, идиоты! Это я — Квазин!

Хэдон поспешил отодвинуть тяжелый засов. Вошел Квазин, всклокоченный и потный, но с видом победителя. Он нес топор Ви и Каркен.

— Вот, юнец! — вскричал он. — Вот твой меч, за которым ты убоялся пойти!

Хэдон, быстро задвинув засов, недоверчиво смотрел на кузена:

— Убить десять нуматену и за такое короткое время!

Квазин положил топор и принялся сваливать перед дверью штабелями стулья, столы и статуи.

— Десять нуматену? Десять привидений! Они все исчезли! По всей видимости, Минрут позвал их к себе. И потому я протаранил дверь столом и вошел, чтобы взять свой топор. Внутри находились двое, я полагаю, для уверенности, что ни один наемный убийца не проскользнет в апартаменты, дабы удивить короля, когда тот вернется. Я убил их и принялся разыскивать топор. Быстро нашел его, а вместе с ним и твой меч, который я захватил для тебя, хотя мне следовало послать тебя за ним самого. Никакого тебе спасибо за то, что у нас в руках любимое оружие! Но, возвратившись, я бросил взгляд в низ огромной лестницы в северном углу и увидел, что вверх по ступеням карабкается целая орда, просто муравьиный поток людей. Я забежал в комнату и, вытащив четыре тяжеленных стола, водрузил их на верху лестницы вместе с мраморной статуей какого-то короля или кого-то там еще. Когда людишки обогнули последнюю площадку и шли, построившись по четыре, по ступеням, я запустил в них дубовый стол. Он раздавил пару десятков и сбил с ног гораздо больше.

— Затем, когда оставшиеся в живых перебрались через стол и груду трупов, я послал им второй стол. К тому моменту они явно решили отступить, но я добавил еще и статую и тем ускорил их бегство. Затем побежал вниз, в эту комнату, и обнаружил, что вы закрыли ее и оставили меня снаружи. Я пытался сломать дверь еще одним столом и проклинал вас за недальновидность, но тут вы открыли мне дверь.