Трой Деннинг - Лазоревый шторм

Неслышно скользя вдоль стены горловины, Садира, сама невидимая, смотрела, как обжигающее дыхание Борса обвило Нииву и Келума. Он дул на них раскаленный песок уже целую минуту, и было непохоже, что он скоро остановится. Благодаря заклинанию, которое она наложила на лезвие, обжигаюший ветер не мог прочинить им вреда. Тем не менее, из-за атаки они не могли двинуться с места, волшебница подозревала, что именно поэтому Борс продолжает нападать на них.

Волшебница нырнула вниз и оказалась на верхушке огромной арки, ее рука задрожала и начала мягко гудеть. Она знала, что шум выдаст Дракону ее присутствие, но не волновалась. К тому времени, когда он рассеет заклинание, делавшее ее невидимой, она уже успеет напасть на него. Волшебница спустилась вниз мимо нескольких желтых рун, потом скользнула под свод арки. Она увидела свою цель под собой и прыгнула.

Борс продолжал выдувать песок на Нииву и Келума, его треугольная голова наклонилась вперед, а в его крошечных глазах пылала злость.Острые шипы его гребня сверкали под Садирой, похожие на копья. Он слегка ступил вперед, услужливо поставляя свое чешуйчатое плего волшебнице.

Келум выкрикнул заклинание из-за арки, и слой пламени появился под Садирой. Она потеряла Дракона из виду и вынуждена была замедлить свое падение. Потом она увидела, как когтистая лапа выдернула огонь из воздуха, как серебрянное полотно. Борс швырнул его обратно в дварфа. Ниива приняла полотно огня на лезвие своего топора, потом отбросила его прочь. Пламя покрыло стену каньона и продолжaло гореть.

Вернувшись к своему падению, Садира взглянула на ладонь, в которой Дракон держал Ркарда. Ее желудок завязался узлом, а сердце стиснула холодная рука. Юный мул не шевелился и выглядел очень истощенным.

Она могла видеть каждов ребрышко на его торсе, а его живот раздулся от голода. Кожа покраснела и покрылась чешуйками от отсутствия воды, а руки и ноги стали тонкими, как палочки. Тем не менее волшебница должна была закусить губу, чтобы удержать себя от того, чтобы не позвать Нииву. Глаза мальчика были открыты, одной рукой он трогал солнечную метку у себя на лбу. Он был жив!

Когда Садира приземлилась на костистое плечо Дракона, чудовище внезапно закрыло рот. Он направил ухо прямо на нее и свет понимания вспыхнул в его глазах. Первые слоги заклинания сорвались с его жестких губ.

Волшебница соскользнула еще ниже, на середину груди, положила руку на живот и произнесла заключительное слово заклинания. Она сразу же стала видимой, так как не обладала псионическими талантами, чтобы скрыть себя после такой атаки. Глубокий гул раздался внутри живота Дракона, потом звон разлетающихся осколков обсидиана послышался из его желудка.

Дракон зарычал от боли. Он попытался закончить заклинание, которое начал мгновением раньше, но сумел выдохнуть только облако черной пыли – все, что осталось от шаров обсидана, которые хранились в его желудке.

Садира перепрыгнула на руку, державшую Ркарда. Далеко под ней Ниива и Келум рванулись в атаку, крича и визжа как сумашедшие. Волшебница соскользнула по запястью Борса и прыгнула на его ладонь. Пробежав по ладони, она ухватила Ркарда, легко подняла его на руки, – и почувствовала, как четыре острых когтя охватили ее тело.

– Поймал тебя, глупая баба, – хихикнул Дракон. Он сжал ее с невероятной силой, выбив из нее весь воздух. – Я знал, что ты придешь за ребенком.

Садира охватила Ркарда всем телом, защищая его от страшного давления. Одновременно она ударила ногой по одному из грубых пальцев, стараясь сломать его, или заставить открыться. Не получилось. Волшебнице впитала в себя мощь солнца, но магическая сила, наполнявшая Дракона, была не меньше.

Борс встретил атаку родителей Ркарда перед аркой. Он ловко ударил ногой Нииву, и та покатилась по изломанной земле. Другой ногой он попытался раздавить Келума, дварф спасся, нырнув в сторону.

Садира попыталсь взглянуть на вершину утеса, спрашивая себя, видели ли Тихиан и Рикус то, что случилось. Опять неудача. Она могла смотреть через чешуйчатые пальцы Дракона, и видела то, что происходит на земле, но извернуться так, чтобы взглянуть вверх, оказалось невозможно.

– Садира! Ты не должна была приходить за мной, – сказал Ркард. Он настолько охрип, что волшебница едва поняла его.

– Конечно я была должна, – ответила волшебница, ее голос задрожал. Все, что она могла сделать, обнять телом и руками Ркарда так, чтобы кулак Дракона не раздавил мальчика. – Ведь ты должен убить Борса.

– Я так не думаю, – сказал Ркард. – Джо'орш сказал что…

Дракон сжал сильнее.

– Не сейчас, Ркард, – простонала Садира. Она напрягла каждый мускул своего тела, иначе страшное давление могло мгновенно прикончить ее и мальчика.

Борс вышел из-под арки и взглянул на Келума, который старался встать на ноги. Садира глубоко вздохнула, ожидая услышать боевой крик Рикуса со стен горловины, когда он и Тихиан прыгнут сверху.

Но все, что она услышала, было хихиканье Борса. Дракон уставился одним из своих крошечных глаз на Келума. Судя по интенсивности его взгляда, она угадала, что он использует Путь против дварфа.

– Нет! – Волшебница попыталась было достать компоненты для заклинания, но вынуждена была остановиться, едва не раздавив Ркарда.

К удивлению Садиры, грубый образ человека внезапно вспыхнул в темных коридорах ее сознания. У него были крупные, неприятные черты лица, лысая голова, круглые уши и длинная борода, но без усов. Еше у него были крошечные глаза, пылавшие ненавистью, как у Дракона, и он был одет в полные металлические доспехи.

Поначалу Садира была полностью ошемлена этим зрелищем. Только потом до нее дошло, что Борс атакует через через Путь и ее тоже.

Рыцарь вытащил меч и пошел вперед, пока не дошел до матово-черной двери, которую он открыл ударом ноги. Дверь открылась в мрачную комнаты с высоким, сводчатым потолком. Стены были богато украшены цветными гобеленами, на которых были изображены дварфы старых времен. Вдоль стен стояли невысокие сидения и лавки. В центре комнаты багровый огненный шар колебался над белым кругом.

Садира была озадачена. Она никогда не была в этой комнате. Похоже, что она смотрела в сознание Келума.

Воин пересек комнату и остановился перед горящим шаром. – Я должен закончить свою работу и очистить мир от любого грязного дварфа, если смогу.

Несколько завитков пламени ударили в доспехи рыцаря. Он засмеялся, поднял меч и стал рубить на куски горящий шар.

Снаружи, в ущелье, Келум застонал, и теперь Садира уже не сомневалась в том, что она водит. Ментальная атака Дракона была настолько сильна, что проникла в ее мысли, перенеся часть ее сознания в сознание жертвы.