Роман Папсуев - Верлойн

– Я не буду сражаться с тобой, Верлойн. Я лишь хочу поговорить.

Барон в замешательстве взглянул на незнакомца. «Это сон», – подумал он, но все было очень реально и не походило на сновидение.

– Кто ты? – спросил Верлойн.

Незнакомец снял шлем. Перед бароном стоял мужчина с усами и бородой; его лицо было чем-то знакомо. Где-то Верлойн уже его видел. Но где? Этот вопрос!.. Так, значит... может быть...

Мужчина не дал барону закончить размышления, сказав:

– Ты не знал меня, Верлойн... – Эта фраза вновь смешала все мысли Верлойна. Незнакомец закончил: – В реальном мире...

– Что это значит?

– Это значит, что сейчас ты находишься в другом мире. Мире иллюзий и снов, мире, где прошлое возрождается, а будущее становится явью. Мире, где все движется по кругу и все предопределено. И я твой проводник в этом мире. Должен сказать, что немногим смертным открывается этот мир, но ты... ты особенный.

– Ты говоришь загадками, незнакомец.

– Ты прав, Верлойн. Жизнь – самая большая загадка. Но тебе предстоит разгадать мои загадки. Взгляни.

Незнакомец повернул голову. Барон проследил за его взглядом и увидел внизу огромный белый город, окутанный клубами черного дыма. Город горел. Над ним кружила огромная черная птица – коршун, крылья которого отбрасывали на город тень и, казалось, помогали огню разгореться. Глаза коршуна светились кровавым блеском, хищный клюв раскрывался.

Вдруг из огня вырвалась другая птица. Белый ястреб. Он был могуч, но барону показалось, что его гложет какая-то болезнь. Ястреб отважно набросился на превосходящего его силами и размером коршуна и завязал отчаянную битву. Исход этой схватки был, увы, предопределен – коршун схватился с ястребом, разрывая его белое тело огромными когтями. Ястреб слабел, его белые перья были залиты кровью.

И тут что-то произошло. В небе над сражающимися птицами вдруг засверкал кровавым блеском огромный камень. Его лучи ударили в бьющихся птиц, и белый ястреб, казалось, вырос, а его противник уменьшился и постепенно стал терять силы. Раны ястреба затянулись, его мощные крылья стали увереннее рассекать воздух.

Теперь все изменилось – ястреб с новыми силами набросился на коршуна, который слабел на глазах, издавая протяжный клекот. Неожиданно видение исчезло. Там, где стоял горящий город и сражались птицы, теперь клубились тучи.

Верлойн повернулся к незнакомцу, но того уже не было. На его месте в воздухе висел сияющий Лодрейст. Барон удивленно взглянул на свою правую руку. Она была пуста. Верлойн протянул руку, чтобы взять меч, но лезвие Лодрейста неожиданно оросилось алой кровью, которая, быстро стекая с клинка, падала на поверхность скалы темными тяжелыми каплями. Верлойн отшатнулся.

На рукоять меча, обхватив гарду когтистыми лапами, уселся невесть откуда взявшийся белый ястреб и, не мигая, взглянул Верлойну в глаза. Расправив крылья, ястреб повернул голову в ту сторону, где бился с коршуном, и замер в такой позе. Меч, залитый кровью, и белый ястреб, расправивший крылья, были последними видениями барона. Где-то далеко зарокотал гром и...

Верлойн очнулся...

Гремела далекая гроза. Было сумеречно, но по светлым тучам Верлойн понял, что уже наступило утро. Видение до сих пор стояло перед его глазами, и он машинально нащупал рукоять Лодрейста. Меч был в ножнах. Верлойн обнажил его, неизвестно почему ожидая увидеть окровавленное лезвие, но клинок был чист. Это немного успокоило.

Барон поднялся и надел плащ. Ветер был холоден, но тучи быстро уходили на восток, и вскоре над перешейком засияло солнце. Его лучи Верлойн встретил в седле, направляя Хинсала к Шумящему лесу.

Верлойн понимал, что ему надо раскрыть смысл видения – от этого что-то зависело. Но как он ни пытался разгадать эту загадку, ответа не было. Верлойн очень смутно помнил короткий разговор с незнакомцем, но одна фраза четко отпечаталась в его памяти. «Это мир, где будущее становится явью».

Возможно, именно поэтому видение ему непонятно – из-за того, что оно связано с будущим? А может быть, и нет – кто знает? Небо, помоги понять! Верлойн был уверен лишь в одном – что его загадочное исчезновение во время схватки с троллями и видение, которое было этой ночью, несомненно, связаны между собой. Верлойн почувствовал, что если и дальше будет задавать себе эти бесконечные вопросы, то сойдет с ума, поэтому решил не ломать над этим голову. Шумящий лес вырастал на глазах по мере приближения к нему. Барон слегка натянул поводья, и Хинсал с галопа перешел на рысь.

Было еще прохладно, и солнце еле грело. Верлойн запахнул плащ и въехал в лес. Шумящий лес был полной противоположностью Молчащему.

Как и Молчащий лес, он полностью оправдывал свое название. Щебет птиц звенел в утреннем воздухе, радуя слух, по деревьям скакали белки. Все деревья были покрыты золотой листвой. В лесу, видимо, недавно прошел дождь, и лучи солнца отражались от тысяч капелек, застывших на листьях дубов, берез и ясеней. Дымка висела в воздухе, иногда появлялась маленькая радуга. Ехать по Шумящему лесу было настоящим удовольствием. Верлойн с наслаждением вдыхал свежий утренний воздух, наполненный ароматами леса, слушал пение птиц и чувствовал явный прилив сил. Утро в Шумящем лесу было чудесным.

Вскоре барон выехал на широкую тропу, уходящую на восток, в глубь леса. По тропе неторопливо двигался караван купцов – семь телег, нагруженных товарами. Купцы правили телегами, еще несколько ехали верхом, вслух выражая свое восхищение прекрасным утром. Караван двигался на восток. Верлойна удивило отсутствие охраны, но скоро он заметил, что купцы, правившие телегами, держали рядом с собой обнаженные мечи и секиры. Судя по оружию, это были скорее телохранители, переодетые купцами. Догадка барона оказалась верной. Настоящими купцами были лишь двое – они ехали рядом с передней повозкой, неторопливо обсуждая события прошедшего дня.

Верлойн выехал на тропу и спокойно поехал рядом с одной из телег. Человек, правивший мулами, одетый как купец, настороженно поглядел на барона и положил руку на резную рукоять огромной двусторонней секиры.

Верлойн не мог осуждать этого человека, мысленно взглянув на себя со стороны, – он действительно выглядел подозрительно. Лицо его, когда-то открытое и внушающее доверие, теперь было скрыто выросшей за недели пути бородой, которая существенно изменила его облик. Верлойн был закутан в плащ, скрывающий доспехи и притороченный к седлу щит, но внимательный взгляд мнимого купца остановился на рукояти Лодрейста, выглядывавшей из-под плаща. Настороженность купца была понятна – возле больших городов всегда полно грабителей.