Денис Юрин - Война

Вторым делом, которым развлекал себя Аламез во время вынужденного безделья, стали размышления о том, почему же фон Кервиц не пожелал участвовать в деле. Вряд ли причина исчезновения разведчика крылась в довольно резкой концовке разговора, когда моррон отказался сообщить подробности плана. Боязнь стать невольным пособником нечестивых колдунов и тем самым погубить свою душу тоже была ни при чем. Как показала практика, рыцарь-шпион обладал довольно гибкими взглядами по многим догматичным вопросам и, по его собственному признанию, вовсе не отказался бы сесть с «родней» Дарка за стол переговоров. Что-то вспугнуло его, какая-то несущественная, оставленная без внимания деталь насторожила фон Кервица. Конечно, если бы Дарку удалось сообщить шпиону о присутствии на сборище полководцев убийцы его старшего брата, то желание отомстить заглушило бы глас сомнений, однако разговор с самого начала пошел не так, как планировал Аламез, и его течение не позволило к месту вставить нужное имя. Если бы он упомянул о маркизе Вольбиорне просто вскользь, без веской на то причины, то агент герканской разведки еще бы больше насторожился и счел бы, что чернокнижники целенаправленно решили использовать его вслепую в какой-то своей игре и поэтому заранее собрали информацию о нем и о его семье.

Силясь понять, в чем же крылась ошибка, Дарк подозвал к себе Крамберга, о чьем присутствии по соседству в повозке заблаговременно позаботился. Разведчик довольно подробно нашептал на ухо командиру, где именно в городе и в какой компании он видел влиятельную фигуру из герканской разведки. По сути вопроса он не сообщил ничего нового, но кое-какие всплывшие при повествовании из первых уст нюансы натолкнули Дарка на очень интересную мысль. Далеко не каждая благородная дама отважится в одиночку прогуливаться в компании сразу нескольких офицеров, даже если променад вполне невинен, то есть происходит днем, в самый оживленный час и в самом центре города, где как раз и нагуливают аппетит высокородные вельможи. Такое поведение считается легкомысленным и фривольным, так что ни одна девица из благородной семьи не решится пройтись в обществе молодых повес-офицеров без пары-тройки подружек и стольких же служанок. Кроме того, личности самих кавалеристов вызвали у Дарка много сомнений. Крамберг не сомневался, что это были действительно военные и офицеры. Это было заметно и по уверенной походке бравых вояк, и по их суровым, не раз видавшим смерть лицам. Однако разведчик отряда не мог знать того, о чем прекрасно ведал Дарк, когда-то давным-давно сам бывший кавалеристом и служивший капитаном имперской гвардии. Офицеров всех без исключений элитных подразделений, будь то королевская гвардия или прославленный ударный корпус герцога Темборга, роднит одна-единственная черта – неистребимое, впитавшееся в кровь и плоть чувство превосходства над всеми, кто служит в обычных частях или вообще не имеет отношения к армии. Это проявляется как в вальяжно-самоуверенной, немного вызывающей манере держаться в обществе, так и в ленивом, слегка пренебрежительном общении с дамами. Одного офицера гвардии, прогуливающегося в обществе нескольких красавиц, увидеть можно частенько, а вот обратный расклад настолько абсурден, что даже смешон. Сослуживцы засмеяли бы недотеп, толпою ухаживающих за одной красавицей, будь она даже самой принцессой. Приятелям фон Кервица очень повезло, что никто не обратил внимания на эту странность и не пригляделся повнимательней ни к даме, ни к ее спутникам. Кроме того, Аламезу показалось подозрительным, что фон Кервиц собрал своих шпионов вместе, да еще повел их на прогулку по центру города, как будто специально подставляя свою агентуру под удар.

Вывод был настолько очевиден, что, миновав стадию «всего лишь предположение», сразу перешел в категорию «неоспоримый факт», к сожалению, весьма удручающий, а возможно, и вовсе катастрофический. Скорее всего, фон Кервиц действительно встречался со своей агентурой в Удбише (а иначе откуда бы он получил достоверные сведения о планах шеварийцев), но только не на прогулке, а до нее. По городу же рыцарь прохаживался тоже со своими людьми, также имевшими отношение к герканской разведке, но менее ценными, чем шпионы, и борющимися с врагами совершенно иными методами, куда более грубыми и менее изощренными, чем подглядывание, подслушивание и воровство документов. Это был диверсионный отряд Ринвы, посланный фон Кервицем в Удбиш с той же целью, что и он. Разведчик ловко обыграл его на шахматной доске недомолвок. Он пришел на встречу с ним не для того, чтобы склонить к крупномасштабной диверсии, а лишь затем, чтобы выпытать, куда именно нанести удар шеварийцам. Без всякого труда, получив желаемое на блюдечке с золотой каемочкой, разведчик тут же удалился, даже не поблагодарив за ценные сведения. Теперь фон Кервиц знал, когда и где пройдет собрание высокопоставленных шеварийских полководцев, и имел нескольких хорошо подготовленных бойцов, чтобы провести операцию собственными силами. Помощь же отряда Дитриха фон Херцштайна ему была без надобности. А поскольку Дарк отказался изложить детали задуманного, фон Кервиц пришел к неверному выводу, что его подопечный просто-напросто не знает, как незаметно подвести свой отряд к особняку герцога. Он же, похоже, прекрасно ведал, как пробраться в дом вельможи, но не собирался о том рассказывать, чтобы избежать компании мешающихся под ногами дилетантов.

Обида на фон Кервица у Дарка, конечно же, имелась, ведь тот провел его, да еще бесчестным образом, но она не могла заглушить иного, более сильного чувства, вдруг овладевшего морроном: чувства страха. Вмешательство в операцию людей фон Кервица могло сильно спутать карты и поставить под удар не только его отряд, но и боевую группу морронов. Самое обидное, что Аламез уже ничего не мог изменить, даже если бы сообщил о своих догадках через Милену Гентару. Старик-некромант ни за что не отказался бы от задуманного, да еще в самый последний момент. Уж слишком велик был приз, к которому хитрец стремился, заручившись поддержкой Главы Совета Одиннадцатого Легиона. Дарк точно знал, что возможность получить в качестве трофея знания древнего народа будоражила пытливый мозг ученого мужа куда сильнее, чем расправа над кланом Мартел и победа Геркании в войне.

Остановка была достойна поездки, то есть такая же болезненная. Внезапный толчок, сотрясший телегу и перетряхнувший весь ее груз (как мешки, так и живой), и Дарк уже был не склонен к раздумьям. Во-первых, настала пора действовать, а во-вторых, левый наплечник сидевшего рядом Крамберга процарапал правую щеку моррона, оставив на ней три ровные полоски кровавых отметин. Судя по приглушенному пыхтению выкарабкивающихся из-под мешков солдат, а также по вновь раздавшейся тихой ругани сквозь зубы, досталось не только одному командиру, но и всем до единого спутникам.