Константин Калбанов - Рыцарь ч.3

Шагалось вполне легко. За те дни, что он провел у столь внезапно и вовремя обнаружившихся останков былого каравана, он успел практически полностью восстановиться. Из поклажи, он взял с собой немного, хотя соблазн взять побольше был велик. Кроме одежды, он взял арбалет, с двумя десятками болтов, да те шесть странных ножей, которые оказались прекрасно приспособленными для метания, он опробовал это, по нескольку раз метнув каждый из них в борт одной из повозок, и остался доволен качеством и балансировкой клинков. Взял он и спальный мешок, благо он весил немного, в него же уложил котелок, огниво, ложку, горшочек с жиром, соль и запас сечки. При помощи веревок он прикрепил скатку на спину, так что руки были свободны, а груз было нести гораздо легче. С боков пристроил две, довольно объемные кожаные фляги с водой. Вот и все, что он мог себе позволить взять с собой.

За время блужданий, он только один раз повстречал ручей, с пригодной водой, где и пополнил свои запасы. Но вот уже вторые сутки ему не попадались источники воды, хотя ковыль и рос буйно, и наличествовали балки, но вот воды не было. Возможно и даже скорее всего ее можно было найти под землей, в уже высохших руслах ручьев и речек, которые наверняка протекали по дну по меньшей мере половины балок, но он не умел этого делать.

Однако воду он расходовал экономно, и у него пока еще была одна полная фляга, так что для паники время пока не пришло. Он и не паниковал. Бодро переставляя ноги, он беспрерывно, ярд за ярдом, глотал расстояние, отделяющее его от земель подвластных людям, только там он мог чувствовать себя в относительной безопасности.

Однако, как говорится: «Слишком хорошо, тоже плохо». И это плохо настигло его примерно в середине дня, в лице трех степняков, несущихся во весь опор, в его строну. Убегать по ровной как стол степи от всадников. Глупость и напрасная трата сил. Пусть он отвоюет сотню ярдов, пусть две, итог один. Его настигнут и тогда он не сможет достойно сопротивляться. Уж лучше так, пока ты полон сил и твоя рука тверда.

Видя неизбежность столкновения, так как орки целеустремленно неслись в его сторону, Брат Адам сбросил мешок на землю, размял плечи и встряхнул руки. Мешок он положил пред собой, на него уложил арбалет, с уже наложенным болтом. Потом взял два ножа и зажал их лезвия между указательными и средними пальцами с внешней стороны ладоней. Когда орки приблизились достаточно близко, он вздел вверх руки, демонстрируя свои пустые ладони, и то, что он готов покориться судьбе.

Орки приблизившись буквально в плотную, остановили своих коней в шагах пяти от него, и тыча в него руками, начали хохотать, своим омерзительным, рычаще–клокочущим смехом. Они радовались и не скрывали этого. Еще бы, отправившись на охоту, а об этом говорили перекинутая через круп одной из лошадей антилопа, и висящие с боков других лошадей несколько зайцев и птиц, хорошо поохотились, в довесок к успешной охоте, они нежданно–негаданно, оказались обладателями хорошей добычи, рабы из людей стоили дорого.

Слишком долго тянуть было нельзя, в любой момент они могли прекратить веселиться и начать вязать пленника, а так все складывалось для Стилета лучше некуда, а сейчас перед ничего не подозревающими орками был не инквизитор и не служитель господа, а именно Стилет. Орки расслаблены, внимание их отвлечено, быстро среагировать они не успеют.

Резко махнув руками в сторону всадников расположившихся с краев и не дожидаясь результата, он как бы продолжая движение, нагнулся и ухватил арбалет. Уже распрямляясь, он услышал как смех двоих захлебнулся, клинки попали именно туда куда он их и отправил. Третий едва успел осознать, что, что–то не так и прекратив смеяться уже хотел послать вперед коня, хватаясь при этом за ятаган, но предпринять что–либо он уже не успел, так как удар в грудь, тяжелого арбалетного болта, опрокинул его на круп лошади. Мгновение и все было кончено.

— Здравствуйте. Меня зовут Стилет. Я убийца. Ха–ха–ха!!!

— Может, все же уберем его? Свое дело он сделал, сведения разузнал и доставил их. Больше он нам не нужен.

— Опять ты торопишься, Баттер. Какой смысл нам его убирать, если нам все равно нужны помощники, или ты решил сам осуществлять задуманное, — укоризненно покачал головой архиепископ Игнатий.

— Но он слишком много знает.

— Да. Но пока он нам нужен. Нам так и так, нужно будет привлекать к этому делу людей, так давай использовать тех, кого не нужно вводить в курс дела. Этот, по меньшей мере побывал в их руках и вернулся, хотя я лично мало в это верил, он знает, что нашествие орков неизбежно и истинно верит в то, что мы намерены помочь людям, посеяв в их умах семена сомнения в том, что раньше считалось непреложным. Работа большая и кропотливая, и ее нужно проводить повсеместно, а много народу посвящать в это нельзя. В ком я уверен сегодня, так это в брате Адаме, потому что он с нами и душой и телом.

— Когда–то он был столь же предан епископу Йоркскому, но все же предал его.

— Как ты не поймешь. Не предавал он епископа, он искренне считал, что тот действует в разрез с учением церкви, и своими действиями несет вред, всему христианству, он просто выполнял свой долг, так как он это видел. Сейчас он видит свой долг в том, чтобы донести до людей то, что людям нужно приготовиться к схватке не с дикими орочьими племенами, а с организованной силой. Если он увидит, что мы хотим возвыситься, получить в руки неограниченную власть, воспользовавшись смутным временем, то тогда он будет для нас опасен.

— О чем, ты Игнатий. Я никогда не стремился даже к тому, чтобы быть архиепископом, к чему мне сейчас плести заговор, чтобы возвыситься. Да и ты никогда не стремился ни к чему подобному, мы всегда хотели только служить Господу нашему и пастве его, в меру сил и умения.

— Не смотри на меня так. Если бы это было иначе, то я давно уже был бы в Папской резиденции, способностей и знаний у меня, как и у тебя, достаточно, возможности были, но мы остались там, где как мы считаем можем больше принести пользы, для людей.

— Но тогда…

— Тогда у брата Адама нет причин, уличать нас в чем–либо, а значит и предавать.

Как ни странно это звучит, но в словах обоих представителей высшей иерархии инквизиции не было ни капли лжи или фальши, они действительно всегда искренне верили в то, что творят волю Господа, и всегда действовали в интересах его паствы. Вот и сейчас, уверившись в том, что Синод ведет ошибочную политику в отношении орков и людей, они решили действовать, не преследуя ни каких личных интересов, готовые принести себя на алтарь, во имя спасения человечества. Но они не были готовы погибнуть не достигнув успеха, потому что в своей гибели видели и гибель людей.