Александр Абердин - Время волка

— Твоим бортстрелком буду я, — последовал ответ, — как я понял, ты намерен сам урыть Чебурашку.

Отрицательно помотав головой, я отказал другу:

— Нет, это не может быть ни дракон, ни эльф, ни огненный демон, Геша. Джины переколдовали Чубчика и превратили его в летающую ловушку. Правда, они не учли одного. Того, что у меня есть такой друг-колдун, который стреляет из пистолета, как Робин Гуд из лука. Я его скоро привезу сюда, так что он скажет, какие ему нужны стволы.

Мой друг посуровел и проворчал:

— Всё, хана джинам. Я сам их джинятник разорю.

Широко улыбнувшись, я спросил:

— Геша, признайся честно, какие чувства ты испытываешь, глядя на Снежану. Только не ври, что никаких чувств у тебя к ней и близко не наблюдается. Я ведь всё сам видел.

— Ещё большие чувства я испытываю к твоему брату! — гневно прорычал дракон-маг — Гад, он же к ней даже близко никому не дал подойти. А в неё я просто безнадёжно влюблён, и, поскольку её мужем станет твой брат, то я культурно отойду в сторону.

Мне понравился его ответ и я сказал серьёзным тоном:

— Слушай меня внимательно, влюблённый Бетмен, как только я урою Чубаа-э-Краана, то из Чёрной горы сразу же выбежит несколько сотен не магурок, а магур и маугров, очаровательных девочек и мальчиков примерно двух лет отроду. Все они будут детьми Перуна, перуницами и перунниками, а потому уже разумными по годам, как и все взрослые люди, только очень чистыми душой. О, Геша, это будут удивительные существа, обладающие мудростью своего папаши, свинтившего в другую Вселенную, и такими познаниями в области колдовства и магии, какими мало кто обладает. Вот там ты и найдёшь свою суженую — крылатую деву-магуру. Вас, драконов-магов, пошло за мной всего девятьсот тридцать семь душ, и я подозреваю, что ни у кого нет жены. Ещё со мной вызвалось идти в бой тысяча триста восемь молодых, неженатых эльфа во главе со своим старым владыкой-вдовцом, только Терниару недолго осталось ходить в бобылях. Он тоже найдёт в Навьем мире ту единственную, с которой однажды станет молодым богом в юном мире. А теперь ответь мне на такой вопрос, Геша. Это правда, что вы, драконы, хреново видите в темноте или враньё? Как ты понимаешь, это для меня очень важно.

Ошарашенный моими словами дракон тут же признался:

— Не то слово, хреново, Серый. Очень хреново и летаем кое-как, но я думаю, что Чебурашка будет всё же покрепче нас. Только знаешь, ты поставил передо мной очень сложную задачу. Добавь хотя бы пару дней, старик, и тогда я так подготовлю тебя к бою, что ты будешь опаснее в воздухе, чем сам Покрышкин.

У меня окончательно отлегло от сердца:

— Пять дней. Даю тебе пять дней, Геша, потому, что после этого наступит ночь новолуния и тогда Чёрную гору окутает такая темень, что нам с Шагаром Чубчик уже будет не страшен. Да, если будут нужны деньги, можешь ограбить любой московский банк.

От Геши я полетел прямиком к горе Тирич-Мир, но не боевом помеле, а на его шикарном летающем трайке. Старый колдун окопался там знатно, только что не приволок пару установок «С-300», но и так создал целый укрепрайон. Наверное, талибов разоружил. Едва услышав, что мне снова нужен бортстрелок, Шагар крикнул:

— Хафизулло, остаёшься за старшего! — после чего уселся сзади меня и понукнул — Трогай, что ли, Рыжий.

— Куда трогать? — разозлился я — Ты, часом, умом не тронулся, старый хрыч? Никуда я без Зумраат и детей не полечу. Понял?

Старый колдун крикнул ещё громче:

— Хафизулло, срочно приведи Зумраат с детьми. Теперь ты тут главный, я назад уже не вернусь. Заботься о моих памирцах, как о своих собственных детях, Хафизулло, и тебе воздастся втройне.

Через пять минут Зумраат со старшей дочерью сидела у меня за спиной, а дед Шагар с двумя внучатами удобно устроился в большом багажнике. Пролетев через Пекло и Явь, мы через пятнадцать минут влетели в убежище. Геша уже успел вернуться, но ещё ни о чём не рассказывал никому. Он быстро организовал трансляцию, в штаб набилось столько народа, сколько могло поместиться, и я подробно, в красках рассказал о том, что учудили джины. Описанию того, что драконы и эльфы, взяв в жены прекрасных крылатых дев, после этого смогут легко стать в юных мирах молодыми богами, я посвятил весьма значительную часть своей пламенной речи. В завершении я развёл руками и излишне радостным голосом сказал:

— Даже и не знаю, друзья мои, как мне теперь отблагодарить джинов за такой нежданный подарок.

— Зато я это знаю, король Сережень! — радостно воскликнула Снежана. — Надо отправить гонцов во дворец эмира Джафара и сказать ему, чтобы он отправил с твоими воинами принца Джабраила, а с ним ещё триста семь молодых джинов туда, где они обретут то, его пытаются добиться вот уже почти семь тысяч лет, возможность снова стать богами. Так ты сможешь навсегда примириться с джинами.

Широко улыбнувшись, хотя у меня ёкнуло сердце, я спросил:

— Снежана, мне нравится твоя идея, но хватит на всех женихов магур? Пойми меня правильно, но в этом подземном дворце ты не найдёшь ни одного негодяя, зато в нём с избытком мужчин, чьи сердца истосковались по настоящей, большой любви, по той, которая раз и навсегда. Поверь мне, даже император драконов, владыка эльфов и старый колдун Шагар, не дрогнув бросят вызов всему адскому отребью за право стать мужем прекрасной крылатой девы-магуры.

Шагар возмущённо проворчал:

— Рыжий, может быть для человека я уже мужчина в годах, но как колдун, только начинаю жить и это не моя вина, что моя жена сбежала к более богатому и удачливому колдуну, да, ещё и детей забрала.

Снежана обвела всех радостным взглядом и успокоила, сказав:

— Друзья мои, отважные воины короля Сереженя, поверьте, ранним утром после ночи новолуния, едва только начнёт алеть заря, из Чёрной горы выйдет столько моих сестричек, что каждый из вас найдёт свою суженую. Даже не знаю, как такое могло случиться. Видно сам Перун подал такую идею старому эмиру Джафару. — внезапно моя тётушка опустила глаза и всхлипнула — Вот только сердце моё тревожится за жизнь короля Сереженя и его отважного друга-колдуна, ведь они могут погибнуть в этой битве.

Все стали тихо роптать, но старый Шагар прикрикнул:

— Тихо! Снежана-ханум, за нас не волнуйся, мы выйдем из этого боя победителями.

Мой отец, сидевший всё это время молча, вдруг, сказал:

— Серёжа, хотя я слишком юн, как воин-волк, позволь мне сразиться с этим чудовищем вместе с Шагаром вместо тебя.

Отрицательно помотав головой, я со вздохом сказал:

— Отец, время твоей самой главной битвы ещё не настало. Пойми, это будет не простой бой, а особый. Мало кто умеет летать на помеле, как я, а стрелять так, как Шагар, и вовсе никто не умеет. Это будет состязание в мастерстве полёта, прежде всего, и поэтому вся моя надежда только на великого мастера-кузнеца Гендиара.