Алексей Глушановский - Дорога в маги

Волкообразных в классификаторе содержалось немало. Однако практически все они относились к пятому-четвертому разряду. Пятый – «практически безобидные»; к ним относились, например, боуги, любившие встречать возвращающихся из таверны подвыпивших мужиков и отгрызать им различные «лишние» части тела. Поскольку слюна боуги обладала сильным обезболивающим и кровосвертывающим эффектами, многие обнаруживали «потерю» только по возвращении домой. С подобными созданиями возмущенный народ обычно расправлялся самостоятельно, без привлечения наемных Охотников.

Четвертый – «умеренно опасные», куда входили различные виды вурдалаков, – также не мог быть причиной столь радушного приема. И кем тогда мог быть этот волк? Разве что… Догадка была очень неприятной, но требовала немедленной проверки.

Пока Олег размышлял, староста продолжал описывать «подвиги» терзавшего деревню монстра.

– …а прошлым месяцем Мартьяниху задрал и не поперхнулся гад. То, конечно, потеря не шибко великая, уж больно скандальная баба была, мы все часом надеяться стали, что отравился волчара, ан нет. На той неделе опять на промысел вышел и Фролу голову оттяпал. Тот справным мельником был. Так ты уж сделай такую милость, накажи ирода! Никакого покою ведь не стало. До чего дошло, в таверну вечером уж и не заверни!..

Наконец, Олег прервал его излияния:

– Сколько заплатите?

Староста замялся, завздыхал, пожаловался на плохой урожай и наглых птиц, расклевавших зерно, и предложил двести тридцать золотых. Олег делано удивился:

– Похоже, этот вурдалак вас здорово допек. На тридцать золотых больше, чем по «Классификатору…» положено, предлагаете. Первый раз вижу такого щедрого селянина! Берусь! – Олег, изображая полнейшую решимость, поднялся из-за стола. – Вурдалака не так уж трудно прибить. Надо только логово обнаружить. Это ведь не оборотень. Вот с тем, да… С оборотнем, меньше чем за триста империалов, схлестываться не резон. Он ведь, в отличие от вурдалака, среди людей обитает, человечьи мозги имеет. А вурдалака я по следам живо вычислю. Они их прятать не умеют.

Староста, вначале радостно улыбавшийся, под конец Олегова монолога сильно посмурнел и, отсчитав еще семьдесят монет, прибавил их к гонорару.

– Вот, – буркнул он. И, отвечая на недоуменный взгляд Олега, проворчал, старательно отворачиваясь: – Мы следы-то посмотрели. В деревню они ведут. Оборотень это… Матерый.

Олег выругался. Последнее слово, применительно к представителю нечисти, означало не возраст, и не телосложение, а наличие на его счету как минимум одного Охотника. На вопросительный взгляд, староста, еще больше помрачнев, нехотя буркнул:

– Был у нас уже Охотник. Недели две назад. Заехал вечером, остановился в таверне… На утро от него только меч да кольчугу разорванную и нашли. Да еще пятна кровавые на полу…

– И после этого оборотень остался здесь? Не сбежал, не переехал? Он же должен понимать, что рано или поздно его вычислят!

– Остался. Ровно держит его здесь что-то

– Ну, что ж, понятно. Ваш оборотень предпочитает встречаться с охотниками на своих условиях. Тогда я, наверно, тоже пока остановлюсь в таверне. Подготовлю ему встречу… А ты передай своим односельчанам, чтоб завтра никуда не уходили. Буду среди них оборотня искать. Пусть на рассвете на площади соберутся. Если кто не придет, значит, он и есть оборотень. Так и скажи всем.

Сняв в таверне комнату, Олег первым делом наложил на двери и окна охранные заклинания. Было бы очень неплохо, если бы оборотень решился повторить свой трюк с нападением на спящего. На утро можно было бы просто сдать старосте его поджаренную тушку, получить деньги и спокойно продолжить путь. Но, увы. Спокойно проспав всю ночь, Олег проснулся на рассвете от вежливого стука трактирщика, оповещающего о том, что все сельчане уже собрались на главной площади и ожидают только его. Быстро собравшись, Олег прошел на площадь, где уже толпился народ, нехорошими словами поминавший оборотня, устроившего весь этот бардак, идиота-Охотника, который не мог самостоятельно обнаружить его, не собирая толпы, и богов, пославших редкий дождик, не делавший стояние на площади особо приятным мероприятием.

Подойдя к площади, Олег приказал старосте построить людей, а сам, незаметно нарастив чешую и добавив мышц, обнажил меч и, подготовившись к бою, пошел вдоль рядов, внимательно вглядываясь в ауры стоящих перед ним людей.

Внезапно он насторожился. У стоящей рядом с ним молодой женщины была, несомненно, человеческая аура. Но что-то все же было не так. Он вгляделся внимательнее.

Так. Молодая женщина. Лет двадцать-двадцать три. Практически здорова, только сравнительно недавно, где-то с год назад, было сломана рука. Все хорошо зажило, но след в ауре остался. Что еще? Беременна. Возраст плода около двух месяцев. До недавнего времени была несчастна, на ауре явственно просматриваются следы частых слез, но сейчас у нее все хорошо, она так и лучится радостью. Но что же его насторожило?

Староста, следовавший по пятам за Олегом, решил дать пояснения:

– Марыська это, Фролова вдова. Ты на нее не смотри. Не она это. Будь она оборотнем, давно бы Фрола прибила. Он, хоть мельником и хорошим был, да человечишко дрянной. Как напьется, вечно ее лупил. В прошлом году и руку сломал, так она полтора месяца в лубках ходила. А у оборотня все сразу заживает. Не она это…

– Да, не она… – Олег еще раз внимательно вгляделся в ауру девушки и внезапно понял, что его насторожило.

– Она не оборотень. Но вот ее будущий ре…

Олег не успел договорить. Страшные судороги изломали тело стоящего неподалеку крестьянина. Мгновенье – и огромный белый волк бросился на него, расшвыривая клочья одежды. Сильный удар когтистой лапы разодрал куртку и поддетую под нее кольчугу, отшвыривая его от девушки. Упруго перекатившись, и радуясь про себя прочности демонической чешуи, Олег вскочил на ноги, прикрываясь мечом, на случай нового броска оборотня. Но тот не спешил нападать. Оборотень стоял перед девушкой, поводя налитыми кровью глазами, и угрожающе рычал, словно настоящий волк, защищающий добычу или самку с детенышами. Это устраняло последние сомнения.

Олег оглянулся. Плетеные лапти последнего, самого нерасторопного крестьянина мелькнули в проулке. На площади оставался только он, оборотень, и сжавшаяся от страха женщина. – Извини, – сказал Олег. Ему было стыдно. – Когда я согласился на заказ, я еще не знал этого. А сейчас уже поздно. Нам придется сразиться. Правда, ты вполне можешь убежать. Я не умею читать следы. По крайней мере, когда не хочу. В любом случае, обещаю, от меня ей ничего не грозит.