Рон Хаббард - МИССИЯ ЗЕМЛЯ

Мой вам совет: РАЗВЕЙТЕ МРАК НАД ЭТОЙ ТАЙНОЙ И ДА ЗДРАВСТВУЮТ НОВЫЕ ЗАВОЕВАННЫЕ ПЛАНЕТЫ!

На этом месте я закончил свою книгу, но прежде чем поспать ее в издательство, я прочитал ее Шафтеру (Хаунд не стал слушать, потому что он заметил на страницах этой повести несколько стихотворений). Закончив чтение, я был в праве ожидать, что Шафтер несказанно удивится, но он совсем не удивился. Он отложил в сторону свой гаечный ключ, во время чтения мне приходилось следовать за ним. так как он проводил обычную профилактику транспорта – и, посмотрев на меня, сказал:

– Юный Монти, ради всего святого, у тебя еще осталось несвязанными столько нитей повествования, но я не останавливал тебя, так как 6ДО очень занят проверкой обмотки двигателя. Из твоего поля зрения абсолютно выпал момент твоего посещения Манко, и ты ни словом не обмолвился о том, что нам пришлось испытать на Острове Успокоения, Эта книга достаточно хороша, но ты останавливаешься, еще не дойдя до финиша. Давай, мальчик, давай продолжай. Закончи то, что начал!

Итак, вняв совету Шафтера, моего лучшего критика – и к тому же пока единственного – я, немного попотев, написал еще несколько глав к моей книге, объединив их под общим подзаголовком "Заключение". Все это я делаю только ради тебя, мой уважаемый и благодарный читатель, чтобы не оставлять вас на полпути к финишу. Читайте. И будьте осторожны на поворотах! Читатели сейчас на вес золота!

ЧАСТЬ ДЕВЯНОСТАЯ.

1.

Хайти Хеллер, на протяжении целых двух недель помогавшая мне в поисках старых газет и журналов – хотя большую часть времени она занималась тем, что посещала излюбленные местечки на Манко – вернулась на планету Волтар, чтобы возобновить работу по долгосрочному контракту и появиться в программе, посвященной ежегодному празднику, устраивавшемуся в ее честь, под названием "День Хайти Хеллер".

В космопорту, где она дожидалась рейса на космическом лайнере делюкс, она дружески потрепала меня по плечу и, по-матерински поцеловав меня в щеку, сказала:

– Главное – не забудь сделать особое ударение в своей книге на дальнейшую жизнь моего брата. Как писатель ты должен понимать ценность приобретенной тобой информации: мой брат БОЛЕЕ ЧЕМ скрытный человек и очень не любит рассказывать о себе. Ну, хватит трепаться. Надеюсь, что эта история попала в надежные руки. Я отлично провела время.

Пока.

Корабль скрылся за облаками, а я, все еще продолжая махать ему вслед рукой, раздумывал, что она имела в виду, когда сказала, что "отлично провела время", – я очень серьезно относился к моему нелегкому труду, и мне предстояла еще долгая и кропотливая работа по художественной обработке полученных мной сведений. Я почти до крови стер пальцы, листая целые кипы старинных журналов и документов, в моих ушах до сих пор стоял звон от прослушанных тысячу раз записей. И даже теперь, до конца распутав всю эту историю с заседанием военного совета под председательством Хеллера в ту роковую ночь, когда решилась судьба Земли (а ведь я провел потом немало недель, днем и ночью излагая на бумаге то, что вы только что прочитали едва ли за пару дней), я чувствую, что я еще не связал воедино все нити этого замысловатого повествования. Как долго и как упорно я работал для тебя, мой дорогой читатель!

У здания космопорта меня дожидался шофер, нанятый Хайти, чтобы отвезти меня назад, в одно из огромных имений, принадлежащих герцогу и герцогине Манко, где мы остановились во время пребывания на этой планете. Имение окружено плотным кольцом гор, покрытых дикой растительностью, за которым на тысячу квадратных миль расстилается равнина, прилегающая к городу – провинциальному, но все же размерами в три раза превосходящему Нью-Йорк – под названием Аталанта.

Мы приземлились в Парке Роз, и я понял, что мне повезло: как раз в этот момент в салон входила сама герцогиня.

Она была довольно высока ростом – натуральная блондинка старше среднего возраста, но все еще довольно красивая. Годы были довольно снисходительны к былой графине Крэк.

– Привет, Монти, – поздоровалась она со мной. – Ты выглядишь совершенно измотанным. Как Хайти, рейс не задержали?

Я помотал головой. В присутствии герцогини Манко я всегда чувствовал себя немного неловко: в ее движениях сквозила такая грация, ее серо-голубые глаза смотрели всегда с такой спокойной непринужденностью, что мой язык при виде ее сразу же немел.

В тот день она была одета в кожаный костюм – вероятно, она проводила осмотр своих владений.

– Ваша светлость, – с трудом выговорил я, – не уделите ли вы мне немного времени для разговора? Видите ли, в сюжете моей будущей книги еще много неясностей и шероховатостей.

Герцогиня улыбнулась.

– Что ж, зайдем в дом и присядем. Мне нужно немного передохнуть. Мой младший внук кого угодно может загонять до смерти. Ему нужно все посмотреть, везде побывать! Ему всего семь лет, но с ним с трудом справляется целая дюжина слуг. Совсем как его дед. – И она начала мне рассказывать с гордостью в голосе, как они совсем недавно выловили своего внука в оросительном канале, где перевернулась его самодельная лодчонка. Его мать только что забрала его домой, в город, где губернатором был отец мальчика, младший сынХеллера.

В парковом салоне было очень мило и прохладно, там был роскошный камин из натурального камня, и холл мог вместить в себя целую толпу отдыхающих в этих местах. На стенах висли портреты, на которых были изображены трое сыновей Хеллера (теперь это были уже взрослые мужчины, но портреты были написаны с них, когда они были еще мальчиками): двое из них – в униформах Королевской Академии, а третий – в шлеме аэрогонщика. Рядом висел портрет дочери Джеттеро в костюме одной из сыгранных ею в школьном театре ролей: лицом девочка невероятно походила на Хайти, но по ее осанке и горделивой посадке головы можно было не раздумывая сказать, что в ее жилах течет кровь Крэк.

Герцогиня заказала несколько видов прохладительных напитков и снова принялась болтать о своих внуках, которых у нее было уже шестеро. Старшему из них исполнилось уже сорок лет, и он был принят на престижную должность управляющего имениями Крэк с северной Аталанте, до тех пор, пока он не унаследует титул от своего отца. Я слушал очень невнимательно, сосредоточившись лишь на том, чтобы успеть ввернуть слово о своей книге, когда представится такая возможность.

Когда мое терпение лопнуло, я достал из кармана чистый лист и, осмотрев его, спросил напрямик:

– Не могли бы вы мне рассказать, что случилось с мистером Коленкором?