Олаф Бьорн Локнит - Книга Бытия

У Тотланта загорелись глаза.

– Удивительнейший трактат! – воскликнул стигиец. – Раньше я даже предположить не мог, что подобные сочинения существуют. По сравнению с этим сочинением, знаменитые Книги Скелоса – лишь сборники глупых баек и давно отживших свое заклятий!

– А подробнее? – заинтересовался варвар.

– Трактат еще можно назвать «Книгой Начал», – увлеченно продолжил волшебник. – Здесь описаны сотворение нашего мира и его первые дни, тут можно найти самые первые заклятия, еще не запятнанные злом, пришедшим на землю значительно позже… Книга пропитана первозданной магией – звериной, человеческой, божественной. Она позволяет управлять природой, творить, возвращать всему, что было извращено злом и болью, первозданный облик. В ней – сама природа, и теперь я понимаю, отчего Книга Бытия принадлежит оборотням. Ваш народ ближе всего стоит к первозданному, чистому миру, а мы, люди уже начали забывать, что это такое… Книга Бытия – это сокровище, ради которого любой маг не пожалеет собственной жизни! Хотите покажу что-нибудь интересное?

Киммериец кивнул, однако на всякий случай отодвинулся подальше. Тотлант был волшебником малоопытным и молодым, отчего мог натворить больших бед, сам того не желая. Как, например во время путешествия в Бритунию, когда стигиец выпустил на свободу магический шторм, едва не погубивший всю компанию…

Тотлант всмотрелся в ровные строки рун, тихо прочел избранное заклинание и стрельнул извлеченной из пальца молнией в жареного рябчика, лежащего на блюде.

– Митра Пресветлый, сохрани и убереги! – оборотни шарахнулись прочь, Конан схватившись за кинжал вскочил и приготовился к обороне, и даже спокойный, как валун, Фрам обеспокоенно покосился на свой топор-лабрис, возлежавший на оружейной стойке. – Ты что натворил, идиот?!

Несколько поджаристых безголовых птичьих тушек зашевелились, поднялись на обрубленные лапки и начали бегом носиться по залу, к вящему изумлению охотничьих собак Эрхарда.

– Так, что-то не получилось, – сдвинул брови Тотлант, – они обязаны были ожить, снова покрыться перьями и улететь на свободу… Сейчас попробую еще раз.

– Хватит, – Конан быстро подошел к волшебнику и, нагнувшись, захлопнул Книгу Бытия. – Потом будешь свои опыты ставить. Без моего участия.

Тушки рябчиков выстроились в цепочку и ровным строем побежали прочь из тронной залы. Спустя несколько мгновений со двора послышался перепуганный женский визг.

– Боги, воображаю какие слухи поползут теперь по городу… – почесал в затылке Эрхард. – Тотлант, может тебе не стоит больше читать эту книгу? Давай лучше займемся более приятным делом. Понимаешь о чем я?

– Ах да, конечно! – волшебник повернулся к королю и подмигнул. Старый оборотень заставил Конана сесть на место и снова прошелся по залу, остановившись рядом с гномом.

– Видишь ли, Конан… – Эрхард стрельнул глазами в сторону Фрама и бородач удовлетворенно прикрыл веки. – Мы хотим тебе сделать подарок. От герцогского титула в Бритунии ты отказался, с нами жить не хочешь, Рангильдор оставил в капище Фреки… Я не хочу обижать тебя обычной наградой наемника – золотом. Прими гораздо лучший подарок, какой поможет тебе добыть и золото, и славу. Фрам?

Гном встал, поднял лежащий у ног длинный сверток, подошел к Конану и с невероятно почтительным поклоном, на какой способны только подгорные рудознатцы, вручил киммерийцу удивительно легкую, но в то же время изящную (это было видно даже сквозь ткань) вещь.

– Пусть Рангильдор остается в том месте, которое ему было предназначено богами, – сказал гном. – Возьми то, что тебе дарят друзья, и владей вечно.

Конан, предвкушая нечто чудесное, развернул ткань. Клинок.

Ножны простые, без изысков – кожа, серебряные накладки с чернением в виде охранных рун. Перевязь тоже не графская и не герцогская, зато удобная, как раз под рост Конана. Оставалось лишь вытянуть меч из ножен.

Лезвие покинуло свое обиталище с почти неразличимым шипением, и взгляду киммерийца предстало Сокровище. Клинок был длиннее обычного полуторного меча, удобно лежащая в ладонях рукоять, яблоко мерцало недорогими, но исключительно добротно ограненными синими аметистами… А сталь! Варвар несколько раз взмахнул мечом, проверяя насколько хорош баланс, и в это же самое время предусмотрительный Тотлант подбросил в воздух пучок шерсти, выдранный из медвежьей шкуры. Молнией блеснуло отполированное железо, второй, третий удар, и вот вниз сыплются лишь коротенькие обрывки бурых волосков.

– Да вы понимаете… – выдавил Конан. – Вы с ума сошли! Такое оружие стоит безумных денег…

– Оно не «стоит», – улыбнулся в бороду Фрам. – Подобные мечи бесценны. Сталь выплавлена на Изначальном подгорном огне. Украшали меч лучшие мастера, какие только существуют у народа гномов. Меч очень старый, гномы делали его много лет назад для самого великого короля Аквилонии, Сигиберта Завоевателя. Сигиберт так и не взял его в руки… Прими и владей.

– У всякого оружия есть имя, – Конан восхищенно осматривал подарок. – Как его зовут?

– Мечам положено давать женские имена, – сказал Фрам. – Но мы пренебрегли традицией. После отковки клинок наименовали… Впрочем, его имя ты сам узнаешь. Со временем. И поблагодари заодно Тотланта.

– Не понял? – Конан повернулся к волшебнику. – Тотлант, а ты здесь при чем?

– Внес свою малую лепту, – стигиец откинулся на спину и положил руки за голову. – Эрхард и Фрам попросили меня сделать тебе подарок. Что может подарить волшебник? Особенно такой, как я? Магию Равновесия! На клинке стоят несколько заклятий. Они не принадлежат к Свету или Тьме, но всегда будут бороться с тем, что не приносит блага этому миру. Прими и владей.

Конан вернул меч в ножны, вздохнул и тихо сказал:

– Спасибо.

Спустя два дня из Вольфгарда на Брийтский тракт, ведущий в сторону Заката, вышли два всадника. По особому приказу короля Пограничья в течение трех лиг путников, направлявшихся в сторону границы Аквилонии, сопровождали двадцать семь огромных матерых волчищ. Лошади, впрочем, зверей не боялись, зная, что рядом с ними идут не хищные животные, а разумные существа – оборотни.

Далеко позади остался гостеприимный Брийт, клыки Граскааля превратились в черную полосочку, отмечающую границу между землей и небом. Конан и Эмерт выбрались по заснеженному тракту Немедийского хребта на высокое плоскогорье и спустились на четыре лиги вниз.

Их глазам предстал каменный столб с глубоко выбитой надписью:

«Здесь всякий путник вступает в пределы великого и славного королевства Аквилонского, что находится под рукой короля Сигиберта. До Танасула дорога займет двести шестьдесят лиг, до Галпарана – двести лиг, до Тарантии – триста восемьдесят лиг. Да будет ровным ваш путь и чисты стремления!»