Дуглас Найлз - Эльфийские войны

Генерал направился к наблюдательной башне крепости. Над равнинами все еще царила тьма, и эльфы не зажигали огней. Ночное видение позволяло им двигаться и готовиться к бою без освещения.

У подножия огромного здания Кит встретил Парнигара, который ожидал там, как ему было приказано, в сопровождении молодого эльфа. Последний не носил ни воинского облачения, ни шлема – на нем была мантия из мягкой ткани и сапоги из оленьей кожи. При приближении Кит-Канана глаза его сверкнули.

– Это Анкардайн, – представил Парнигар. Молодой эльф решительно отдал честь, и Кит-Канан, узнав жест, махнул рукой в ответ.

– Капитан Парнигар сообщил тебе, что мне нужно? – быстро спросил он.

– Да, генерал, – энергично кивнул Анкардайн. – Я сочту за честь обратить тебе на пользу мои скромные умения.

– Отлично. Пойдем на вершину башни. Капитан! – Кит обернулся к Парнигару.

– Да, господин?

– Прикажи, чтобы Аркубаллиса привели наверх. Когда он понадобится, мне некогда будет спускаться в конюшни.

– Будет исполнено!

Парнигар отправился за грифоном, а двое эльфов вошли в башню и начали подниматься по длинной винтовой лестнице на крышу. Кит чувствовал, что у Анкардайна на языке вертится сотня вопросов, но он молчал, и Кит-Канал высоко ценил сейчас это молчание.

Они вышли на парапет башни, и над головой у них раскинулось по-прежнему темное небо. За западным горизонтом виднелось красное свечение – багровая луна, Лунитари, только что зашла. Белая луна, Солинари, узким серпом сияла на востоке. С неба лился свет миллионов звезд, и казалось, столько же костров горят в лагере, гигантским кольцом окружавшем крепость.

Внизу, под ними, виднелась темная громада Ситэлбека. Звезды – хороший знак, подумал Кит-Канан. Для осуществления его плана необходимо, чтобы погода завтра была безоблачной.

– Ты хочешь, чтобы я произнес заклинание в этом месте? – спросил Анкардайн, наконец нарушив молчание.

– Да… и постарайся изо всех сил!

– Его действие увидят за двадцать миль, – пообещал молодой маг.

Из тьмы прямо перед ними возникла какая-то тень, и Анкардайн испуганно отступил назад – это Аркубаллис приземлился на парапете рядом с ними. Кит усмехнулся и, взяв поводья грифона, повел его на возвышение; лишь тогда молодой эльф пришел в себя.

К ним присоединился Парнигар с небольшим отрядом лучников. Один из воинов нес сверкающую трубу, и даже во тьме инструмент, казалось, излучал золотое сияние. Горизонт на востоке озарила полоса бледно-розового света, и они наблюдали, как она постепенно ширится. Звезды одна за другой, мигая, гасли – всходило дневное светило.

Теперь Кит-Канан смог взглянуть вниз – на крепость, которая оживала с приходом дня. Кавалерия Гончих, триста гордых эльфов, собиралась перед огромными деревянными воротами – главным входом в крепость. Ворота оставались закрытыми в течение одиннадцати месяцев.

Следом за всадниками выстроилась длинная колонна эльфийской пехоты. Некоторым отрядам пришлось остаться в переулках, ведущих на главную улицу, – перед воротами не хватало места для десятитысячного войска. В составе пехоты были отряды, вооруженные пиками, длинными мечами, много воинов с короткими мечами и щитами. Некоторые эльфы стояли, многие беспокойно прохаживались.

План атаки был составлен тщательно. Сам Кенкатедрус гарцевал на коне у ворот. Несмотря на желание гордого ветерана руководить атакой кавалерии, Кит-Канан приказал ему оставаться в крепости до тех пор, пока в бой не вступит пехота.

Таким образом, Кенкатедрус сможет следить за передвижениями всех отрядов, и Кит надеялся, что удастся избежать огромной пробки в воротах.

Следующий час показался Кит-Канану самым долгим в его жизни. Все отряды заняли свои позиции, все планы были приведены в действие. Теперь им оставалось лишь ждать, и это, наверное, было самым тяжким испытанием для всех.

Солнце, поднимаясь мучительно медленно, взошло на востоке и постепенно взбиралось все выше. Длинная тень башни накрыла часть вражеского лагеря, ближайшую к западной стене крепости. Утреннее солнце ослепляло и эльфов, и людей своими огненными лучами.

Генерал изучал вражеский лагерь. Между длинными рядами палаток протянулись широкие грязные проходы. На обширных пастбищах за палатками паслись тысячи лошадей. Неподалеку от стен крепости люди возвели кольцо окопов, рвов и стен из деревянных кольев. По краям лагеря также виднелись кучи бревен, доставленных из ближайших лесов, которые находились примерно в десяти милях.

За зиму враги соорудили осадные башни, хотя сначала люди предпочитали дать голоду и заключению в крепости делать всю работу за них. Очевидно, сейчас терпение осаждающих подходило к концу. В огромных деревянных сооружениях имелось множество бойниц, из которых лучники могли обстреливать эльфов внутри Ситэлбека. Башни стояли на широких колесах, и Кит понимал, что рано или поздно эти машины двинутся вперед, чтобы попытаться взять Ситэлбек штурмом. До сих пор людей останавливала лишь цена, которую им придется заплатить за свою атаку.

Во вражеском лагере началось оживление: зажглись костры на кухнях, ломовые лошади потащили по грязи телеги с провизией. Луч солнца заглянул за стену крепости. Эльфы могли рассчитывать на то, что сияющее светило ослепит людей, находящихся с западной стороны.

Кит-Канан понял, что время пришло.

– Пора!

Генерал произнес одно-единственное слово, и трубач поднес к губам горн. Громкий пронзительный сигнал разнесся с вершины башни, оглушив медленно просыпающуюся армию людей.

Глубокий рокот сотряс крепость – это привратники отцепили огромные каменные противовесы, и массивные ворота крепости распахнулись с пугающей быстротой. Эльфийские всадники, пришпорив коней, рванулись вперед, словно ветер. Воздух огласили возбужденные, ликующие возгласы, и волна кавалерии хлынула из ворот крепости.

Но горн не смолкал, и на врага двинулась пехота, внезапно возникнув из туч пыли, поднятой несущимися лошадями. Кенкатедрус на своей лошади мечом указывал направление отрядам пехоты, и те, один за другим, шли в атаку, отставая друг от друга на шаг или два.

Изумление в лагере людей было почти осязаемым: солдат оторвали от завтрака, а тех, кто нес службу ночью, разбудили внезапно. Одиннадцать месяцев безмятежной осады сделали свое дело – боевая готовность снизилась, сменилась самодовольством. И вот теперь, в это теплое летнее утро, их внезапно захлестнул водоворот жестокой схватки.

Атаку возглавляла кавалерия, отряды пеших воинов, растянувшись в линию, наступали следом. Первые лошади достигли окопов, вырытых людьми вокруг крепости, и преодолели это препятствие. Если бы укрепления были укомплектованы солдатами, они оказались бы значительным препятствием, но эльфийские копья пронзили немногих врагов, пытавшихся обороняться, а лошади вскарабкались по крутым, скользким от грязи склонам.