Андрей Платонов - Пришлый. Загадка Нурдовского тракта

— Ладно тебе бубнить, мастер. Передохну денек другой с дороги, да и примусь снова за тренировки. Лучше пойдем, покажу, что я тебе привез, — направился я к своей повозке.

— Да ты и в дороге должен был каждую свободную минутку для тренировки использовать, — не унимался мастер. — А ты, небось, жрал да спал.

— Взгляни-ка лучше сюда, — достал я черный щит и меч, пропустив реплику старика мимо ушей. — Специально для тебя прихватил, — улыбнувшись, протянул я подарок Нурпу.

— Убери это к демонам! — отпрыгнул как ужаленный старик, когда разглядел своим единственным глазом, что я ему привез. — Ты совсем спятил!? Возить с собой проклятое оружие!

— Да не бойся ты, попробуй, как лежит в руке, — сделал я шаг к де Горсу.

— И пробовать не стану, — отступил на два шага Нурп. — Оружие из черного металла еще никому добра не приносило. Кто им обладал, всегда исчезал бесследно. Мне их участи не нужно.

— Да предрассудки все это, — попытался я вразумить де Горса. — Байка, которую вампиры придумали.

— Я сказал, убери это от меня, — в голосе мастера проскользнули стальные нотки. — А лучше вообще из дома убери, или вон, в реку выкинь.

— Ладно, ладно, не хочешь, навязывать не стану, — завернул я в тряпицу щит с мечом. — Тогда рассказывай, куда мне теперь идти, чтоб награду за голову лорда вампира получить, — положил я сверток обратно в повозку.

— В наградной отдел, конечно, — облегченно вздохнул мастер, провожая настороженным взглядом сверток. — Улица Репейника дом шестнадцать.

— Ну, тогда пойду я прогуляюсь, — взял я с повозки бочонок с головой.

Наградной отдел находился в низком, неприметном зданьице, покрытым коричневой черепицей. Возле входа висели деревянные щиты, на которых расположились глиняные таблички с разного рода объявлениями. «Разыскивается Роул Трехзубый, награда за живого: тридцать серебряных ноготков, за голову: пятьдесят», — привлекла меня надпись на одной из табличек. Под искусно вычерченными буквами можно было рассмотреть портрет какого-то уродливого мужика, нарисованный, надо сказать, довольно умело. «Требуется десять шкур дикого вепря, награда: десять серебряных ноготков», — прочел я на табличке рядом.

— Может, господин, желает, чтоб ему почитали объявления!? — подошел ко мне щуплый, седой мужичок. — Пять медных ноготков и я вам прочту их все, — продемонстрировав ряд гнилых зубов, раздвинул рот в улыбке мужик.

— Господин, умеет читать и сам, — буркнул я и зашел в дверь.

Приемная наградного отдела изобилием мебели не отличалась. У стенки рядом со входом находилась лавочка, на которой ютились три человека. У двери в следующий кабинет расположился стол, за которым восседала серьезного вида дамочка далеко забальзаковского возраста, она что-то упорно разглядывала на лежащих на столе листках.

— Э-э-э, добрый день, — немного замялся я, подойдя к ней.

— Вы по какому вопросу? — не отрывая взгляда от своих бумаг, поинтересовалась она. — Хотите свое объявление разместить? Наш тариф: десять процентов от премиальных. Или вы за наградой? Тогда говорите номер объявления, мы свяжемся с нанимателем.

— Ну, мне бы, собственно, так сказать, государственную награду оформить, — промолвил я, поудобнее перехватив бочонок.

— Какую награду? — соизволила она, наконец, поднять на меня глаза.

— Ну, ту, которую король назначил. Собственно, я разгадал загадку Нурдовского тракта.

— А-а-а, вот оно что, — снова занялась она своими делами. — Говорите свое имя, я запишу вас на комиссию. Комиссия принимает два раза в месяц, ближайшее время: через три дня.

— Какую еще комиссию!? — возмущенно выкрикнул я. — Я тут, понимаешь, раскрыл величайшую тайну современности! А они мене тут комиссию назначают! Что за бред вы несете, дамочка!?

— А ты, значит, думаешь, что такой один, — с ехидной усмешкой посмотрела на меня секретарь. — Да таких халявщиков тут пруд пруди каждый день. Всякий мнит себя великим раскрывателем тайны. Каждый хочет получить награду короля. Даже комиссию вот назначили разбирать ваши бредни. Будешь записываться, или мне охрану позвать? — нахмурила она брови и демонстративно кивнула на окно, в котором маячила пара стражников, лениво прохаживающихся вдоль здания.

— Ладно, пишите, — не стал я устраивать бучу из-за ерунды.

— Имя, — достала она какой-то исписанный листок из ящика стола.

— Рус, по прозвищу Пришлый.

— Где проживаете?

— Улица Лодочников, дом номер шесть.

— Придете через три дня, убрала она листок обратно в стол, — комиссия принимает с полудня.

— Уж я-то обязательно приду, — пообещал я, выходя из здания.

— Если рассуждать логически, то их действия с комиссией можно понять, — размышлял я по пути домой. — Ведь сумасшедших везде хватает. А проверять бредовую идею каждого — этак никакого бюджета не хватит. Другое дело, если задание определено. Принес голову Роула Трехзубова, получи ноготки. А тут же получается: иди туда, незнамо куда, принеси то, не знаю что.

— Ну, как успехи? — встретил меня у ворот Нурп.

— Сказали, через три дня приходить, — вздохнул я.

— Ну, тогда переодевайся и во двор. Покажешь, что умеешь.

— Все вновь возвращается в свое русло, — с задором, которого не испытывал, проговорил я и направился к дому.

Не успел я переодеться, как от Лучии прибежал посыльный и сообщил, что она сможет прийти только завтра к обеду. Ее отца, мол, пригласили на какой-то ужин и ей нужно обязательно его сопровождать. Так что мы с мастером махали мечами до самого вечера. Опытный воин уделывал меня как бог черепаху. И даже моя молодость не давала мне особого преимущества.

— Да, ничуть ты не продвинулся в воинском искусстве, — горестно вздохнул Нурп. — Как был недотепой, так им и остался. У тебя два месяца было для совершенствования, а ты каким уходил, таким и пришел.

— Ну, это мы сейчас посмотрим, — оскалился я в злой усмешке, глядя как последние лучи солнца исчезают за крышами домов. — Готовься мастер, я атакую, — крутанул я в кистях рук деревянные, тренировочные мечи.

— Всегда, готов, — ответил мастер, глядя своим глазом из-за края щита.

Отгородившись от мира, я сосредоточился лишь на внутренних ощущениях и на своем противнике. На тяжелом стуке сердца уставшего за день тренировок де Горса. Когда, кроме этого стука в голове ничего не осталось, я ринулся в атаку. Казалось, мое тело двигается само по себе, не нуждаясь в командах мозга, на одних инстинктах и мышечной памяти, совершая никогда не исполняемые мной ранее связки. Выполняя приемы, которым меня никогда не учил мастер, иной раз и вовсе невозможные для исполнения человеком. Результат не заставил себя ждать: не прошло и полминуты, как учитель уже лежал на земле с приставленным к горлу деревянным клинком.