Александр Самсонов - Добро пожаловать в Накки-ярви

— Не нравится мне такое. — Дядя Арчил тревожно прижался к стеклу, высматривая что-то внизу.

Уточнить, что не нравится полковнику, я не успел. В углу комнаты часть стены показалась мне темнее, чем остальные ее участки. С тихим шорохом, сгустившийся комок тьмы отделился от выцветших обоев и начал принимать очертания человекоподобной фигуры. Резкий запах лилий шибанул в нос. Извивающаяся конечность потянулась к спине ни чего не подозревающего Мастурадзе.

Я вскинул оружие, при этом понимая, что даже наши напичканные смертью иглы бесполезны против такого явления. Женская фигура в накинутом на плечи платке появилась сбоку от чудовища. Лишенная оружия тонкая женская рука протянулась к щупальцу, которое почти достала до плеча полковника. Дядя Арчил видимо ощутил опасность и резко откинулся в сторону, пытаясь при этом развернуться лицом к возникшей угрозе. Несмотря на хрупкий внешний вид, сил в руках незнакомки оказалось больше, чем достаточно. Прихватив другой рукой еще одно щупальце, женщина без особых усилий скрутило появившуюся в комнате тварь в черный комок и, резко разведя руки в стороны, разорвала его словно гнилой мешок. Блеклые тени, вылетевшие из разорванного куска тьмы, ночными мотыльками метнулись к оконному стеклу и исчезли.

Женщина привычным жестом тряхнула руки, словно освобождая кожу от сухой неприятной черной пыли, и повернулась к нам. На ее лице возникла лукавая улыбка, и она шаловливо погрозила остолбеневшему полковнику пальчиком. Бесшумно ступая по рассохшемуся полу, она направилась в проем, соединяющий комнату, где отдыхал Инквизитор, но неожиданно остановилась, еще раз повернулась в нашу сторону и шевельнула губами, будто что-то произнесла. Затем рука женщины взялась за край хиджаба, и платок соскользнул с ее головы. Взмах тончайшей материи показался легким касанием ветерка.

Мастурадзе обалдело пялился в проем, где только что стояла незнакомка. Гамма чувств, от ужаса до восторга отразилась на его лице. Заговорил Дядя Арчил лишь спустя некоторое время, когда его эмоции немного улеглись.

— Ты видел это?! — Полу-вопрос полу-утверждение смешались в голосе полковника, но даже в полумраке я заметил, как хищно прищурились его глаза. — Очень напоминает мне описание странной пленницы, захваченной неким майором Рябовым и исчезнувшей при пересадке на подводную лодку. Но даже это не главное… — Он сделал паузу и заговорил менее эмоционально. — Знак Ахура-Мазда. Медальончик на груди. Тебе, майор, покровительствует очень могучая особа, почти божество, Амеша-Спента, кажется. Только такие создания ни чего просто так не делают — когда-нибудь придется платить, и цену назначают они сами. Да, влип ты по самую маковку. Я даже не знаю, что с тобой делать в дальнейшем.

— Увольте по служебному несоответствию.

— Ты прекрасно понимаешь, что из нашей конторы просто так не увольняют. Только по здоровью или дискредитации.

— Или по случаю смерти при выполнении задач по защите Отечества. — Неожиданно съязвил я.

— Брось. — Мастурадзе устало махнул рукой. — У меня и так голова кругом идет, а тут еще ты выпендриваешься. Ладно. — Полковник понизил голос до шепота. — Будем считать, что ни чего не произошло. Ты — не дурак, чтобы выпячивать такое знакомство, а я — не самоубийца, чтобы лезть с голой задницей на ежа, но приглядывать за тобой буду. К сожалению, у зороастрийцев все силы четко поделены на добрые и злые, а какую половинку представляет твоя знакомая, мне все-таки не ясно.

— Но она же спасла нас.

— Логика действий таких существ не подвластна человеческим представлениям о них. Но будь, что будет, надеюсь, что моя интуиция меня не подводит.

Едва Мастурадзе произнес не до конца понятную для меня фразу, как послышался негромкий стук в дверь. Не сговариваясь и стараясь не шуметь, мы, направились в коридор. Стук повторился, затем донесся негромкий женский голос:

— Это я — Фелиция. Откройте.

Я молча показал Мастурадзе на дверь и направил свет от фонаря мобильника на проход.

— Отойди на два шага назад и стой напротив двери. Я хочу убедиться, что это — ты. — Я произнес негромко, но в том, что накки меня услышала, не сомневался.

— Я отошла.

По моему кивку Дядя Арчил резко распахнул дверь, и тусклый луч от дисплея осветил стоящую на лестничной площадке водяную деву.

— Заходи быстро. — Я мотнул стволом оружия.

Девица беззаботно улыбнулась, но с места не сдвинулась.

— Чего ждешь? — Нетерпеливо произнес Мастурадзе.

— Я не одна.

Фелиция повернула голову в сторону и тихо свистнула. В ответ послышался такой же свистящий звук, и на площадке появилась еще одна накки.

— Вас двое? — Поинтересовался я, не уверенный, что на лестнице не находятся еще какие-нибудь представители местной нечисти.

— Да.

— Может девушка подождет на лестнице? — Подал голос Дядя Арчил.

— Ей нужен Иннокентий Константинович. Обязательно. Вы не волнуйтесь, мы для вас опасности не представляем.

— Как для собачек во дворе. — Буркнул Мастурадзе, не снимая руки с пистолета-пулемета.

— Зато собачки эти представляли для нас всех реальную опасность. — Спокойным, даже ленивым голосом произнесла Фелиция и, не дожидаясь приглашения, шагнула в нашу сторону.

— Пропусти. — Упредил я полковника, вскидывающего оружие.

Мастурадзе что-то буркнул, но оружие опустил и посторонился, пропуская девиц-накки мимо себя. Как только они зашли в квартиру, неся с собой запах тины и застойной воды, Дядя Арчил мигом переместился им за спины и, не сводя с них подозрительного взгляда, вслепую задвигал запорами на двери.

Не обращая на нас ни какого внимания, Фелиция направилась в комнату, где отдыхал Инквизитор, но ее подружка осталась стоять в коридоре, застыв неподвижной статуей. Казалось, что она застыла, словно мраморное изваяние, но крупные ярко-зеленые глаза с интересом рассматривали нас.

— Сергей Иванович, — донесся из комнаты веселый голос Урманского, — пригласите даму.

«Дама», услышав эти слова, вздрогнула и словно робот двинулась к ожидающему ее Инквизитору. Я молча показал полковнику на дверь, тот понимающе кивнул и сразу же пристроился на скамеечке для обуви, а сам направился следом за накки.

— Сергей Иванович, нам сообщение от нашего общего знакомого.

Что хотел этим сказать Урманский, я сначала не понял, но даже в темноте он словно светился источаемым сарказмом. На фоне более светлого окна жест рукой в направлении неподвижно застывшей накки различить смог.

— Это — Клавдия. Ее послал для переговоров господин Гершвиц. — Инквизитор кратко хохотнул, затем тоном приказа произнес. — Повтори, слово в слово, что от нас хочет этот предатель.