Марина Добрынина - Империя под угрозой. Для служебного пользования

У директрисы — тощей пожилой дамы без каких-либо задатков Мастера — аж пальчики подрагивают, до того она возмущена моим решением.

— Вы не вправе, — пищит, — покинуть школу!

— Да ну? — удивляюсь я.

— Магистрат Вам этого не позволит!

— Я, — говорю, — дико извиняюсь, но меня не интересует мнение Магистрата. А Вас я так, на всякий случай, предупреждаю. Если кто-нибудь будет вставлять мне палки в колеса, я уйду не одна. Я уведу с собой всех своих учеников. Сколько у меня там их было за последнее время? Человек тридцать? Думаете, не пойдут? Проверить хотите? Сейчас устроим!

У нее от ужаса глаза округляются. Впечатлительная.

— Вы хотите устроить множественный резонанс? — шепчет она.

— Ну, — пренебрежительно фыркаю я, — это оргазм бывает множественным, а резонанс — только параллельным. Могли и выучить терминологию-то, раз Вы считаете себя руководителем этой школы зомби.

Чувствую себя, мягко говоря, не очень. Форменная куртка давит грудь, мысли плывут, желудок бурчит и чего-то просит. Вот только болезни мне сейчас не хватало. Ладно, воспользуюсь старым проверенным методом борьбы с собственным организмом — сделаю вид, будто я его не понимаю. Поворчит и успокоится.

Через пару часов так и происходит.

Глава 3

Если магистры думали, что у меня не хватит духу (и совести) угнать у них машину, они глубоко заблуждались. Никакого раскаяния. Я, конечно, рада, что предыдущий мой опыт хождения пешком за три моря увенчался повышением уровня Мастерства, но в данный момент такие мелочи, как квалификация, интересуют меня мало. А потому зелененький армейский внедорожник, тот самый, на котором мы с Анечкой привезли мальчика с озера, очень даже пригодился на пути к месту обитания Артема Боровикова.

За рулем был Серега. Я же всю дорогу проспала. Мне не помешало выспаться даже то, что время от времени подпрыгивающий на кочках автомобиль вынуждал меня биться головой о стойку. В итоге, когда мы прибыли к предположительному месту нахождения Боровикова, я обзавелась кучей новых шишек. Зато чувствую себя отдохнувшей, бодрой и готовой к подвигам.

Боровиков, оказывается, вполне спокойно проживает в небольшой деревушке на десять дворов километрах в двадцати от города, в котором из него чуть не сделали пугало огородное. Чувствует он себя замечательно, помогает родителям своей проводницы по хозяйству.

Это мне Серега рассказал, пока мы по буеракам пытались к нужному дому подъехать.

Нас встречают у ворот. Проводница собственной персоной. Она невысокая, пухленькая белокожая блондинка со звонким голосом. Что-то в прошлый раз я ее плохо разглядела. Хорошенькая, как куколка. Это хорошо, пригодится.

— Проходите, — говорит, — мы вас ждали.

И радостно улыбается.

— Она у нас того, — шепчет Серега, — предчувствовать умеет. Не удивляйся.

Да уж, в последнее время удивление у меня появляется все реже и реже.

Быстро излагаем суть событий. Артем мрачнеет. Проводница, а ее зовут Лизавета, разглядывает меня с любопытством. Надо полагать, пытается определить, что же их золотой мальчик Егор во мне нашел. Ну, пусть ищет. Я так до сих пор этого не понимаю.

— Насколько я помню, — произносит Боровиков с сомнением в голосе, — в прошлый раз вы не взяли меня с собой потому, что мне запрещено удаляться от места актуализации.

— Да, — охотно соглашаюсь я, — есть такое правило, установленное Магистратом. Однако люди в последнее время так мало внимания уделяют всяким запретам, что не понимаю, почему мы должны от них отличаться.

— Я вам тоже нужна? — интересуется Лизавета.

— Очень, — честно отвечает Сергей, одаряя проводницу проникновенным взором.

— Хорошо, я пойду собираться.

Она удаляется, провожаемая изумленными взглядами двух мужчин, вероятно не ожидавших от нее столь быстрого отказа от сопротивления. Впрочем, нет, полного отсутствия сопротивления. А молодец, она мне нравится. Осталось упросить Боровикова.

— Тем, Темочка, — прошу я, чуть не плача, — я не как Учитель ученика тебя прошу, а как друга. Помоги мне. Ты — шестерка. Я — семерка. Наша с тобой работа может быть очень и очень эффективной.

Артем глядит на меня удивленно.

— Я же не отказываюсь, — проговаривает он, — но, согласись, это несколько странно для тебя. Бросить работу, наплевать на свой долг, как Мастера и сбежать…

— Тема, — умоляю я, — хочешь, я тебе откроюсь, ты увидишь, что никаких левых замыслов во мне нет.

Я поспешно распахиваю свое сознание перед ним, пока не передумал.

Артем смотрит на меня, растерянно моргая.

— Майя, — наконец как-то неуверенно произносит он, — ты не светишься.

— В смысле? — удивляюсь я.

— Я почти ничего не могу в тебе прочитать.

Недоуменно хлопаю ресницами и молчу. Излишняя скрытность никогда не была мне присуща.

— Может, твоя беременность… — начинает говорить Артем, и я вздрагиваю. Одновременно с Серегой.

— Какая беременность? — переспрашиваю я, нервно сглатывая.

Глаза Боровикова еще больше расширяются.

— Примерно четыре недели, — осторожно произносит он.

О-паньки, приехали!

— А ты не знала?

— Мне, понимаешь ли, как-то некогда было об этом задуматься, — бормочу я.

Ситуация осложняется.

— Отец ребенка — проводник? — интересуется Артем.

— Ну да, — вяло отвечаю я, — я дама примерная. Кроме мужа ни с кем…

— Тогда понятно, почему ты закрылась! Ребенок не хочет, чтобы тебя читали.

— Угу, — снова бормочу я, — в месяц он уже чего-то не хочет. Что же будет лет через пятнадцать?

Перевожу взгляд на Серегу. Тот аж светится. Как же, он ведь скоро станет дядей! В очередной раз. Нашел, чем гордиться. А мой поход? Жанна Д amp;#арк, она вообще была девственницей, и ей ничего не мешало бодро скакать на белом коне перед войсками! Пузо уж точно не выпирало из-под кирасы. С другой стороны, я, прямо-таки, феноменальна. И ученики-то у меня живучие (вон, достаточно на Боровикова посмотреть — здоровенький и розовенький, как поросеночек), и Мастера ну очень редко детей заводят, а я вот могу.

Нет, физически, женщины-Мастера, конечно, на это способны. Но смысл рожать дитя, если у тебя его сразу отбирают и передают на воспитание в интернат? И не потому, что того требуют интересы государства. А потому что в противном случае ребенок вырастет инвалидом. Ну и рожай после этого! А я вот могу. Запросто. Потому что кровь проводника — не шутка, защищает этого младенца от любых инсинуаций с моей стороны. Какая прелесть! Осталось только отыскать его папашу, вырвать того из лап вредителей или уговорить оставить противоправные действия, если он, конечно, их совершает, и все у нас будет хорошо.