Любовь Черникова - Защитница. Киррана-1

какую игру следует вести дальше. Но, похоже, Крэга удовлетворил его ответ.

– Так что ещё тебе известно? – он снова тряхнул девчонку.

– Отпусти меня, обезьяна! Что, думал только ты тут прозвища раздавать

умеешь?

Нааррон едва сдержал улыбку. Красавчика Крэга, наверное никогда в жизни так

не обзывали.

– А не сдать ли нам воровку страже? – предложил он.

– А что, хорошая идея, – Крэг, не взирая на сопротивление, перекинул девчонку

через плечо одной рукой и, без усилия, поднял весь свой скарб другой. – Идем.

Нааррон поспешно спрятал кошель под хламидой. Подхватил свои тюки и

пристроил их за спиной так, чтобы видеть дорогу. Удивительно, но никто не обращал

внимания на странное зрелище. Скучающий стражник проводил их таким

равнодушным взглядом, будто здесь каждый день, наряду с барашками, выносили

брыкающихся детей.

Миновав пару кварталов, Крэг резко свернул в глухой переулок, куда даже днем

не проникали солнечные лучи. Здесь пахло помоями, сыростью и отхожим местом, а

главное было совершенно безлюдно. Выбрав пятачок посуше, Защитник пристроил

поклажу, а затем опустил воровку на землю.

– Ну, говори?

– Ой, не несдобровать тебе, дылда! Мои люди порежут тебя и твоего доходного

писаря на кусочки! – девчонка шипела и плевалась, тщетно пытаясь вывернуться.

– Я не писарь! – возмутился Нааррон, обидевшись.

– Нет, Нари, ты только посмотри, она ещё угрожает!

– С её стороны – это просто черная неблагодарность. После того, как мы

подобрали её в лесу, обогрели и накормили, – совершенно искренне возмутился адепт.

– И почему это я – доходной?!

– Слушай, Сейла-воровка, я тебя просто тихо придушу и оставлю сидеть тут в

уголочке, как раз между гнилой капустой и вон той кучей... хм… кучей. Когда тебя

найдут твои криминальные друзья, уличные кошки уже успеют обглодать твое лицо. К

тому времени нас в городе подавно не будет. Хочешь остаться целой и невредимой,

рассказывай все, что тебе известно.

Крэг снова бесцеремонно тряхнул девчонку, и Нааррону почудилось, что её

голова сейчас оторвется.

Холодный равнодушный тон Защитника все же нагнал страху, и Сейла

побледнела:

– Пусти, дылда, я все скажу.

– Почему ты назвала меня доходным писарем? – Нааррон чуть не топнул ногой.

– Отвечай! – рыкнул Крэг так, что даже адепту захотелось что-нибудь рассказать.

– Хорошо, хорошо! Не надо только меня больше трясти! – девчонка снова

безуспешно попыталась высвободиться. – Ты доходной, потому что хиляк!

– Нет, она ещё издевается! – Крэг, издав угрожающий звук, слегка припечатал

девчонку к осклизлой стене, и та поспешно продолжила:

– Неделю назад, или около того, в гильдию пришёл человек. Нам дали наказ: по

всем дорогам и тропам, во все стороны на день-два пути разослать соглядатаев

понеприметнее. Чтобы смотрели и о подозрительных путниках – сообщали.

– А мы то что же, выходит, подозрительные? – спросил Нааррон обиженный на

хиляка.

– ещё какие! У меня чутье, вот я к вам и пристала. А вы сами мои подозрения и

подтвердили. На людях держитесь как слуга и господин, но на деле любому видно, что

это не так. Где видано, чтобы прислуга хозяина заучкой обзывала?

– Донесла?

– Конечно. ещё и монет за это отсыпали. Серебром, – ничуть не смущаясь

похвастала девчонка.

– За нами следят?

– Про то не знаю. Главарь не велел больше лезть.

– ещё подозрительные имеются?

– Хватает. Только наши про троих доложили, но есть и другие шайки. Серебра-то

всем охота.

– Обворовывать нас тоже главарь приказал?

– кошель я сама заприметила. ещё в лесу. Да он же с ним, как нянька с дитем

носится – нельзя было не приметить. Решила поживиться.

– Тебе уже серебром отсыпали. Жадничать не хорошо.

– Денег много не бывает, – рассудительно хмыкнула Сейла, всем видом

показывая, что таких глупцов она ещё отродясь не встречала.

– Вали отсюда. Да не смей больше попадаться! – Крэг было выпустил тонкую

руку, но ухватил снова, раньше, чем воровка успела увернуться: – Что за человек

приехал в город? Ты видела? Описать можешь?

– Сама – нет, главный видел. Знаю только, что его все боятся. Говорят, от него

ледяной страх исходит. Ни один главарь не посмел ему отказать.

– Пошла отсюда!

Девчонка не заставила себя долго уговаривать, голые пятки замелькали по

переулку, расплескивая вонючую гадость.

– Ледяной страх? – в голосе Нааррона послышалось удивление. – Он что,

Защитник?

Крэг пожал плечами:

– Идем.

– Но как же так? – Нааррон, морща лоб, остался стоять на прежнем месте,

бормоча: – Такой город, как Красные горки не нуждается в постоянном присутствии

Защитника. Время от времени, конечно, Орден кого-нибудь посылает для инспекции,

или же по просьбе градоправителя. Кто из наших в последний раз был здесь

официально? – спросил он Крэга.

– А я почем знаю? – тот махнул рукой, поторапливая. Нааррон схватил свой тюк

и быстро зашагал, догоняя.

– Защитник Касмолан. Касмолан тин Хорвейг!

– Ты хочешь сказать?.. – теперь уже Крэг остановился.

– Касмолан в родстве с Затоланом и любит использовать «стужу» к месту и ни к

месту. «Ледяной страх», как сказала девочка.

– Затолан всегда был оппонентом Махаррона, так что не исключено. Пора нам

убираться отсюда.

Оставшуюся часть пути до корчмы, где ждали лошади, они проделали молча,

лишь у порога Нааррон тихо спросил:

– Я что, и правда, выгляжу, как доходной писарь?

Крэг остановился и обернулся. Придирчиво осмотрел адепта с ног до головы,

делая вид, что серьёзно размышляет. А потом отрезал:

– более чем. И пора это исправить.

Глава 18

Когда путники вышли из «Свежей булки», хламида Нааррона была тщательно

упакована вместе с остальными вещами, а на адепте красовался новенький походный

комплект из кожаных штанов и куртки, кои носят все подряд, от наемника до охотника.

Отросшие как попало волосы того непонятного русого оттенка, когда не поймешь

темные они, или все же светлые, были аккуратно острижены, и новая прическа

совершенно изменила его облик. Теперь адепт особо не выделялся из толпы прочих

путешественников, и ничто в нем не выдавало принадлежности к гильдиям мудрецов,

писарей, студиозусов или прочей ученой братии. В желудке наблюдалась приятная

тяжесть, и виной тому был плотный обед состоявший из непомерного количества