Дмитрий Смекалин - Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц

По сути, обсуждения никакого не было. Грамота из тубуса оказалась нотой короля Галлодии, в которой тот осуждал самозваное провозглашение Остфалии Дэнляндской империей и противоправную аннексию ею суверенных государств. Возмущенное мировое сообщество (в лице Леруа IV) призывало князя Лерденского не считать себя связанным обещаниями, данными под давлением, и примкнуть к походу против узурпатора. А главное, Кэров своих удержать вдали от боевых действий, которые должны начаться в ближайшее время. Также сообщалось, что инициатива организуемого похода исходит вовсе не от Галлодии, а ее верных, и ныне угнетенных союзников, список которых прилагался. В список вошли довольно многие карликовые Дэнляндские государства (в том числе и Фратт), но так как их печати в документе отсутствовали, достоверность информации оставалась на совести Леруа IV. Хотя, вполне возможно, так и было, государи лично от объединения не приобрели ничего, а часть власти точно потеряли.

Пока Дета зачитывала князю эту грамоту (Николас тоже слушал), тот несколько раз прерывал ее возмущенными вскриками, а потом и вовсе забегал по комнате. Даже странно, что у Бурхарда III сын вырос до такой степени пропитанным духом национального патриотизма и мечтами о Великой Дэнляндии. Юноша буквально рвался бежать и сокрушить врагов. Дете пришлось аккуратно напомнить ему, что битвы решаются не на земле, а в схватке Кэров, от которой обычным смертным лучше держаться подальше. Похоже, Бурхард только тут о Николасе вспомнил:

— Я уверен, что имперский Кэр Бюлоф с честью выполнит свой долг! — пафосно воскликнул он.

— Уже лечу, — немедленно откликнулся тот и слинял, так как тратить здесь время дальше не видел смысла. Пока шел до дверей, услышал, что Бурхард с Детой на два голоса стали инструктировать начальника стражи: какие отряды и куда собрать. Похоже, от личного участия в войне молодой князь отказываться был не намерен.

До дома Николас долетел (в смысле дошел быстрым шагом, в дракона он не перекидывался) за пять минут, где немедленно кинулся к своему стеклянному шару — Агнессу вызывать. С нею и ситуацию обсудил.

То, что король Галлодии крайне недоволен объединением Дэнляндии секретом не было. Найти повод к войне тоже было несложно. Но вот Кэров у Второго Рейха семнадцать, а у Галлодии только дюжина. В полтора раза меньше, то есть шансов в сшибке стенка на стену — никаких. Тогда почему такое агрессивное поведение? Вариантов не так уж много. Либо рассчитывает, что Рейхс-император всех дэнских Кэров собрать не сможет, либо, что вероятнее, союзников нашел. Которые как раз дней через десять подойти должны, поэтому и отложили вручение нот представительствами. Получается, что отобрав у Лятена грамоту раньше срока, Николас императору шанс дал. Но времени очень мало осталось, все скорость решать будет. Навязать Галлодии сражение Кэров до подхода союзников, наверное, не получится. Скорее всего, кто-нибудь уже на месте, но, опять же — скорее всего, не все. Получается — куча предположений и допущений, но шанс есть, а выбора нет. Альтернатива — капитуляция, а Рейхс-император на нее никогда не пойдет. Так что осталось только срочно собрать всех дэнских Кэров, выяснить, где король Леруа находится и всеми силами это место атаковать. Генеральное сражение Кэров все и решит, а остальные войска уже в качестве оккупационной армии подтянутся. В общем:

   «Врага мы побьем, и с победой придем, и ура!»[3]

Королева, нет, императрица Агнесса отправилась мужа и мобилизацию организовывать, а Николас — к матери, сообщить неприятную информацию и попытаться успокоить.

Разговора, как такового, не получилось. Известие о войне Марион морально раздавило. Впервые «кэрство» сына обернулось обратной стороной медали. Воевать-то как раз ему, и никуда не денешься. Это у обычных людей единственного ребенка в армию не призывают, а Кэрам как раз за этих обычных людей и биться приходится. За чужую спину не спрячешься, все Кэры наперечет. И не отступают они в бою, разве что по прямому приказу своего короля. Может, и глупо, но так испокон веков заведено. Проигравшие просто гибнут. А тут даже внуков нет. Хотя, откуда им было взяться, если сыночек так и не женился? И даже эта вертихвостка галлодийская от него сбежала! Небось, король их пакостный любить дэнского рыцаря запретил!

Вылились все эти причитания в неожиданное напутствие:

— Ты, сыночек, гада этого — Леруа, который все это устроил, сделай милость, не пожалей! Оторви голову, а лучше спали и пепел развей! Чтоб другим неповадно было на честных дэнцев нападать и счастью их мешать!

Пришлось обещать, если, конечно, Рейхс-император не запретит.

Видя состояние матери, обучить ее, наконец, пользоваться хрустальным шаром Николас не стал и пытаться. Сходил в свою лабораторию и сделал ей амулет с большим накопителем, а шар настроил на ограниченный режим — картинку не показывать, только звук передавать и воспроизводить. Тогда все управление — два камешка-сенсора на амулете. Один пальцем тронешь, энергия из накопителя на хрустальный шар пойдет и его включит. Другой — прекратится подача энергии и связь оборвется. Вроде, проще некуда. Кажется, Марион поняла. Даже из разных комнат друг с другом с помощью шаров поговорили, хотя через дверь при этом тоже перекрикивались…

Собирать в дорогу (Да что, в дорогу! На войну!) Николасу было нечего. Пояс с кристаллами-атрефактами и так на нем, еще к нему кошель с хрустальным шаром и кошель с деньгами подвязал. И все! Оружие никакого не нужно, у Кэров клинки (или что иное захотят) из любой части тела могут вырасти. А из остального ему даже зубная щетка больше не нужна, бытовые заклинания на прекрасном уровне освоил. Все при нем, получается.

От еды в дорогу тоже отказался. Своим ходом летит, руки заняты. А то, что руки у него пульт крутят, а не крыльями машут, он даже матери не говорил. Да и покормят его во дворце у Отто, пока он туда летит.

Так что поцеловал мать и прямо в ночь улетел.

Глава 15. Война как наиболее здоровая часть политики

В старинном Лионском замке, родовом гнезде герцогов де Лион полным ходом шла подготовка к свадьбе. Герцог Шарле выдавал младшую дочь Орлетту за своего более западного коллегу — герцога Астона де Арлуньяка. Лион и Арлуньяк были крупнейшими северными провинциями Галлодии, и политический союз их правящих семей серьезно влиял на расстановку сил в стране да и во всем цивилизованном мире. Последнее, правда, определялось не столько мощью самих герцогств, как личностью жениха. Герцог Астон уже несколько лет возглавлял международный департамент кабинета министров его величества короля Леруа IV. Вот и сейчас он только что прибыл из одновременно соседней и заморской Пиктании, страны, отделенной от материка широким проливом и населенной родственным галлодам народом.