Елена Ковалевская - Клирик

Дмитрий тут же подозрительно уставился на меня. По коже забегали мурашки. Он что, смагичить меня пытается?!

– И чего там увидел?! – вздернула я бровь.

Но тот, словно находясь в легкой прострации, поднял руку, останавливая расспросы, попросил:

– Погоди минутку… Хмм… – и застыл на некоторое время.

– Любопытно, – пробормотал он, и что-то в его голосе сильно мне не понравилось, а последние слова и вовсе выбили из колеи. – Тебя никто не проклинал? В смысле, по-настоящему… Сдается мне, характер у тебя… суровый. Тогда обычные проклятия наверняка были. – И немного заискивающе улыбнулся, словно пытался смягчить остроту.

– Ты о чем? – следовало уточнить все досконально. У меня и так преграда, а тут еще и проклятие нарисовалось. Только этого мне не хватало!

– Ну, хотя до моей жены и далеко. – Дмитрий явно пытался выкрутиться. Похоже, он счел, что сказал грубость и…

– Я не об этом, – отмахнулась я от его слов. – Почему ты о проклятии заговорил? Что-то увидел?

Тот кивнул:

– Угу, есть какая-то странность… Я ведь как шаман еще и проклятиями-благословениями занимаюсь. Ну вот и у тебя что-то такое… Словно блокировка какая-то.

– Блокировка?.. – переспросила я. – Точно? Только она?

– Впечатление такое. Хотя опыта у меня и маловато. Если хочешь, могу попробовать что-то сделать… Только я уже сказал, опыта у меня маловато.

– Нет, спасибо, не надо, – поспешила я заверить его. – Все не настолько плохо…

Я очень хорошо помнила, что мне грозит, если преграда будет быстро снята.

А Дима, похоже, не обиделся.

– Ну, мое дело предложить… Если найду хорошего спеца, дам адрес. Но сдается мне, ты и сама можешь справиться. Регулярная медитация, какие-нибудь ритуалы духовного очищения, только реальные, а не шарлатанские… Что бы это ни было, оно не так уж прочно. Продолжай долбить в слабые места, и оно развалится.

– Оптимист… – ухмыльнулась я. – Сам бы попробовал!

– В моей ситуации оптимизм – единственное, на что я могу рассчитывать.

– И как, помогает?

– Ну, я еще жив… Кстати, мой тебе совет: не освобождай джиннов.

– Что? – От такого поворота беседы я впала в легкий ступор. – «Я поклялся убить освободившего меня»?

– Почти…

И растворился, где сидел.

– Э-э-э! – От возмущения я дар речи потеряла. – Вот тебе и успели обо всем поговорить!

И тут до меня дошло. Ой, а я столько ему не рассказала! Ни про закольцовку пространства, ни про мертвый мир. Вот ворона!

Поднявшись на ноги, в растерянности принялась бродить вокруг костра. Надо было что-то делать, что-то решать. А то чую, что так до скончания века здесь просижу. Как бы вновь сюда пришедшим оставить записочку? Только как? Ни карандаша, ни бумаги… Хотя…

Я уставилась на щит. С обратной стороны у него не было никакого покрытия, только ровный серебристый металл. Попробовать?

Сняв один из наручей, я высвободила язычок у застежки и принялась корябать послание. Буквы выходили корявые, но все же прочесть, думаю, можно. Обошлось без сакраментального – «тут была Алена», но представиться все же пришлось. Затем пошел важный текст. Я коротко сообщила о закольцовке пространства у костра, потом о показах прошлых встреч. Написала, чтобы народ опасался мертвых миров, поставив три восклицательных знака после слов «бежать оттуда любым способом» и подчеркнула – «иначе смерть». А вот про Арагорна и его «косяки» писать не стала. Он здесь тоже появляется, значит – может прочесть и, чего доброго, испортить послание. Намекнула только, что есть важные сведения про семь колец пещерных гномов, – надеюсь, кто читал «Властелина колец», увяжет одно с другим. Во всяком случае, знаменитый стишок: «Три кольца премудрым эльфам для добра их гордого. Семь колец пещерным гномам для труда их горного…» – знают многие. Авось догадаются. Понимаю, что написала туманно, но куда деваться. Это и так засветка не слабая.

Закончила послание просьбой: кто будет, пусть нацарапает свое имя и из какого мира появился. Вдруг окажутся совпадения, и нам удастся пересечься в нормальных условиях. А то находимся не пойми где.

Оставив щит лицевой стороной вверх на границе падающего от костра света, так, чтоб не бросался в глаза, но его было видно, запахнулась в плащ и вновь рискнула попробовать уйти отсюда.

Очнулась, лежа ничком в траве. Одуряюще пахло горячей землей, как сумасшедшие, стрекотали кузнечики.

«Удалось! Вырвалась!» – первая связная мысль.

– Ольна?! Как ты там? Жива?

Это Морвид. Похоже, в этом мире времени прошло всего ничего, а в том – целые сутки. Я уже и думать забыла, из-за чего начался весь сыр-бор.

Кряхтя, поднялась на ноги.

– Нормально, – поспешила заверить я команду.

Но чего это они? Все лежат, руками голову прикрывают. Один жрец рискнул приподняться на локтях. Неужели и их явление Лемираен зацепило? В прошлый раз Арагорна никто не видел, а здесь что, не так было?

– Она ушла? – уточнил Морвид.

Я покрутила головой по сторонам и только тогда сообразила, что он спрашивал про богиню.

– Да.

Жрец кое-как поднялся на ноги. Его неслабо шатало, из носа и ушей тонкими струйками текла кровь. Да, неплохо мужика тряхануло…

– Староват я стал для подобных явлений, – заворчал он, отряхивая балахон от травы. – Еще парочка откровений – и придется жреца в желтом одеянии звать, читать заупокойные молитвы.

– Вы ее тоже видели? – на всякий случай уточнила я.

– Не ее, а Пресветлую богиню Лемираен, – поправил меня Морвид. – Вдруг она сейчас наблюдает за тобой, а ты неуважительно о ней отзываешься, – в его голосе звучала явная опаска. – Из нас ее видел только Бриан; ему, как пожалованному милостью, подобное дозволено. А меня – жреца другого бога, жреца ее супруга, – скрутило, даже кости трещать стали.

Я тем временем подошла к месту стоянки. Барон уже сидел на земле и точно так же, как и жрец, вытаскивал травинки из доспеха. А вот Лиас и Лорил лежали на спине и, закинув руки за головы, задумчиво рассматривали плывущие по небу облака. Лиас жевал соломинку.

– А как же братья? – удивилась я. В отличие от Бриана и Морвида, они не выглядели потрепанными.

– Что братья? – недовольно переспросил меня жрец, трясущимися руками открывая фляжку с водой.

Я подошла к нему и помогла вытащить пробку. Тот сразу же припал к горлышку, потом достал откуда-то чистый платок и смочил остатками воды.

– Что им сделается?! Они же люди только на четверть, а в остальном – эльфийская кровь. Явление твоей богини для них – что рыбе шторм в море. У эльфов боги свои, и никакого касательства к нашим не имеют.

Жрец стал отирать с лица подсыхающую кровь.

– Погоди, – опешила я. – Тогда с какой радости они Пресветлой служат, раз у них свои боги имеются?