Вера Окишева - Когда в сердце пылает любовь

Сегодня торговли у него не было, никто не заглядывал в лавку. Вот и пришлось мне развлекать старого эльфа рассказами о своём грандиозном покорении Владыки, а заодно и о походе на Тёмную Богиню.

— Уверена, что Тантрион будет рад?

— Конечно будет! — воскликнула я, радостно улыбаясь.

Уж кто‑кто, а владыка точно будет рад моей идее. Ведь мама отказала нам в свадьбе, сославшись на то, что я самая младшая и вперёд меня должны жениться старшие братья. А какая может быть свадьба, если Трибор только о службе и думает! Даже Хани и тот готов хоть сейчас вести эту тёмную вредину к алтарю, а старший братец, как назло, упрямится и говорит, что не нагулялся, что не хочет губить молодость.

— Ну хорошо, уговорила, — глаза мастера заискрились весельем, он выпустил клубы дыма, которые окутали меня с ног до головы.

Я, задержав дыхание, подождала, когда белые клубы рассеются, а затем подбежала к выходу, там, в углу, стояло зеркало в полный рост. Повертевшись перед ним, полюбовалась своим зрелым отражением. Теперь я не была нескладным подростком, а вполне статной женщиной маминых лет. Внешность моя немного и преобразилась. Я была вполне узнаваема и это главное. Радостно захлопав в ладоши, я перемахнула через прилавок и зацеловала щеки Древнего, умоляя его прийти на свадьбу. Он ответил, что непременно так и сделает, ведь свадьба Ясилов — это воистину торжество. Ведь ни одна свадьба нашей семейки не проходила без скандалов и драк.

Я удивлённо замерла, а старый эльф махнул рукой, прося меня не забивать голову глупостями и не слушать его бредни. Но я услышала! То‑то мама про свадьбу обычно отмалчивается и описывает её общими фразами, словно это нечто обыденное и нисколечко не интересное событие, а оказывается, очень даже интригующее. Отцу мама рот затыкала, хотя он и порывался поделиться воспоминаниями. Значит и мои родители в своё время покрыли себя позором. Зачем же меня каждый раз попрекают? Раз это у меня семейное?

Поблагодарив мастера ещё раз, я выбежала на улицу. Я хотела тут же помчаться к любимому и рассказать, что свадьбу можно сыграть хоть сейчас. Но вспомнив, что я теперь степенная леди благородных кровей и тысячелетним опытом жизни, плавно пошла, качая бедрами так, как это делала матушка.

Домой решила не заходить, с опаской проходя мимо дома, косясь на то, как на крыльце тёмная выговаривала что‑то Хани. Она размахивала руками, указывая куда‑то, отчитывая брата. Вот же угораздило его влюбиться. Наши с Хани глаза на миг встретились, но я быстро отвела взор и поспешила вверх по улице.

— Хэни, стой! — раздалось за спиной.

Я, приподняв подол платья, потрусила по тротуару, слыша, как брат настигает.

— Стой, кому говорю! — рычал он. — Хэни! Стой, а то хуже будет!

Прохожие в изумлении смотрели на меня, даже останавливались, но что радовало — сторонились, и я побежала, наплевав на этикет и правила приличия. Вот уж точно не остановлюсь. Не сейчас, когда решается моя судьба.

— Хэни, стой!

Бегать, придерживая подол, куда неудобнее, чем носиться в брюках. Не удивительно, что брат меня настиг, не дав мне пересечь фонтанную площадь, и развернул, дёрнув за плечо. Я возмущённо отступила назад и попыталась отцепить пальцы Хани на своём плече.

— Кто это такая? Ещё одна Хэни? — удивлённо взвыла ДарриШэль, появляясь из‑за спины брата. Она презрительно прищурилась, став ещё более страшной, чем была. Ей куда было лучше с жёлтыми глазами, и она это знала, поэтому и нервничала, что брат её разлюбит.

— Нет, любимая, это моя сестренка и, кажется, она опять решилась на очередную глупость.

— Вовсе нет. Это не глупость, Хани! — возмутилась я, наконец, сумев сдёрнуть его руку и отойти подальше. — Я хочу замуж! Я и так слишком долго к этому шла, чтобы ждать ещё. Если Трибор не хочет жениться — это его проблемы, а я ждать не собираюсь.

— Но, Хэни, не в таком же виде ты собралась замуж! — возмущённо окинул меня рукой брат. — Ты старая!

— Любовь моя, ну хочет она быть старой, пусть будет, — резко изменила тактику Дарри, обнимая брата за талию, прильнула к его боку, ехидно поглядывая на меня.

Я обиделась. Смотрите на неё, думает, что я старо выгляжу и сразу стану никому не интересной? У меня нет комплексов по поводу внешности. То есть теперь нет, а то, что было раньше — это не в счёт. Да и вообще я самодостаточная личность, как сказала матушка, и мне не нужно ничьё мнение. Правда, при этом она имела в виду мою подмоченную путешествием в обществе мужчин репутацию и настаивала, что со свадьбой надо подождать. Но суть я уловила. Чужое мнение для нашей семьи как комариный писк — неприятно, но терпимо. А если что, то комара можно и прихлопнуть.

Я улыбнулась шире этой тёмной. Характер у неё как был противный, так и не меняется. А после того как она узнала, что её отец был моим рабом, и вовсе взъелась на меня и делала всё, чтобы разлучить меня с братом. Оккупантка! Выражаясь историческим языком.

Поглядывая на оживлённую площадь, уговаривала себя не бить её на радость прохожим, которые и так в ожидании развязки собирались вокруг нас. Я подбочилась и надменно ответила ДарриШэль:

— Дорогая, мой любимый меня будет любить с любой внешностью, даже если я вдруг стану мужчиной. Проверено, так что не злорадствуй. Мне ни к чему переживать о внешних изменениях. Я всегда прекрасна и для всех моих любимых мужчин, правда, Хани, — повела плечом и тепло улыбнулась брату. Тот закатил глаза, при этом сжимая руки вокруг взбесившейся любимой.

— Хэни, ты избалованный ребёнок. Матушка тебя съест, ты понимаешь это?

— Конечно понимаю, в первый раз, что ли. Ничего, переживу. И вообще, я спешу, а тебе нужен вон тот фонтан.

Хани и Дарри обернулись на городской фонтан, потом на меня. Я оскалилась в самодовольной улыбке и объяснила непонятливым:

— Чтобы любимую остудить.

С этими словами я приподняла подол и снова побежала, весело смеясь, так как вслед понеслась тёмноэльфийская ругань, от которой прохожие останавливались и нервно хватались за рукояти кинжалов и мечей. Хоть и прошла неделя с окончания войны, а навыки остались, как и привычка оглядываться. Я бросила взгляд назад, наблюдая, как Хани, перекинув свою драгоценную через плечо, идёт домой.

Я же уже спокойной походкой дошла до дворца, представилась стражникам, показала кольцо, которое подарил мне сам Тантрион в знак того, что никогда не откажется от слов любви и намерения жениться на мне. Меня впустили, правда, командир стражи долго мялся, но так и не придумал, что ещё спросить, чтобы поймать меня на лжи. Я же ответила на все каверзные вопросы, типа тайного пароля императорской семьи. Хотя это и не было тайным паролем. Настоящий тайный пароль знал лишь владыка, его сын и командир личной охраны. Зачем нужен этот пароль, если он известен только тем, кто и так друг друга как облупленных знают, я не сумела добиться ответа у Тантриона. Но при этом он так загадочно улыбался, словно вселенская тайна кроется за этим паролем. А тот, что я сказала стражам, был пропуском во дворец и не более того. Меня никто, кажется, не узнавал. Все придворные, встречающиеся мне, удивлённо провожали взглядом, словно незнакомку. Да, я изменилась, я даже чувствовала себя намного увереннее. Я шла вдоль дорожки, ведущей ко дворцу, как самая настоящая императрица, гордо держа голову. Тантрион, выглянув из окна своего кабинета, на миг замер, заметив меня, а потом скрылся, и когда я дошла до крыльца, он уже меня встречал, заложив руки за спину. Мой король был, как всегда, прекрасен. Медные одежды цвета закатного солнца красиво облегали его фигуру. Серый плащ струился за спиной, укрывая плечи. Белые волосы венчал тонкий венец с ярким самоцветом на лбу.