Владимир Пекальчук - Нелегал

Леший повернул обратно и зашагал к машине. Жизнь покажет, кто тут дурак, а кто нет, и очень–очень скоро.

***

Тирр, сидя в просторной кухне, откусил приличный кусок люля–кебаба и еще раз порадовался своему умению принимать правильные решения. Небольшая, легко восполнимая трата сил — и каков результат.

Когда дверь открылась и Николай Михайлович вышел в столовую комнату так, словно это не он только что балансировал между жизнью и смертью, это подействовало на остальных почище любой магии. Отношение к Тирру изменилось кардинально: от интереса и легкой степени симпатии до восторга, причем в один момент. Он, выйдя следом, скромно улыбался, но не успешной попытке исцеления, а своим мыслям. До чего же просто все. Делаешь человеку плохо, исправляешь сделанное — и вуаля, ты уже друг семьи и самый дорогой гость. Дома, конечно же, такой номер не прошел бы.

— Я позвоню Антону Богдановичу, пусть не едет, — сказала Светлана Васильевна, когда общая радость немного улеглась.

— Нет–нет, пусть приедет, — возразил маг, — сердце не шутки. Приступ–то я снял, а причина могла и остаться. Так что пусть осмотрит и убедится, все ли хорошо. Только знаете, не говорите ему, что это я. Не хотелось бы афишировать свои… умения.

На самом деле опасения вызывало любопытство профессионального медика, которые, если верить Марго, очень много знают и умеют, и могут задать неожиданно коварные вопросы. Тирр взял со стола пару ломтиков хлеба с намазанной сверху серой массой, отдававшей рыбой:

— Когда лекарь приедет, я в саду где–то посижу да перекушу. Что–то после всего этого аппетит разошелся.

Но в сад его не пустили, вместо этого отвели на кухню, где перед Тирром на столе сразу же появились несколько дополнительных порций уже слегка остывшего люля–кебаба, здоровенный ломоть очень вкусного пирога неизвестно из чего, сладкий кисель и прочая снедь. И что особо примечательно — дома вокруг него так суетились только слуги. Но если ими двигал страх наказания за нерасторопность, то эти люди, видимо, искренне стараются ему угодить, и Тирр поймал себя на мысли, что слуги, желающие услужить, которых не требуется подгонять и наказывать — это куда как приятнее. И намного безопаснее, если учесть, что свой амулет для определения яда в пище маг забыл дома.

И вот он преспокойно сидит себе на кухне в полной уверенности, что люди, перед тем как пойти встречать прибывшего лекаря, выставили перед ним на стол лучшую еду, которая у них в доме нашлась. Хороший урок на будущее — доводи начатое до конца. Выработал план — осуществи. Результаты могут быть весьма незначительными, но тем не менее, весьма приятными.

Однако благодушное настроение испарилось, когда в спину с силой ткнулся тонкий пальчик Марго:

— Тирр! Ты опять мне врал. Скажи, я могу надеяться на то, что ты когда–нибудь научишься говорить мне правду, или дроу в этом совершенно неисправимы?

— О чем ты? — искренне удивился маг, оглядываясь, нет ли кого поблизости.

— Ты уверял меня, что исцелять не умеешь!

— Я говорил правду. Я не умею. Я не целитель.

— А как же папа?

Тирр вздохнул:

— Я объясню. Открой окно, пожалуйста.

Марго подозрительно на него посмотрела, но просьбу выполнила.

— Ты умеешь бросать ножи?

— Нет, — ответила она, — а при чем тут?..

Маг взял со стола нож для резки хлеба и протянул девушке:

— Вон в то дерево бросай.

— Я не умею! Тирр, не увиливай!

— Я не увиливаю. Ты задала мне вопрос, ответ на который будет тебе сложно осознать. Я пытаюсь подвести тебя к этому ответу, выводам, сделанным самостоятельно, ты скорее поверишь, чем услышанному от меня. Бросай.

Нож упал в траву, не долетев до цели два шага.

— Ну и?

— Ты говорила, что не умеешь бросать ножи. Это помешало тебе бросить? «Не умею» и «не могу$1 — не одно и то же.

— Но я даже не попала!

— А я попал, вот и вся разница. Некоторые вещи можно делать, совершенно не умея. Дрова рубить, например. Вопрос только в качестве результата и в том, как много сил пришлось тебе потратить сверх того, что тратит человек умеющий. Как ты думаешь, я просто так настоял на том, чтобы твой отец показался лекарю? Я не целитель, и не уверен в том, что у меня получилось как надо. А вдобавок, меня еще и во лжи упрекают.

Марго опустилась на стул рядом с ним.

— Прости. Я, в самом деле, очень благодарна тебе. Просто… репутация твоего народа, так сказать, дает о себе знать. Совсем немножко.

Тирр кивнул:

— Понимаю.

А про себя подумал, что такая подозрительность уже начинает надоедать. Прожила бы хоть с полжизни в Подземье — еще право имела бы, а так… Подойдя к окну, он протянул руку в сторону сада, над которым уже сгущались сумерки, и нож из травы сам прыгнул в раскрытую ладонь.

— Ты отвезешь меня домой? А то праздник, омрачившийся подобным неприятным событием, уже, видимо, закончился.

— А тебе обязательно возвращаться сегодня? — лукаво прищурилась Марго, — почему бы тебе тут не переночевать?

— Хм. Если твои родители не будут против, то отчего бы и нет?

— А отчего бы им быть против? — передразнила она, скопировав интонации мага.

— Ну я же мысли не читаю. Послушай, я вот ломаю голову над одним вопросом. Если твой отец считает Сергея неподходящей парой для Лили, отчего приглашает его в гости да еще и угощает деликатесами? Как–то оно непоследовательно выходит.

— Как тебе сказать… Вот такие мы, люди, непоследовательные. Лиля его любит, а папе что делать? Запретить ей с ним встречаться? Какой папа захочет причинять страдания своим детям? Да и времена нынче уже не те. Так что пока речи о свадьбе нет — все остается как есть. Папа не хочет ссориться с Лилей, и видеть Сергея зятем — тоже. Такое вот распутье.

Тирр кивнул:

— Понятно. Победа Сергея в фехтовальном состязании изменит отношение к нему твоего отца?

— Возможно, но еще не факт. Однако там есть хитрый план.

— А чем Сергей не угодил–то?

Марго развела руками:

— В том и дело, что ничем не угодил. В нем нет никаких выдающихся качеств, помимо редко встречающейся у полицейских кристальной честности и порядочности. И карьеры, по мнению папы, тоже не сделает, потому как правоохранительные органы — не то поле деятельности, где честность является преимуществом. Иными словами, Сергей, скорее всего, так и останется на всю жизнь никем. А что он просто хороший и приятный человек — ну так хороших людей на свете много. И если кандидат в мужья Лили, помимо хорошести, других достоинств не имеет, то отцовского благословления на свадьбу Лиле не получить.

Интересно, сочтет ли Николай Михайлович божественную мощь достаточным достоинством, подумалось Тирру. Впрочем, вопрос носит исключительно академический характер, потому что тогда магу уже не будут нужны ни чье бы то ни было отцовское благословление, ни сама Марго.