Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц - Дмитрий Олегович Смекалин
Последующие события напоминали глупый фарс. Герцог орал, размахивал руками, грозился сгноить дочь в казематах, а его стражники и маги суетились вокруг нее, пытаясь пробиться сквозь защиту. Через полчаса герцог осип, у магов закончились энергетические резервы, стражники устали, а успокоившаяся девушка, убедившись в личной безопасности, по очереди влепила наиболее рьяным нападающим, а потом и отцу по небольшому, но весьма чувствительному удару магическим электрошокером. Боевые заклятия на первом и втором курсах академии еще не изучались, а вот используемый для самообороны магоэлектрошокер студентам в качестве примера кто-то продемонстрировал. В результате им научились пользоваться все студенты. Вот теперь и Орлетте пригодилось.
Герцог взвыл и пригрозил лишить ее наследства, но опять не подействовало. Дочь пообещала немедленно вернуться в Лерден и постараться забыть самодура, решившего погубить ее жизнь. Поскольку ни один из них приводить свои угрозы в действие не собирался, то так и остались стоять, буравя друг друга гневными взглядами. Первым все-таки не выдержал папаша. До него наконец дошло, что столь бурная реакция Орлетты должна иметь под собой какие-то основания. К тому же неожиданная магическая мощь дочери вызвала в нем чувство гордости. Вот он и предложил отложить решение вопроса, еще раз все взвесить и обсудить.
Если бы герцог де Арлуньяк был в это время в замке, никакого обсуждения, наверное, не получилось. Помолвка точно была бы расторгнута. Но он пребывал с миссией в Пиктании, где застрял явно надолго. Каникулы Орлетты вполне могли закончиться и до его возвращения. Так что с принятием окончательного решения спешить было необязательно. А вот числиться официальной невестой самого завидного жениха королевства было лестно, даже если ты за него замуж не собираешься. По крайней мере, в обозримом будущем. К тому же факт сватовства герцога можно было использовать в качестве средства давления на одного кэра, который что-то недостаточно ценит свалившееся на него в ее лице счастье. Конечно, с ревностью перегибать не стоит, но аргумент типа «дорогой, спаси, меня насильно замуж выдать собираются!» вполне может подействовать.
Однако этим планам неожиданно помешал король Леруа IV. Во-первых, он, как оказалось, уже некоторое время назад издал указ, запрещающий любые частные контакты с Дэнляндией. Так что связаться с Николасом по хрустальному шару из замка было невозможно. В общем, она тут страдает, а этот дракон шляется где-то по своим делам и о ней не беспокоится! Мог бы и прилететь за ней сюда, для него это совсем не трудно.
Во-вторых, во все провинции для обсуждения в дворянских собраниях и городских советах были разосланы указы, в которых резко осуждалось стремление Отто Остфальского подмять под себя всю Дэнляндию. И для активно помогавшего ему кэра-дракона в этом документе тоже нашлось несколько нелестных эпитетов. Да и вообще, по всей стране пошла волна антидэнской пропаганды. Можно было предположить, что и в Дэнляндии отношение к Галлодии не улучшилось. Так что брачный союз между представителями этих двух государств мог принести им не только радость, но и кучу проблем. Если этот союз состоится, конечно, ведь Николас ей предложения так и не сделал, в отличие от Арлуньяка…
И в-третьих, король Леруа лично всячески приветствовал свадьбу Орлетты и Астона.
Король был немолод. Точнее, он не хотел выглядеть молодым, что вполне мог бы сделать с помощью магии, а выбрал для себя облик пятидесятилетнего седого мужчины с залысинами на висках и аккуратной бородкой. Он много улыбался, по-доброму сияя ласковыми глазами в обрамлении лучиков морщин и кустистых бровей, был неизменно весел и энергичен и являл собой редкий тип вождя-сангвиника,[9] который не пугает подчиненных вспышками гнева, недомолвками и многозначительными взглядами (это прерогатива холериков), а весело увлекает их за собой. Куда увлекает — уже другое дело…
Так вот. Король, прибыв в замок, обнял и расцеловал Орлетту и, сияя от счастья, поздравил ее с предстоящей свадьбой с лучшим женихом королевства и гордостью нации. После чего, не давая той вставить слова, разразился длинным панегириком герцогу Арлуньякскому, с восторгом рассказывая о его дипломатических подвигах.
— Вы бы видели, как он обвел вокруг пальца моего брата Лео Кастфольского! — Искренний смех. — Тот даже не понял, где его надули, и все сам нам отдал! Ха-ха-ха!
— А его переговоры с кампаотами! Так играть на блефе! — Неприкрытое восхищение в голосе. — Нет, в карты я с ним никогда играть не сяду и вам не советую! Ха-ха-ха!
— Когда до Норвингорда Ютского дошло, на что он только что подписался! — Король аж согнулся от смеха. — Нет, ну каков шельмец! Красава! Даже жалко, что у самого дочки незамужней нет, а то бы вам такого жениха не отдал!
Нельзя сказать, что расточаемые королем комплименты герцогу де Арлуньяку привели Орлетту в восторг, но и перечить своему монарху она не решилась. Таким сватам отказывать не принято. Тем более что время шло, Николас никак не проявлялся, а женихом герцог и вправду был если и не приятным, то очень престижным. Статус герцогини де Арлуньяк ей тоже казался привлекательным. В общем, девушка как-то незаметно для себя смирилась с судьбой. Это было сейчас легче сделать, ибо главный раздражающий фактор — сам герцог — все никак не появлялся. В конце концов, брак политический, любовь тут ни при чем. Как-нибудь перетерпит, пока наследника не родит. А там уже пошлет мужа куда подальше и будет жить в свое удовольствие, а запереть себя в замке, как ее мать, не даст! Не тот у нее характер. Да и мозгов хватит сторонников набрать и серьезное положение занять. А пока можно и с королем знакомство укрепить, раз уж случай подвернулся!
В приданое за Орлеттой де Арлуньяк, к величайшей радости папы де Лиона, никаких земель не просил. Герцогства обшей границы не имели, между ними еще Грасландия находилась — возможно, поэтому. Денег, правда, хотел много, но деньги — дело наживное. Саму девушку это не очень радовало, деньги-то на непонятные ей нужды потратятся, а она ни с чем останется. Но неожиданно вмешался король и настоятельно рекомендовал включить в приданое расположенный неподалеку Охотничий замок. То есть у Орлетты появлялся свой собственный дом в непосредственной близости от родового гнезда, будет куда от мужа сбежать, если захочется. И в обиду ее там никто
