Плевать мне на игру! - Мастер (СИ) - Пефтеев Сергей "Imbir"

— Да, какая трагедия, — вроде как сочувствуя, покачала головой Агата. — Даже не знаю чему больше удивляться. Тому, что ты чего-то боишься или что отказывается от секса. А как насчет миньета? Хочешь, чтобы я опустилась на колени, стянула с тебя штаны, нежно поцеловала, а потом.

Нибор невольно затаил дыхание и весь напрягся. Предложение казалось очень заманчивым, вот только он понимал, когда его дразнят.

— Ты не понимаешь. Все расчеты против меня. Моих сил и сил моей команды недостаточно чтобы победить грехов во главе бессмертного Торгоса и Дейкера, которому подчиняется королевская армия.

— С каких это пор Торгос считается бессмертным? — удивилась Агата.

— С недавних, — нехотя признался Бродяга. — У нас была стычка с Уныньем и скажем так я сильно облажался.

— Действительно, о каком миньете может идти речь. Ты его не заслужил.

— Зачем ты привела Лукуру на остров? — спросил Нибор. — Хочешь, чтобы я сохранил ей жизнь?

— А ты бы сделал это ради меня?

— Ты же знаешь, что нет. Ты мне действительно не безразлична, — Нибор погладил синие локоны, затем провел рукой по подбородку и пальцем коснулся алых губ. — Но пойти на такое я не могу. Смысл моей жизни лишь в том, чтобы избавить мир от знати. Они все без исключения должны погибнуть.

— И я? Меня ты тоже убьёшь?

Нибор ничего не ответил.

— Понятно, — прикусив в раздумье губу, отошла от него Агата. — Ты не хочешь, но когда придет время вонзишь мне в сердце нож. Все вы мужики одинаковые. Я привезла Лукуру, чтобы её пять процентов достались тебе, а не Дейкеру. Ты ведь у нас чемпион — будущий повелитель мира. Тебе нужнее.

Пытаясь скрыть разочарование за фальшивой улыбкой, Агата спрыгнула на нижнюю ветку. Она знала к чему всё идет, но ей до последнего хотелось верить, что чувства к ней окажутся сильнее его ненависти к знати.

— Постой! — окликнул её голос Нибора. — Ты права. Несправедливо, что только тебе приходится жертвовать жизнью и доказывать свою преданность. — Нибор спрыгнул на ветку к Агате. — Когда-то, давным-давно, встретились оборванец и принцесса. Они были из разных миров, но несмотря на это вместе играли, воровали еду и мечтали о свободе. О жизни под бескрайним небом у раскидистого персикового дерева под мостовой. И хоть их пути разошлись, и девочка вернулась в замок, она так и осталась одной из бродяг.

— Какая милая история. Но я не пойму, что ты хочешь этим сказать.

— Я хочу. Должен. — Нибору никак не удавалось подобрать слова. — Нет, всё не так. Мне тяжело в этом сознаваться, а ещё тяжелее произносить. Раньше была такая песня.

— Песня? — удивилась Агата.

— Да песня. В ней были очень интересные слова. Слышишь, ругаются люди в соседней квартире? — начал припевать Нибор. — Выходит что мы не одни в этом мире. Лежим. Я у стенки, ты с краю. Я тебя не люблю, я тебя обожаю, и только солнце знает, как надо светить. Как только лед растает, у нас будет вода.

— Ты фальшивишь, — улыбнулась девушка. — Просто ужасно поёшь.

— Я просто пытаюсь сказать, что несмотря на всю мою грубость и ненависть которую я излучаю, ты единственная кому я могу доверять. Как и в песне, я тебя не просто люблю, я тебя обожаю, но не могу отрицать того факта, что кому-то из нас придется умереть.

— Ты уже ясно дал понять, что намерен истребить всех представителей знати.

— Так и есть, но ты ведь тоже бродяга. Не в зависимости от того, кто из нас станет победителем — знать падет и мир изменится. Когда мы дойдем до финала, я просто признаю поражение.

— В интернете писали, что ты чуть ли не самый умный человек на земле, а предлагаешь такую чушь, — Агата сделала шаг Нибору навстречу. — Вот скажи, что мне делать, если ты умрешь? Предлагаю оставить всё как есть, но я рада, что ты открылся мне и был готов пожертвовать собой.

Агата сделала шаг и растворилась поцелуем на его губах. Нибор положил ей руку на талию, второй коснулся ладони и вторгся своими пальцами меж её пальцев. Поцеловал с такой же нежностью в ответ. Прижал к себе, но не с первобытной силой, а с нежность. Их одежда, подобно листьям полетела вниз. Это был первый раз, когда они занимались не сексом, а любовью.

— Мы не станем убивать Лукуру, — разглядывая звезды, произнес Нибор.

— Почему? — от удивления подняла голову и посмотрела на него Агата.

— Из-за стрелок. Если мы подойдем к Дейкеру вплотную, стрелки на его радаре исчезнут и тогда он попытается скрыться. Но если мы оставим твою сестру на острове и отправимся к столице напрямую не сворачивая даже на градус, наши стрелки исчезнут, но останется её.

— Очень хитро. Но ты уверен, что разумно оставлять мою сестру в живых? Если она сбежит, угол про который ты говоришь станет разница с нашим.

— Этого легко избежать. Просто сломай ей руки и ноги — сделай так, чтобы побег был невозможен.

— Как ты объяснишь столь жестокое отношение к пленнику своим подчиненным? Вы ведь светлая гильдия.

— Половина из них знает, что я убил Олдрака. Они смогут это принять. К тому же накануне, Белый замок встал на сторону Золотого грифона чтобы уничтожить нас.

— Хорошо, я сделаю это сама.

Глава 25. Источник древней жизни

— Получилось, — тихо произнес алхимик Китс, в упор разглядывая, как капля за каплей зеленая светящаяся жидкость наполняет стеклянную чернильницу.

В укрытии под корнями дерева, которое среди остальной рощи выделялось исполинскими размерами, было так много места, что в нём уместилась вся гильдия Стального кулака. Главную пещеру, посреди которой среди белых цветов стояла окаменевшая сестра оборотня Райса, разделили на шесть секций, каждая из которых имела свой уклон. Две из них стали жилыми, а ещё четыре ремесленными. В связи с важностью исследований и тому, что Нибор никогда не переставал собирать редкие травы, одну из них специально оборудовали для алхимика Китса. Именно в этой пещере, методом бесчисленных проб и ошибок он пытался сделать из крови Стихийной гидры легендарные чернила. На рынке подобный предмет был невероятной редкостью, и цена за одну баночку таких чернил могла достигать ста пятидесяти драконьих кристаллов. Такая цена обуславливалась тем, что этими чернилами можно было наносить на экипировку усиливающие руны. Несколько специальных узоров, и одна из характеристик предмета возрастала на тридцать процентов.

— Получилось! — уже более уверенно, а затем и вовсе закричал от радости Кист. — Получилось, я создал чернила первозданной жизни!

Его крик переполошил и привлек внимание всех авантюристов. Первыми расталкивая остальных в секцию алхимика ворвались Клиф и Райс. Со дня как слепой охотник узнал о существовании свитка Древней жизни, он мечтал о том, чтобы вновь увидеть мир своими глазами. Последние три дня Райс провел стоя на коленях перед статуей сестры. Каждую минуту он корил и терзал себя за то, что упустил Унынье. Единственной причиной почему он не наложил на себя руки было обещание Нибора. И вот долгожданный миг настал.

Бродяга не заставил себя ждать и вошел в секцию алхимика через минуту. Пробираясь через авантюристов к Кисту, он бегло разглядывал пустые бочки из-под крови, грязные котлы, стеклянные трубки, горелки, мензурки и неудачные варианты, один из которых был заперт в невысокой клетке. Это было миниатюрное подобие Стихийной гидры первого уровня. Гидра шипела, грызла стальные прутья, плевалась языками пламени, мелкими молниями и водой, всячески демонстрируя как она опасна.

— Что это? — разглядывая миниатюрное чудовище, спросил Нибор.

— Сам не знаю, — пожал плечами алхимик. — Само собой как-то вышло. По описанию декоративный питомец. Близко только не подходи, может цапнуть за нос.

— Отправить на аукцион, — распорядился Нибор. — Поставьте стартовую цену двадцать кристаллов.

— Черт с ним, с питомцем, — поторапливал Клиф. — Что со свитками, они готовы?

— Алхимик, ты можешь исцелить мою сестру? — уже в пятый раз спросил Райс.

— Не наседайте на него! — встал между ними Нибор. Он взглядом показал, чтобы они умолкли. — Китс — алхимик. Он варит чернила, а наносит их на пергамент начертатель. Для этого у нас есть Флора, у неё четвертый уровень филологии и каллиграфии. Так что результата придется подождать.