Мэл Одом - Властелин Времени
Краф прошел в узкое устье пещеры вслед за молодым матросом. По просьбе молодого матроса он передал ему фонарь. Рейшо держал его высоко, чтобы разгонять тьму перед идущим впереди гномом. Кобнер двигался медленно, чтобы при нападении успеть принять боевую стойку.
Они прошли совсем немного, и тропа под их ногами резко пошла вниз. Двеллер провел пальцами по стене и убедился, что та покрыта мельчайшим серым порошком.
– Это лавовая труба, – прошептал Джаг.
Одной из первых книг в Хранилище Всех Известных Знаний, которая его по-настоящему увлекла, была работа Тарнтина «Гномий взгляд на пещеры: полевой определитель для нетипичных эльфов и людей с душой гнома». В книге было много рисунков – как черно-белых, так и цветных вкладок – с изображением пещер, исследованных Тарнтином и его спутниками.
Автор этого труда, гном Железного Пика, обладал истинным даром в отношении своего интереса к пещерам и исследованиям, а повествование его отличал живой, увлекательный стиль. Перелистывая страницы книги, двеллер ощущал, будто он сам ползал, лазал, а иногда и тонул во всех описанных в ней пещерах. Это была первая книга, с которой он сделал копию для себя, и ему было грустно сознавать, что экземпляры ее, включая его собственный, могли не пережить нападения на Хранилище Всех Известных Знаний. Когда Джаг учил юных двеллеров читать, он чаще всего для начала использовал работу Тарнтина. Чтение волнующих рассказов гнома-исследователя заставляло даже самого ленивого двеллерского ребенка мечтать об исследовании неизвестных подземных территорий.
Однако Джаг должен был признаться, что изматывающая погоня в темноте пещеры за смертельно опасным существом заставляла исследования выглядеть менее привлекательными. К тому же, казалось бы, увлеченные захватывающими историями двеллерские дети снова становились ленивыми, стоило им отложить в сторону книгу…
– Лавовая труба? – повторил Рейшо. – Так это что, не пещера разве?
– Пещера, разумеется, но особая ее разновидность, – пояснил Джаг. – Лавовые трубы в случаях вулканической активности служат естественным путем для отвода образующихся в недрах земли газов, а иногда и потоков лавы. Вон, смотрите, под ногами встречаются окатыши – застывшие частицы породы, вынесенные газами на поверхность.
– Может, оставим географию и спелеологию на потом? – недовольно проворчал Кобнер.
– Ну, если мои слабые познания так тебя раздражают… – не стал спорить двеллер.
– А ты, Рейшо, если надоест скитаться по морям, – добавил гном, – приезжай в гости. Я тебя свожу посмотреть такие пещеры да шахты – лучше местечка помахать киркой нигде не отыщешь.
Они шли все дальше, а спуск тем временем становился все более крутым. К счастью, лавовая труба не имела боковых ответвлений, и Скольз мог двигаться только в одном направлении.
Пару раз они проходили мимо свисавших с потолка стай летучих мышей. От них так сильно воняло, что Джагу обжигало нос и он невольно начинал чихать.
– Мы в действующей трубе, – сказал Кобнер. – Чувствуете, здесь становится все более тепло. Если б мы в обычную пещеру спускались, уже начало бы холодать.
– И что это значит? – спросил Рейшо.
– Что этот туннель ведет к жерлу вулкана. Мне это сразу напомнило, как мы с Виком в горах Разбитой Наковальни сражались с Шенгарком за его сокровища.
– Разве ты не говорил, что тот вулкан подвергся извержению?
– Ну да, но мы-то успели выбраться наружу раньше. В действующих вулканах всегда лучше выбираться наружу до начала извержения.
Жара все нарастала, пока не стало казаться, что они находятся в печке. За следующим поворотом лавовой трубы спутники впервые наткнулись на остатки вырубленных в горе построек.
– Подождите, – сказал Джаг и принялся внимательно рассматривать их.
– Сейчас не время выбирать материал для коллекции, подмастерье, – заметил Краф.
Двеллер, не обращая внимания на его слова, стряхнул с верхушки одного из каменных блоков пепел и нащупал следы гравировки на его поверхности.
– Это очень важно, – возразил он. – Дайте мне фонарь.
– Что тут такое, книгочей? – поинтересовался молодой матрос, освещая камни лучом фонаря.
– Да это же краеугольный камень. Наш Джаг взял да и обнаружил гномий краеугольный камень. – В голосе Кобнера слышалось искреннее восхищение. – В старину, когда гномы умели читать и писать, их архитекторы особо значительных зданий размещали рядом с ними краеугольные камни с надписями. Обычно на них вырезали название клана, имя мастера-строителя, как называли здания и дату установки краеугольного камня. Я за всю жизнь их не больше десятка видел.
На этом краеугольном камне надпись была на гномьем языке, и двеллер, немного с ним знакомый, быстро прочел ее, радуясь, что слова не слишком сложные. Этот камень был заложен гномами Расплавленной Наковальни почти три тысячи лет назад. Мастера-строителя звали Ункор Надежный Молот. Джаг вырвал листок из дневника и торопливо снял штриховку грани, на которой была надпись. Закончив, он сложил бумажный листок и поместил его обратно в дневник.
Кобнер благоговейно положил руку на камень.
– Ты страшно важную вещь нашел, Джаг. Когда мы выловим наконец гада этого, Скольза, и обратно пойдем, я камень обязательно с собой возьму. Его нужно на почетное место поставить.
– А еще этот камень означает, что мы подходим к месту, где гномий город погрузился в землю вместе с горами Расплавленной Наковальни, – заметил Краф. – Так что лучше двинуться дальше не мешкая.
Двеллер, спешивший за своими спутниками вниз по лавовой трубе, чувствовал, как в нем растет возбуждение. Теперь им встречались уже целые фрагменты построек, а ведь их многие тысячи лет никто не видел.
Жар становился все сильнее, выносить его можно было с трудом. Еще несколько извивов и поворотов, и пещеру внезапно заполнило оранжевое свечение, разогнавшее тьму.
Тогда-то они и увидели первого призрака.
Гном с киркой на плече прошел, насвистывая, сквозь стены лавовой трубы, появившись с одной стороны туннеля и исчезнув в стене с другой стороны.
Все застыли как вкопанные.
– Это что, призрак был? – шепотом спросил Рейшо.
Призраки существовали. Джаг это точно знал, потому что Великий магистр рассказывал ему истории о своих встречах с ними. Однако сам он призраков ни разу не встречал.
– Это не призрак, – сказал Краф. – Я видел их и знаю, что говорю.
– Тогда что это было? – осведомился молодой матрос.
– А вот этого я не знаю.
Отряд неохотно двинулся дальше; через несколько минут им повстречался второй призрак.
Это был гномий мальчик; он стоял на коленях и работал маленькой киркой. Он обрабатывал ею каменные блоки и выбивал на них буквы алфавита, которым пользовались гномы Расплавленной Наковальни, что помогало ему как научиться владеть киркой, так и выучить алфавит.
Поколебавшись немного, Кобнер прошел прямо сквозь маленького гнома. Мальчик даже головы не поднял и вообще никак на их присутствие не отреагировал.
– Знаете, – произнес Рейшо, – мне, конечно, подобного видеть не приходилось, но я слышал, что сквозь призраков можно пройти, вот как мы прошли сквозь этого.
– Вообще-то, – заметила Джессалин, – сквозь призрака пройти нельзя, если он этого не позволит. И у призраков есть запах, а у этих, кем бы они ни были, никакого запаха нет.
Чем дальше они спускались по туннелю, тем чаще им попадались гномьи призраки. Вскоре уже создалось ощущение, что под землей их обитает целое сообщество.
Наконец спутники вошли в огромную пещеру – в ней мог бы поместиться десяток торговых кораблей приличного размера и еще хватило бы места для груза. Близость этой пещеры к наполненному лавой жерлу вулкана говорила сама за себя; здесь было нестерпимо жарко и гораздо более светло, чем в туннеле. Десятки гномьих призраков работали над десятками призрачных проектов.
Завороженный представшей перед ним загадкой, Джаг шагнул вперед.
– Что-то тут не так.
– Я тебе скажу, что не так, – немедленно отозвался Рейшо. – Здесь полно призраков и ни следа твари, за которой мы гнались.
Двеллер прошел через нескольких призраков и провел рукой сквозь еще нескольких. Ни один из них по-прежнему ничего не замечал.
– Эти… Эти… – Он оставил попытки найти для них имя. – Кем бы они ни были, они из разных эпох, но все из гномьих кланов, которые когда-то здесь жили.
– Может, здесь любимое место сбора призраков, – предположил молодой матрос.
– Джаг, – заметила вдруг Джессалин, – камни Книги Времени светятся.
Опустив взгляд, двеллер увидел, что те и вправду светятся, да с такой силой, что синий свет виден сквозь толстую кожу. Он машинально накрыл мешочек рукой, чтобы приглушить свечение; но как только он это сделал, то ощутил какой-то странный зов, настолько его удививший, что он не смог скрыть это от товарищей.
