Елена Хаецкая - Полководец

Церангевин грустно кивнул.

— Деревни отошли к троллям… Несладко приходится тамошним жителям, честно тебе скажу. Но никто из Мастеров не в состоянии справиться со случившимся.

— А почему Мастера не могут повлиять на изменения Серой Границы? — удивился Денис.

— Для начала, Мастера вовсе не всесильны, как тебе могло бы показаться, — объяснил Церангевин. — Наши возможности все-таки ограничены. Мы ведь не боги, знаешь ли. Вторая же причина заключается в особом местоположении Калимегдана. Наш замок и эти горы — одинаковы в обеих мирах. Колебания Серой Границы никак не сказываются на нашей жизни. Это не означает, что мы не сочувствуем тем, кто страдает от перемен, — прибавил он, — но сделать ничего не можем.

— Таковы правила? — спросил Денис.

Церангевин ободряюще кивнул ему:

— Ты схватываешь на лету. Именно так. Правила.

— Ясно, — сказал Денис.

— Расскажи еще о том плаще, — попросил Церангевин.

— Ну, это был плащ… или платье… В общем, нечто из одежды, — сказал Денис. — А потом оно уничтожилось.

— Дары Джурича Морана разбросаны по всему Истинному миру, — произнес Церангевин. — Истребить их силами обитателей Истинного мира невозможно. И Морану известно об этом. Поэтому он и засылает сюда ничего не подозревающих людей из других миров. Бедняги! Вы прибываете сюда в надежде просто развлечься и получить новые впечатления, а сами попадаете на войну, смысла которой до конца не понимаете. Вы погибаете, даже не догадавшись об истинной причине своей гибели. — Церангевин вздохнул. — Вашими руками Моран надеется избавить Истинный мир от наиболее нежелательных предметов. Ему безразлично, как много ни в чем не повинных людей умрет, пытаясь сделать это.

— Вы хотите остановить Морана? — спросил Денис.

Церангевин печально улыбнулся ему:

— А это, по-твоему, возможно?

— Проклятье! — орал Моран.

Авденаго переглянулся с Юдифью. Юдифь, которая удерживала собаку, выпустила ошейник, и пес с громким лаем устремился в комнату, откуда валил дым.

— Уйди! — завопил Моран еще громче, когда пес рванулся к хозяину. — Убери свои лапы, убийца! Авденаго! Спаси меня от животного! Оно рвет меня когтями!

Авденаго бросился к своему господину, которого обнаружил лежащим навзничь. Обломки фотоаппарата валялись повсюду. Из скулы Морана торчал осколок. Пес стоял лапами на хозяйской груди и лихорадочно вылизывал его лицо. Моран испускал нечеловеческие крики.

Авденаго оттащил пса и, невзирая на его отчаянное сопротивление, запер на кухне. Затем вернулся к Морану. Тот уже немного успокоился. Сидел на полу, как надломленная деревянная фигурка, шарил вокруг себя руками. Из ранки на скуле текла кровь, и Моран инстинктивно слизывал ее своим длиннющим троллиным языком.

— Можете встать? — спросил Авденаго. — Я помогу, обопритесь.

И протянул руку.

Моран мутно посмотрел на него.

— Ты кто такой? Ты что здесь делаешь? — с неожиданной силой закричал вдруг Моран визгливо. — Вот сейчас милицу позову!

— Это я, Авденаго, — сказал Авденаго.

— Не помню такого, — фыркнул Моран.

— Да я это, и вы меня хорошо помните, не ломайте-ка дурака, — повторил Авденаго.

— Я тебе сейчас такого дурака заломаю! — сказал Моран, хватаясь за протянутую ему руку. — Лучше помоги встать.

Хватая Авденаго за руку и за одежду, Моран с трудом поднялся. Оглядел разгром в лаборатории и с тоской замычал.

Авденаго наклонился, тронул обломки.

— А зачем вы фотоаппарат разбили? — спросил он Морана.

— Разбил? — горестно взвыл Моран. — Если б разбил! Если б своей волей я его разбил!.. Все не так обидно. Я б хоть знал, что в любой момент от тебя избавиться могу. А теперь?..

Хрустя осколками, Авденаго вывел Морана из лаборатории, уложил на диван, пошел готовить чай. Пес, вырвавшись из кухни на волю, примчался обследовать хозяина. Моран морщился, но собачьи ласки терпел. Юдифь сидела в кресле, поджав ноги, погруженная в ласковую задумчивость.

Неожиданно Моран напустился на нее. Он приподнялся на диване, опершись на локоть, и заговорил, монотонно, ядовито, не спеша избыть злобу:

— Твоя все работа!.. Ах ты, обойная блоха, злоехидина. Все бы тебе языком молоть. Для чего ты их сюда притащила? Нарочно сделала. Ты всегда против меня нарочно делала. Потому что завидуешь. Ты-то плоская, а я — круглый. Я из круглого мира, вот тебе и завидно. С чего это тебя на улицу понесло?

— А может, меня тоска заела! — вдруг сказала Юдифь.

Моран аж подпрыгнул на диване, так что пес сперва шарахнулся, а потом сообразил, что начинается новая игра, и принялся скакать кругами по комнате и лупить виляющим хвостом по стульям и ножкам стола.

— Лучше бы она тебя вообще до смерти съела! — пожелал ей Моран. — Я из-за тебя свой полароид разгрохал. Как я теперь зарабатывать буду? Об этом ты подумала?

— Так вы его сами, что ли, об пол приложили? — спросила Юдифь.

— Не доброй волей, — ответил Моран, снова опрокидываясь на подушки. — Он как взорвется! Крабберздохх! — Моран взмахнул рукой, показывая, как «крабберздоххнул» злополучный полароид. — И все почему?

— Почему? — Юдифь видела, что Моран ждет этого вопроса и что он без этого ее вопроса ничего не скажет.

— Вот любопытная мангуста! — рявкнул Моран. — Все ей растолкуй да объясни! С чего все началось, а?

— С чего? — опять подтолкнула его Юдифь.

— Да с того, что тебя понесло на улицу гулять! — сказал Моран. — Ага, не ожидала? Не ожидала, что я сразу загляну в корень события? Ты забралась в газеты и ну рыдать оттуда, а тут эти двое идут. Они здесь давно шастают, ты ведь их видела… А? Признавайся! Признавайся, клеевой червяк, ты ведь за ними наблюдала!

— Ну, возможно, — призналась Юдифь.

— Не возможно, а точно.

— Я только краем глаза. Мне интересно было.

— И что тебе было так интересно? Жаба, глаз на ниточке!

— Найдут они дорогу или нет.

— Без тебя бы не нашли.

— Наверное… Я скучала по Авденаго, — призналась Юдифь. — Ну и побежала к нему, а тут — снег и такая сырость… Я и забралась в газеты. А наружу — никак. Мне ведь страшно.

Моран постучал себя согнутым пальцем по лбу, намекая на умственную отсталость Юдифи. Она пожала плечами, не решаясь возражать.

— Ты лишила меня средств к существованию, — сказал Моран. — Без полароида экстремальные путешествия невозможны.

— Да у вас денег куры не клюют, — возмутилась Юдифь. — Весь платяной шкаф забит купюрами, я сама видела.

— Кто тебе показал? — Моран поджал губы с крайне недовольным видом.