Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет. Том 2

Все заработало даже лучше, чем я сам надеялся. Так, например, моя идея ввести здоровый дух соревнования, чтоб каждый человек гордился своим легионом, и доказывал остальным, что именно легион круче всех, мутировала совершенно диким образом. Все начали мои трясогузки ненаглядные!

Дело было так. Утро. Очередной учебный сбор — учились покровом невидимости не только себя, а и соседей прикрывать. Полезное умение. Я, как всегда, всех построил, объяснил им все, что думаю по поводу их интеллектуальных и магических способностей. И, когда уже собирался приступать непосредственно к учебе, заметил, что у каждого мага на груди висит маленький, неприметный значок.

Естественно, что это меня заинтересовало. Подошел, присмотрелся, и ошалел. На всех значках была изображена идентичная тварь, которой только детей в ночных кошмарах шугать. Помесь бегемота с носорогом, отрастившее себе зубы крокодила и крылья бабочки — до такого сам Сальвадор не смог бы додуматься! Я настолько ошалел, потрясенный этим плодом больного воображения, что нарушил первую неписаную заповедь командира — никогда не давать солдатам понять, что ты чего-то не знаешь. И, чисто инстинктивно, спросил:

— А это что еще такое?

— Зяблик, сэр! — дружно ответили мне маги.

— Зяблик? Это зяблик? — не мог прийти в себя я.

— Так точно! — прозвучало дружно над лагерем.

— Если это зяблик, то я… Отставить разговоры! А ну быстро бегом марш, в здоровом теле здоровый дух, и сегодня мы будем учиться колдовать в условиях полного физического истощения! Шевелите своими задницами, зяблики на мою голову!

Именно так магический легион, желая то ли подразнить, то ли порадовать меня, превратился в легион зябликов — а вслед за ним и остальные. Первый легион авиации стал легионом рекхтаров, второй — легионом солнца, появились легионы вилки и башмака, факела и снежинки. Особо выделился семьдесят третий легион — он назвал себя "легионом короны", хоть никаких абсолютно заслуг перед какой-нибудь из корон не имел. На штандартах, где до этого висели лишь унылые цифры, которых и прочитать многие не могли, появились красочные картинки, которые самим легионерам нравились намного больше. Фантазия человека неисчерпаема, и, когда я изучал теплой весенней ночью двести пятьдесят шесть картинок, сам диву давался. Я понимаю, "легион дракона" или "легион меча", но сто десятый, "легион влюбленной гусеницы", на штандарте которого целовались две сороконожки… Это уже было выше моего понимания, а ведь не далее как в тот же день "влюбленные сороконожки" заняли первое место на всеобщем соревновании по стрельбе из лука. И с какой гордостью, со слезами на глазах, смотрели они, как выше всех остальных взмывает картинка с поцелуем насекомых…

Здоровый спортивный дух соперничества, новые, прогрессивные методы организации войска — это были далеко не все нововведения, с которыми я успел познакомить этот мир. Увы, хоть я и любитель шоковой терапии, но любовь должна приходить сама, а не по принуждению. И все свои реформы я воплощал в жизнь не потому, что хотел местных жителей научить правильно воевать, а по более тривиальной причине.

По донесениям разведки, Черноречье уже собрало все свои силы, и в любую секунду могло начать наступление. То же самое касалось и Ада — менее чем за неделю Марьяна освоила базовые навыки контроля, и каждый день теперь выдавала не общие видения, а конкретные факты и цифры. Все ждали искры, и искрой этой стал опять ваш почетный слуга.

— Приветствую, величество! Ты хотел меня видеть?

— Да, — подтвердил король Чаэса.

Кстати, интересное дело — у местных монархов было не принято иметь собственное имя. "Король перКвиттена", "король ломАнсалона", "король Чаэского Королевства", "Президент Светлой Республики" — это были их официальные имена, под которыми они входили в историю. Что-то хорошее в этом было! Некий глобальный смысл, мол, король или президент — это уже не личность, а часть государства. И все его поступки стоит рассматривать исключительно с этой точки зрения. А еще это будущим школьникам удобно! Не нужно запоминать, что Луи XIV был Королем-Солнцем, абсолютным монархом, превратившим Версаль в солнечную систему в миниатюре, Луи XVI был казнен якобинцами, а Дюма вообще про Луи XIII писал. А уж запомнить всех Александров, Николаев, Петров да Павлов… Только магией! Тут же все будет проще — "в 555 году Король подавил революцию, в 666 году принял указ об отмене рабства, в 777 году был казнен за измену родине". И не важно, что это были разные люди — они все были королями одной страны, а значит и отделять одного от другого не стоит.

— И что? Ты от меня хотел? — не выдержал затянувшееся молчание монарха я.

— Михаил, мы все тебе беспредельно благодарны — ты сделал больше, чем в силах человеческих, и мне больно, что я вынужден тебя просить еще об одном одолжении.

— Да ладно тебе! Давай, выкладывай все как на духу, что ты еще задумал? Мне съездить, побеседовать с Милордом Черноречья? Попросить его еще пару лет подождать? Да нет проблем!

— Михаил, знаешь, ты почти угадал… — с горечью в голосе признал король.

— Да ну тебя! — отмахнулся я.

— Просто я получил сведения, что… В общем, владыки Ада и Черноречья договорились, что сначала они сокрушают Дальнюю Страну и нас соответственно, и лишь потом выясняют отношения между собой. Понимаешь, в таком случае у нас нет ни малейшего шанса, и… Все напрасно, — ну вот, и короля почти сломали, тоже не мужик, а тряпка оказался, чуть что — сразу в депрессию впадать.

— Быть того не может! Откуда у тебя могут быть такие сведения? Я ж сегодня был с вами всеми, когда Марьяна «обозревала» — ничего подобного там не было.

— Знаешь, откуда сведения… Это очень, очень странный источник. Но ты его знаешь. Точнее ее.

— Кого ее? — откровенно удивился я.

— Она пришла, чтоб поговорить с тобой, а пока ее привели ко мне, и я с ней поговорил, и сейчас она ждет тебя у себя, и… — запинался монарх.

— Да кто же она!

— Ты сам мне про нее рассказывал, или не ты, а Бил… Или нет… Тебя ждет Алиса.

— Алиса? — не сразу сообразил я, — Какая еще Алиса? Не знаю я никаких… Упс. Одну я таки знаю. Двухметровая одноглазая беззубая старуха, да?

— Это она, — горько подтвердил король.

— Да, дело начинает становиться все более и более интересным…

Жаль, что я не христианин. Иначе бы сейчас перекрестился и воздал господу молитву, но пришлось обойтись без этого. Мысленно сосредоточившись, я вошел в палатку старухи. Внутри было пусто.

— Алиса? Ты тут? — спросил я у пустоты.

— Михаильчик, мальчик мой! Как по тебе твоя тетушка Алиса скучала!