Евгения Горенко - Брат-чародей

Придя к такой мысли, она переключила своё внимание на других.

Группа возле камина обсуждала что-то со средней степенью увлечённости. Прислушавшаяся Дженева уловила уже успевшие надоесть слова — Серетен… посольское право… безопасность передвижения… — и, зевнув, забарабанила пальцами по дивану. Чем бы занять себя, чтобы не помереть со скуки?…

Оглянулась на Гражену. Та тоже не выглядела весёлой и довольной своим решением прийти сюда.

О, наконец! Духи ночи услышали её жалобы и праздник потихоньку проснулся: кто-то вытащил скрипку и, после всеобщей недолгой суеты и отодвигания стульев к краям комнаты, в комнате раздалась мелодичная "Волна ударилась о берег". Когда песенка сменилась на более оживлённую "Милая, где ты была этой ночью", первые парочки неуверенно поднялись для танца на двоих. Праздник затеплился: на танец, в конце концов, поднялась даже Гражена. Потом скрипача сменила Дженева со своей флейтой. Доигрывая последнюю мелодию, она заметила в числе танцующих тех двоих. Лицо девушки было светло и мягко. Дженева подумала о своём — и не стала спешить обрывать музыку.

После снова появились стаканы с напитком. Гражена, с ногами забравшаяся на свой диванчик, тихонько потягивала разбавленное вино; Дженева беседовала с уже подвыпившим хозяином "о новом искусстве" — точнее, говорил почти всё время тот, а она разве что поддакивала. Когда лорд Скарт принялся доказывать ей, что и сейчас, а не только в славную старину, могут появляться замечательные творения и новые стили — и в доказательства своих слов приводил точёный ритм "Героической поэмы" — "Ты только послушай… Там по небу вольный летит, свободы искрящейся полный… Каково, а?", Дженева краем глаза заметила входящего в комнату Миреха.

Сердце сжалось. Не дослушав очередную цитату, она отрывисто хрипнула "извини, я сейчас" — и оказалась прямо перед ним, снизу вверх заглядывая в его лицо, так загадочно освещённое бликами каминного огня, своими широко раскрытыми глазами.

— А, здравствуй, пигалица! — дружески обнял её за плечо Мирех и, развернувшись, открыл Дженеве зрелище входящей вслед за ним в комнату молодой, приятной на вид женщины с округлёнными движениями. — Знакомьтесь, это Дженева — моя лучшая ученица… А это Тамина… (и он заговорщически зашептал на ухо ученицы) Мы как раз сегодня решили сыграть свадьбу — чтобы наш сын, не был, как я, материным ребёнком.

— А если будет дочка? — негромко засмеялась женщина.

— И если дочка! — самоуверенно кивнул Мирех.

— Света тебе, Дженева!… И не обращай на него внимания, милая, — наклонилась женщина к Дженеве, буквально обдав её теплом переполнявшего её счастья. — Ему сегодня досталось слишком много вина.

— И не только вина, — многозначительно-весело подмигнул он Дженеве — и вдруг посерьёзнел. — Что с тобой? Ты какая-то…

…Испугавшись прозвучавшей в его голосе встревоженной заботы, Дженева замахала головой — мол, всё в порядке — и выдохнула: "Душно… ничего". В комнате, и правда было жарко, даже несмотря на настежь раскрытые окна. Мирех понимающе буркнул — "кому в голову пришла светлая мысль летом разжигать камин?" — и, успокоившись, отправился со своей спутницей здороваться со всеми остальными.

Дженева осталась стоять посреди комнаты.

…К ней подошёл кто-то из гостей и, растерянно топчась, со словами "глотни-ка лучше" протянул ей свой стакан. Дженева невидяще посмотрела на стакан и ответила ему что-то типа "спасибо, но я больше не хочу танцевать". Так как этот кто-то не ушёл сразу после её ответа, а продолжал топтаться, она сама пошла куда-то вперёд. Прямо перед ней оказалась Гражена. Пристально взглянув в её белое лицо, взяла за руку и молча потянула за собой.

…Свежий, прохладный ночной воздух в яркую точечную россыпь звёзд вернул её в реальность. Запоздало закружилась голова, как будто не хватало воздуха, а желудок выказал твёрдое желание извергнуть наружу всё влитое в него вино. Дженева усилием воли подавила спазм в горле.

— Что он тебе сказал? — сурово спросила Гражена.

— Ничего особенного… Познакомил со своей будущей женой, — не удержавшись, она всхлипнула на последних словах.

— Юные дамы, куда же вы? — из дверей флигеля выбежал хозяин. — Возвращайтесь, мы вас ждём!

— Дженеве стало плохо. Мы идём домой, — твёрдо отрезала Гражена.

— Но подождите! — от неожиданности лорд Скарт почти протрезвел. — Дженева, ты должна остаться! Ты не можешь!… Тебе ещё нужно убедиться, как я прав насчёт нового искусства!

Гражена отрицательно покачала головой и, подхватив ещё слабую подругу под руку, развернулась в сторону ворот.

— Дженева, подожди! Ко мне обещал придти Гилл, и он сумеет развеять все твои сомнения!

— К чёрту твоё новое искусство и твоего Гилла! — вспыхнула Гражена. — Ты что, не видишь, она еле стоит на ногах?

— Да я ничего… — промычала та. — Если хочешь, давай останемся. Только немного постоим здесь… А то голова кружится…

— Да ладно… Надоело уже всё это. Пошли, подруга. Держись за меня.

Они пошли, сначала медленно и криво, потом всё более уверенно. Мимо них в темноте проскользнула фигура очередного запоздавшего гостя. Они уже выходили за ворота, когда Гражена услышала донёсшиеся сзади приветственно-нестройные голоса "Кто к нам пришёл! Гилл! Наконец!" и, чуть сдавленным голосом от тяжести полувисевшей на ней Дженевы довольно зло пробурчала в ночную тишину.

— К чёрту твоё… новое искусство!… И к чёрту твоего… Гилла!

На следующее утро Дженева проснулась на подозрительно влажной подушке и с неожиданно лёгким сердцем. События вчерашней ночи не замедлили всплыть во всех своих подробностях в её памяти, но сейчас, при свете бесцеремонно гуляющих по комнате лучей позднего солнца, они казались яркими деталями реалистичного сновидения — в чём-то печального, в чём-то горького, но сновидения. Снова закрыв глаза, Дженева осторожно «ощупала» то, что вчера было кровоточащей, почти смертельной раной…

Ну, конечно, неприятно. Всегда неприятно, когда тебе предпочитают кого-то другого.

Мирех, Мирех… Жаль… Но — в конце концов, не настолько он ей и нравился, чтобы совсем и ах!

Где-то глубоко внутри чувствовался стойкий отголосок саднящей боли… Ну да ничего, как-нибудь пройдёт.

Дженева ощутила горячую сухость во рту, поняла, что хочет пить — и застонала, сообразив: очень может быть, что вчерашнее выросло до таких размеров потому, что было полито вином.

Ой, хоть бы Мирех и его невеста… (как её там? Тамина?)… ничего бы не заметили и не поняли. А то будет ой как стыдно.

Она соскочила с кровати, накинула шаль и зашлёпала босыми ногами по комнате в поисках кусочка зеркала, подарка леди Олдери. Внимательно оглядела веки — не припухли ли? — и отправилась будить Гражену. Та уже встала и бесцельно бродила по комнате, словно весенняя муха. Слово за слово — и девушки пустились в хаотичные воспоминания и смешливые оценивания вчерашнего праздника. Больше всего веселья вызвала заключительная его часть — возвращение домой, которое для пущего смеха довспоминали до зрелища, как непотребно ругающаяся Гражена тащит на себе непотребно пьяную Дженеву.