Ричард Байерс - Нечисть

Взмахом руки маг изменил цвет воздуха в комнате. Ему показалось, что все вокруг всего лишь подернулось сероватой дымкой, но любой другой в зоне действия заклинания оказался бы в полной темноте. Мари с рычанием рванулась к Азнару, стремясь схватить его раньше, чем он уберется с того места, где она видела его в последний раз.

Азнар прошептал слово силы и перенесся через пространство. Покинув облако тьмы, он больше не мог видеть, что там происходит, хотя и слышал, как мечется Мари.

Он взял в руки мантию. Ткань тлела от воротника до подола, но огонь не повредил её настолько, чтобы одежда развалилась бы при попытке её надеть. Маг поднял её, намереваясь так и поступить. Его руки сами найдут компоненты для заклинаний, если те будут находиться на привычных местах.

Мари пружиной выскочила из облака тьмы. Очевидно, она поняла, что Азнара там уже нет. Если бы она оставалась в заблуждении ещё хотя бы на миг! Тогда всё было бы в порядке.

Рванувшись вперед, она вцепилась когтями в мантию, и несколько мгновений они тянули её каждый в свою сторону, словно дети, играющие в перетягивание каната. Увы, Мари оказалась сильнее, и, когда ослабевшая от огня ткань порвалась пополам, в её руках остался куда больший кусок. Мари со смехом разорвала материю на мелкие клочки, кристаллы, медальоны и склянки рассыпались по полу. Она приближалась к Азнару, который продолжал пятиться, пока его плечи не коснулись стены. Зулкир понял, что в доставшемся ему жалком обрывке ткани оказалось лишь несколько карманов, и он понятия не имел, что в них находится. Наугад запустив руку в первый попавшийся, маг вытащил бумажный конверт с измельченной рубиновой пылью.

При виде этой находки ему захотелось расхохотаться, но на это вряд ли было время. Азнар выпалил заклинание и подбросил в воздух красную блестящую пыль, которая вспыхнула множеством маленьких искорок.

Вокруг бросившейся на него Мари появился прозрачный алый куб. С размаху врезавшись в его стену, она отшатнулась назад.

Она уже была так близко от Азнара, что этот куб почти прижал к стене и его самого, но маг задержал дыхание и сумел протиснуться в сторону. Тем временем Мари продолжала драть преграду с безумством бешеного животного, снова и снова ломая и отращивая когти.

— Можешь атаковать её, сколько влезет, — выдохнул Азнар. — Она выдержит. Она продержится несколько дней. — Достаточно времени, чтобы выбрать для пленницы подходящее наказание и разрешить загадку её превращения.

Сейчас же ему нужно найти лекаря, который бы убрал боль от ран от её когтей, и выпить чего-нибудь покрепче, чтобы успокоить нервы. Щелкнув пальцами, чтобы погасить пламя, Азнар повернулся и вышел из комнаты.

Он успел сделать несколько шагов по коридору, когда четыре сильных руки сгребли его за плечи и предплечья. Азнару хватило времени понять, что Мари, как и другие танар’ри, способна перемещаться в пространстве, а затем она прижала зулкира к себе и вонзила когти в его шею.

Тсагот попытался подобраться к посту стражи поблизости от замаскированных покоев Мари Агнех, поэтому он надеялся, что, когда Азнар Трул опять соберется её помучать, ему сразу же станет об этом известно. Но, к сожалению, он просчитался. Когда оттуда послышались крики, эхом разносясь по коридорам, он понятия не имел, напала ли наконец бывшая тарчион на своего пленителя, или эти звуки означали что-нибудь другое.

Он дематериализовал свое тело и превратился в огромную летучую мышь. Зачастую полет был куда быстрым и надежным способом попасть куда-либо, чем прыжки через пространство, особенно тогда, когда он и сам толком не знал, куда направляется. Хлопая крыльями, он промчался через анфиладу богато обставленных покоев и коридоров поверх множества голов, принадлежавших людям, оркам и прочим обитателям замка, зачастую также бежавших к источнику криков или от него.

Обогнув угол, он увидел Мари Агнех, которая наконец освободилась из своей темницы. При виде этого чудесного создания — своего творения — Тсагот почувствовал необычный укол гордости. От макушки до пояса покрытая брызгами ароматной человеческой крови, принадлежавшей, несомненно, Азнару Трулу, она, конечно, выглядела жалкой коротышкой по сравнению с любым кровавым извергом, но во всех остальных смыслах ему удалось превратить слабого, ничтожного смертного в создание вроде него самого.

Она сражалась с четырьмя воинами — тремя копейщиками и одним мечником с офицерскими знаками отличия, одетым в декорированную броню. Избавившись от облика летучей мыши, Тсагот начал принимать свою привычную форму, которая по всем параметрам куда больше подходила для схватки.

Но не успел он вступить в драку, как Мари подпрыгнула и выпустила одному из копейщиков кишки. При этом она невольно повернулась спиной к его товарищу, и воин глубоко вонзил копье в её спину. Казалось, она это едва заметила. Мари развернулась так стремительно, что рукоять оружия вырвалась из рук солдата, схватила беднягу за голову и ударила ею об пол. Он рухнул и замер, а куски кожи и плоти с его лица осталась на её когтях.

Оставшийся копейщик выронил оружие и убежал. Однако офицер взмахнул мечом, стремясь отрубить Мари голову, и Тсагот почувствовал, что на блестящее серое лезвие были наложены сильные чары. Возможно, Мари тоже ощутила это. Пусть она не обращала внимания на удары копий, но сейчас бывшая пленница отступила и подняла руку, чтобы защититься.

Офицер тут же опустил лезвие ниже и сорвался с места. Он атаковал, не заботясь о защите — спорный выбор в любой ситуации, а когда противник был так силен, как Мари, и подавно. Но ему удалось застать её врасплох, и зачарованное лезвие прошло сквозь её тело.

С воплем воин вытащил оружие и снова взмахнул клинком. Когда лезвие устремилось вниз, она поймала его двумя верхними руками. Острый край меча глубоко вонзился в её ладонь и отрубил большой палец, но, по крайней мере, солдату не удалось раскроить ей череп.

Приблизившись к мечнику, она стиснула его двумя оставшимися руками. Затем Мари вонзила клыки в его шею и принялась пить хлещущую кровь.

Это произошло так быстро, что Тсагот даже не успел завершить свою трансформацию и прийти ей на помощь. Почувствовав себя ещё более удовлетворенным, он направился к ней, и клеймо на его лбу в очередной раз ожгло болью. Кровавый изверг наконец вырвал надоевший символ из своего тела. Когда рана тут же начала затягиваться, он почувствовал легкую щекотку.

— Как я понимаю, Азнар Трул мертв, — произнес он.

К его удивлению Мари не ответила и никак не показала, что вообще его узнает. Она просто продолжила трапезу. Бедняга в её руках содрогнулся, его конечности дернулись.