Анна Зимовская - Саша Лойе и черный маг

Ведьма решила не брать с собой рюкзак, поэтому рассовала по карманам куртки еще пять-шесть полезных порошков и амулетов. Потом взяла бич Верье, аккуратно свернула ремень плети и зажала его в ладони. Подумав, приладила его за пояс джинсов. Тут к ней подошел Айдар.

— Не хочу тебя отвлекать, сагани Саша, — парень говорил как всегда на якутском. — Но позволь мне кое что у тебя спросить.

— Ты меня не отвлекаешь, Айдар, — просто ответила Саша. — Спрашивай.

— Прежде чем мы пойдем в этот лес, — начал Айдар, — должен ли я знать нечто особенное? Вроде того, что ты мне сказала тогда в больнице.

— Да, Айдар. Ты правильно спрашиваешь, — ответила Саша. — Слушай меня и запоминай. Там на нас могут напасть существа, которые только кажутся людьми. Но они таковыми больше не являются. Если они нападут, то стреляй им прямо в голову или в сердце. Другие твои товарищи мне вряд ли поверят, но ты их предупреди. Может тебя и послушают.

— Хорошо, сагани Саша. Я запомню твои слова, — Айдар подошел к ней вплотную и взял ее руку в свои. Саша почувствовала у себя на ладони нечто тяжелое, она посмотрела вниз и увидела небольшой нож в кожаном чехле. Женщина оценила подарок. Вот только отплатить за добрый жест ей было нечем. Саша решила дать совет.

— Спасибо. Айдар, запомни еще кое-что. Всякое может случиться… — Саша взглянула на солнечный диск, еще довольно высоко висящий на небосклоне. — Когда солнце пойдет на закат, ты вместе с Токаревым должен сидеть в машине и на максимальной скорости гнать отсюда прочь. Ты меня понял?

— Да, сагани Саша, — ответил Айдар со всей серьезностью. — Да хранит тебя Арт Тойон Ага, Господь Отец Вождь Мира и Улутуяр Улу Тойон, Всемогущий Господин Бесконечности.

— Да благоволят тебе боги верхнего и нижнего биса, Айдар, — Саша незаметно засунула нож в карман куртки. И тут волчье зелье дало о себе знать.

Михаил переправился одним из последних. Он шел налегке, вооруженный лишь пистолетом и двумя запасными обоймами. Он видел, как Саша копалась в рюкзаке, потом разговаривала с якутом. Вдруг Саша прислонилась к камню. Даже не прислонилась, а привалилась, уронив голову на руки и потеряв шляпу. Косы рассыпались у нее по плечам.

Женщина сделала глубокий прерывистый вдох и посмотрела на Михаила. Ее зрачки расширились, почти закрывая прозрачные зеленые радужки глаз, белки окрасились мутной желтизной. Саша скривилась будто от боли и прикрыла глаза ладошкой. Подобрала шляпу и надвинула ее на лицо. Потом легко вскосила с валуна. В ее движениях появилась какая-то странная резкость и быстрота. Тут к Михаилу подошел Славович.

— Так, Михаил Викторович, все в сборе. На той стороне мы оставили гражданских — Геллу и водителя. Остальные готовы, — отрапортовал мужчина.

— Отлично, Иван, — отозвался Михаил, с трудом отводя глаза от Саши.

— Мы пойдем быстрым шагом. Торопиться не будем, на такой жаре надо экономить силы. Но и медлить нельзя. Сейчас пятнадцать десять. К четырем доберемся до места. Ребята все тренированные. Слабое звено только Лойе. Если отстанет по дороге, дожидаться ее не станем, — Славович кивнул на женщину.

Женщина стояла прямо, уперев руки в бока. Из ее горла вырвались какие-то булькающие звуки. До Михаила не сразу дошло, что это смех. Саша одним скользящим движением очутилась возле Славовича и глубоко втянула воздух.

— Нет, Ваня, слабое звено не я, — раздался скрипучий, хриплый баритон. Женщина говорила будто одержимая, чужим, странным голосом. У Михаила волосы дыбом встали. — Я сейчас ничего не боюсь. А от тебя так и несет паникой. Запомни, звери в первую очередь нападают на тех, кто дышит страхом.

Славович отшатнулся от женщины, а Лойе вновь зашлась жутким хлюпающим смехом.

— Михаил Викторович, эта короста опять обдолбилась, — покачал головой Славович. — Ну я так и думал, что на том-то все и закончится. Чтоб ты сдохла в грязной канаве, стерва!

— И тебе желаю того же, команданте, а по четвергам — вдвое, — прохрипела Саша.

— При чем здесь четверг? — удивился Славович, потом круто развернулся и зашагал прочь. Михаил понял, что до Ивана смысл шутки не дошел. Сам же он частенько смотрел с дочкой "Винни-Пуха", и коронную фразу Иа узнал с лету. Последнее слово, как всегда, осталось за Лойе.

Они выдвинулись к урочищу. Саша сразу вышла вперед и задала высокий темп. Она шла легкой летящей походкой, едва касаясь земли. Казалось, что быстрая ходьба на грани бега, ничуть ее не напрягает. Мужчины едва за ней поспевали, задыхаясь от жары и тяжелой амуниции. Но притормозить женщину, значило признать свою слабость. Поэтому бойцы тяжело пыхтели, но трусили вперед.

До Гнилого ручья добрались за тридцать минут. Старый дубовый лес стоял на высоком холме прямо посреди чистого поля. На границе степи и дубравы росли бересклет, лещина и боярышник. Дальше сплошной стеной стояли гигантские дубы с примесью ясеня, граба и тополя. По контрасту с залитым солнечными лучами полем, лес казался темным и мрачным. От дубравы веяло сыростью и холодом. И хотя солнце палило нещадно, идти под сень леса никто не спешил. Мужчины молча толпились на тропинке и переглядывались, ожидая команды.

Тишину нарушил зловещий свист бича. Бойцы ошарашенно уставились на женщину. Саша орудовала плетью с ловкостью голливудского ковбоя. Она замахнулась кнутом, совершила над головой несколько вращательных движений и хлестнула ближайший камень. Конец короткого кнута и фол развили огромную скорость и превратились в размазанное пятно. Крекер звучно щелкнул. Сила удара была такой, что камень отлетел метров на пять-шесть.

Лойе хищно и как-то даже сладострастно улыбнулась. В черной коже и обтягивающий черных джинсах, с кнутом в руке она была похожа на хозяйку садомазохистского борделя, исполняющую роль жестокой госпожи. Кое-кто из коммандос серьезно завелся.

Саше нравилась работа кнутом. Это была ее тайная страсть и природный талант. Чувство бича спало в ее крови до той поры, пока она впервые не взяла в руки плеть. Женщину пронизывал острый и сладкий восторг, когда она ощущала в руке знакомую тяжесть рукояти. Представляла, что кнут — продолжение ее руки. Слышала резкий и высокий визг крекера. Видела недоумение, а потом боль и страх на лице человека, которого она хлестала.

Ни разу Лойе не секла беспомощных жертв. Она сходилась только с вооруженным противниками, мужчинами, намного сильнее ее самой. Засечь до полусмерти здоровенного агрессивного мужика… Вот, что ее возбуждало и доставляло подлинное наслаждение. Это было чувственное удовольствие насилия и власти, но с оттенком соперничества и легким привкусом возможного поражения.