Мэрион Брэдли - Верховная королева

– А Грифлет вернулся вместе с тобой, госпожа? – спросила Мелеас.

– Он довез меня до самого Каэрлеона, – кивнула Гвенвифар. – Думаю, вы увидитесь за трапезой… Гахерис говорил, что все Артуровы соратники приглашены отужинать с королем…

– Тоже мне, трапеза, – фыркнула Мелеас. – Жевать второпях солдатские пайки – вот как это называется; замок превратился в военный лагерь, а ведь, пока все не наладится, лучшего и не жди. Правда, мы с Элейной из сил выбиваемся, поддерживая хоть какое-то подобие порядка. – Эта обычно улыбчивая, молоденькая толстушка теперь выглядела встревоженной и усталой. – Я сложила в коробки все твои платья и все, что понадобится тебе на лето; так что ты сможешь выехать в Камелот уже на рассвете. Король говорил, мы отправимся все вместе, и замок, трудами Кэя, вполне готов принять нас. Но вот уж не думали мы, что переселяться будем в такой спешке, едва ли не прорываясь сквозь осаду.

«Нет уж, – подумала Гвенвифар. – Я уже сколько дней провела в седле; никуда я больше не поеду! Мое место здесь, и сын мой имеет право родиться в замке своего отца. Не позволю больше отправлять меня туда и сюда, точно вещь какую-нибудь или суму переметную!»

– Успокойся, Мелеас, может статься, торопиться и ни к чему. Пошли кого-нибудь за водой для умывания и подай мне платье – любое, лишь бы не промокшее насквозь и не забрызганное дорожной грязью! А кто все эти женщины?

«Эти женщины», как выяснилось, были женами соратников и подвластных Артуру королей; им тоже предстояло отправиться в Камелот: проще было ехать всем вместе, под охраной; а в Камелоте все они окажутся в безопасности.

– Камелот же совсем близко от твоего дома, – напомнила Элейна, словно одно это должно было переубедить Гвенвифар раз и навсегда. – Ты сможешь навещать супругу твоего отца и твоих маленьких сестер и братьев. Или, пока Леодегранс на войне, твоя мачеха согласится пожить с нами в Камелоте.

«Вот уж ни она, ни я этому не порадуемся», – подумала про себя Гвенвифар – и тотчас же устыдилась своих мыслей. Ей отчаянно хотелось покончить с надоевшими спорами одной-единственной фразой: «Я не могу никуда ехать, я беременна»; однако же мысль о неизбежном потоке взволнованных расспросов приводила ее в ужас. Пусть Артур узнает новость первым.

Глава 12

Гвенвифар спустилась в парадный зал, что теперь, в отсутствие Круглого Стола, роскошных знамен, гобеленов и драпировок, выглядел непривычно пустым и голым. Артур сидел за раскладным столом в середине зала, ближе к очагу, в окружении полудюжины своих рыцарей; остальные теснились тут же. Ох, как же королеве не терпелось поведать свою новость, но не кричать же о таких вещах перед всем двором? Придется подождать ночи, до тех пор, пока они не окажутся наедине в постели, – только в такие минуты Артур принадлежал ей целиком и полностью. Но вот он поднял глаза, отвлекшись от соратников, увидел жену – и поспешил ей навстречу.

– Гвен, родная моя! – воскликнул он. – А я-то надеялся, вести Гавейна заставят тебя остаться под защитой стен Тинтагеля…

– Ты сердишься, что я вернулась?

Артур покачал головой.

– Что ты, конечно же, нет. Значит, дороги все еще безопасны, так что тебе повезло, – отозвался он. – Но, боюсь, это означает, что моя матушка…

– Она опочила два дня назад и погребена в стенах обители, – отвечала Гвенвифар, – и я тотчас же выехала в путь, чтобы привезти тебе вести. А у тебя для меня в запасе одни лишь упреки за то, что я, дескать, не осталась в защищенном Тинтагеле из-за этой войны!

– Я не упрекаю тебя, дорогая жена, но лишь радею о твоей безопасности, – мягко промолвил он. – Однако вижу я, сэр Грифлет достойно о тебе позаботился. Иди, посиди с нами. – Он подвел королеву к скамье и усадил с собою рядом. Серебряная и глиняная посуда исчезла – надо думать, и ее тоже отослали в Камелот, и Гвенвифар поневоле задумалась, что сталось с дорогим красным блюдом римской работы, свадебным подарком от ее мачехи. Стены были голы, зал словно разграблен, а ели рыцари из простых, грубо вырезанных деревянных мисок – этим дешевым товаром все ярмарки завалены.

– Замок уже выглядит так, словно здесь бушевала битва! – промолвила королева, обмакивая в миску ломоть хлеба.

– Мне подумалось, что недурно будет все отослать в Камелот заранее, – отозвался Артур, – а тут до нас дошли слухи о высадке саксов, и переполох начался – не дай Боже! Здесь твой отец, любовь моя, – ты ведь, конечно, захочешь с ним поздороваться.

Леодегранс и впрямь сидел неподалеку, хотя и не во внутреннем круге Артуровых приближенных. Гвенвифар подошла к отцу и поцеловала его, ощутив под ладонями его костлявые плечи: отец всегда казался ей здоровяком, таким громадным и величественным, а тут вдруг он разом состарился и одряхлел.

– Я говорил лорду моему Артуру, что не следовало отправлять тебя в дорогу в такое время, – промолвил Леодегранс. – Да, конечно, согласен, хорошо поступил Артур, послав тебя к смертному одру своей матери, но ведь не следует ему забывать о долге и по отношению к супруге тоже, а у Игрейны, между прочим, есть незамужняя дочь, которой пристало бы позаботиться о матери – где же герцогиня Корнуольская, раз не поехала она к Игрейне?

– Где ныне Моргейна, мне не ведомо, – отозвался Артур. – Моя сестра – взрослая женщина и сама себе хозяйка. Ей не нужно испрашивать моего разрешения для того, чтобы куда-то поехать или, напротив, остаться.

– Да уж, с королями всегда так, – брюзгливо отозвался Леодегранс. – Он – господин над всеми и каждым, но только не над своими женщинами. Вот и Альенор такова же; а в придачу к ней у меня три дочери есть, в брачный возраст еще не вошли, а уж считают, что заправляют в моем доме! Ты, Гвенвифар, на них в Камелоте полюбуешься; я их туда отослал безопасности ради; кстати, старшенькая, Изотта, уже почти взрослая – может, ты бы ее в свиту к себе взяла, она же тебе сводная сестрица? А поскольку из сыновей моих ни один не выжил, уж будь добра, попроси Артура, чтобы он выдал ее за одного из лучших своих рыцарей, как только девочка подрастет.

Гвенвифар изумленно покачала головой при мысли о том, что Изотта, ее сводная сестра, – достаточно взрослая, чтобы стать придворной дамой… Да, конечно, ей почти семь было, когда Гвен вышла замуж; сейчас она уже и впрямь совсем большая, ей лет двенадцать-тринадцать, надо думать. А ведь Элейна, когда ее привезли в Каэрлеон, была не старше. Вне всякого сомнения, стоит ей попросить, и Артур отдаст Изотту в жены одному из лучших своих рыцарей, скажем, Гавейну или – раз Гавейн в один прекрасный день станет королем Лотиана – Гахерису, королевскому кузену.

– Конечно же, мы с Артуром подыщем для сестрицы достойного супруга, – заверила Гвенвифар.