Лев Рыжков - Золотарь

Вынырнувшего из огня Кристофа подхватил Михаэль. Огонь сменился холодом, и обожженная кожа благодатно впитывала сырость.

– О Боже! – сказал Кристоф. – Михаэль! Ты перепрыгнул с порохом в руках?!

– Ну да! – бодро сказал егерь. – Что тут такого? За одно мгновение ничего не должно случиться. Доски бочонка не успеют как следует прогореть.

Из огня, дико двигая руками и ногами, выскочил маэстро. Его гороховый кафтан местами тлел. Затем с залихватским воплем появился Гейнц.

– Но поспешим же! – сказал маэстро и, обращаясь к Кристофу, добавил: – Вот видите, юноша, сколь чревато опасностями хождение в неизвестных коридорах замка. Помнится, я вас от этого предостерегал.

Подошвы скользили по останкам сгоревших тварей. К счастью для наших друзей, остальное путешествие по подземному ходу прошло без приключений.

Потайной ход вел прямиком в зеркальную залу. Дверь располагалась за одним из облицовывающих стены зеркал. «Вот бы не подумал, – помыслилось Кристофу, – что за стенами безобиднейшей зеркальной залы скрывается логово ужасных слепых тварей!»

Люди выбрались из лаза, и зеркало, повинуясь заклинанию маэстро, навсегда закрыло выход.

Зеркальная зала была погружена во мрак. Лишь отблески факельных огней тысячекратно умножались на стенах, полу, потолке.

– Будьте внимательны! – сказал маэстро. – Здесь может таиться любая чертовщина. Кристоф! Поднимите факел повыше!

Темнота, огни, далекие молнии – наверняка таким предстает небосвод жителям далекой планеты Венера. Сотни, тысячи, тысячи тысяч факельных огней плясали, кружились, образовывали неведомые созвездия. И внутри, в глубине этой стеклянной бесконечности – четыре человека, бледных, истерзанных, окровавленных. Четыре человека, противостоящие всем силам преисподней.

Мириады лиц, рук, ног, огней в обезумевшем калейдоскопе зеркал. Отражения отражений.

Неожиданно нахлынуло зловоние, страшное зловоние. От него хотелось потерять сознание.

Кристофу не нужно было сопоставлять, анализировать, размышлять. В тысячную долю мгновения он понял все.

– Золотарь! Золотарь здесь! – закричал он. – Держите его! Не дайте ему уйти!

В следующее мгновение все смешалось. Маэстро выронил факел. Невдалеке слышался звон разбиваемых зеркал. По стекам и потолку проплыло отражение мерзкой, сгнившей морды. Он там! В углу. Он должен быть там! Обнажив меч, Кристоф метнулся туда, где, по его расчетам, должен был находиться золотарь.

– О Боже! Он рвет Гейнцу лицо! – оглушительно закричал Михаэль. – Кристоф! Скорее! Он не должен ускользнуть!

Кристоф уже видел это. Почти во всех зеркалах отразилась мерзкая, зловонная гадина, вонзающая гнутые когти в глаза егеря.

– Где он? – метался Кристоф. – Тысяча дьяволов!

Не будь здесь так темно!…

Он ощущал полнейшую беспомощность. Он видел, как чудовище вынуло окровавленные когти, видел, как с них стекают вязкие сгустки («Глаза», – понял Кристоф), как золотарь легко, как какую-то безделушку, отшвыривает в сторону тело Гейнца, как он хохочет, обнажив черные, сгнившие пеньки зубов.

– Смерть тебе! – воскликнул Кристоф, бросаясь, на сей раз, казалось ему, безошибочно, на золотаря, но натолкнулся лишь на зеркало, разбрызгавшееся от удара меча. Сломя голову он помчался в другую сторону, откуда также скалился черными клыками жрец, но и там было лишь зеркало. Кристофу казалось, что он зажат зеркалами со всех сторон, что они, эти стекла, наступают на него, давят, душат.

Тягучий, как пригоревшая патока, кошмар усугубляла заполонившая помещение неестественная, мертвая тишина, тишина рыхлая, как вата. Тишина, чья плотная ткань иногда разрывалась хриплыми стонами Гейнца, который все еще пытался сложить свое разорванное лицо, сжимая его в ладонях.

– Больно, – стонал он. – О Господи! Как мне больно! О Боже, как трудно это терпеть!

Миллиарды близких и далеких, больших и маленьких золотарей хохотали в забрызганных кровью коварных стеклах.

– Где он?! Михаэль, маэстро, где он?! – Кристоф крушил резкими ударами меча одно зеркало за другим.

– Он не уйдет от нас! – крикнул Михаэль.

Нет ничего хуже, чем видеть врага и тем не менее не иметь возможности достать его сильным разящим ударом. Ударом возмездия.

Умирающий Гейнц осыпал разорванное лицо порохом.

– Я ослеп! – стонал он. – Я ничего не вижу! О проклятие! Как мне больно!

И никто не ожидал от него того, что он сделал в следующий момент. Вспыхнуло огниво. Лицо егеря загорелось едким багровым пламенем. Черный дым, клубясь, разносил по зале удушливый запах горелого мяса.

Михаэль, Кристоф и маэстро с криками бросились на помощь. Но было уже слишком поздно. Пламя пожрало кожу, голова егеря превратилась в обугленную головешку, тлела одежда.

– Друзья! – Виден был шевелящийся язык там, где когда-то был рот. – Простите меня! Я больше не могу сражаться… Я совсем ослеп… Я не хочу быть вам обузой… Оставьте меня… Догоните… Убейте золотаря… Отомстите за меня… За меня, Клауса, Шульца, за всех… Отомстите…

Михаэль то ли закричал, то ли застонал:

– О нет! Не время! Тысяча дьяволов, не время плакать! Гейнц, клянусь тебе, мы расправимся с этой мразью! Мы отомстим…

– Смерть золотарю! – воскликнул Кристоф.

– Вот он! – Маэстро совершил резкий, неожиданный прыжок. – Он направляется в залу кривых зеркал! Быстрей за ним!

Как эфемерный призрак, сутулая страшная фигура плавно скользила к выходу.

Ворвавшись в залу кривых зеркал, они почувствовали головокружение. Стеклянный пол под ногами странно выгибался, словно это был не ровный пол, а вздыбленная поверхность неспокойного моря. Пол то шел под уклон, то резко взмывал вверх в каком-то абсурдном, противоестественном полете. Зыбкое пламя факелов причудливыми огненными струями растекалось в уродливых отражениях.

В глазах Кристофа все кружилось, вертелось, переворачивалось. Он понял, что ему никогда не сориентироваться здесь, в отражениях этих кривых стен. По одной из стен, наползая на потолок, двигалось бесформенное грязное пятно.

– Вот он! – воскликнул Кристоф, бросаясь вслед за пятном. Как некая тысячекратно увеличенная амеба, оно ползло, слоилось, распадалось на несколько пятен сразу. Словно отвратительный слизняк размножался почкованием.

– Он здесь! Он здесь, Кристоф! – воскликнул Михаэль. – Быстрей! О черт! – Послышался удар мечом по зеркалу. – И это всего лишь отражение!

– Вы в ловушке, люди!– Резкий сиплый голос заполнил помещение, заметался в кривых зеркалах. – Как бы вы ни старались, вам не найти меня!

– Михаэль! Он здесь! – Кристоф помчался в том направлении, откуда, как ему казалось, доносился голос, и в тот же миг золотарь расхохотался совсем в другом углу залы. Смех его сменился чем-то вроде шипения ядовитой змеи.