Владимир Плахотин - Браслет-2

- А ты говорил, что там никого! - повернулся ко мне Пашка.

Я пожал плечами:

- Мы никого не нашли.

- Плохо искали. А они, вишь, сразу нашли! И дали адекватный ответ Чемберлену.

Мне тоже стало любопытно, что за "Чемберлена" там откопали аборигены, но вернувшийся вскоре Седой успокоил: ничего серьёзного. Люди пропитание добывают.

- Там на неведомых дорожках следы невиданных друзей! - тут же выдал Пашка.

- Зверей, - поправил я.

- Зверями они потом станут, - хохотнул он. - Когда поймут, что от пришлых добра не жди. Прятаться научатся. А сейчас там, - он кивнул на панораму за экраном, - край непуганых идиотов. Стреляй - не хочу! Знал бы Михаил Тихонович, в каких глубинах Вселенной будут чтить его детище!

- Кто такой?

Он с жалостью посмотрел на меня:

- Калашников Михаил Тихонович - выдающийся конструктор стрелкового оружия, доктор технических наук, генерал-лейтенант… Разрешите продолжать?

- Не надо, - пристыжено буркнул я, удивлённый такой его осведомлённостью. - Знать не знал, что его так зовут.

- Даёшь историю Родины, как "Отче наш"! - провозгласил Пашка. И непонятно было, то ли он так тонко насмехается, то ли говорит на полном серьёзе.

Земля под нами дрогнула. Потом ещё несколько раз. Со скал посыпались крупные обломки.

- Это что, опять бабушкины приколы? - насторожился Игорь.

- Ага, - подхватил Пашка, обрадованный новой теме для трёпа. - Посмертный сюрпрайз!

Но Седой успокоил, увидев мой вопросительный взгляд:

- Это драконы прилетели.

- Ну, сейчас начнётся! - Пашка даже поудобнее устроился на своём валуне.

Как ни странно, он оказался прав. Проблемы начались ещё на подступах к экрану. Площадка оказалась мала для таких гигантов. Погонщики до седьмого пота пытались объяснить бестолковой скотине, как надо расположить свой необъёмный фюзеляж, чтобы потом протиснуться в светящийся проём. Заход на посадку приходилось проделывать по нескольку раз, пока желаемый результат, хоть и с горем пополам, но был достигнут. Для этого пришлось в срочном порядке оттащить драгоценный труп подальше от "взлётно-посадочной полосы", которую теперь изображал несчастный пятачок, на котором мы все ютились.

- Одного не пойму, - дребезжал ядовитый Пашка, - чего они с этой вонючей бабушкой так нянчатся? Ну втащили бы её на ту сторону, притулили куда-нибудь под кустик, да и дело с концом! Щас эти толстозадые заденут драгоценный катафалк и не будет у них никакого Мавзолея.

И опять Пашка оказался прав. Не успел он закрыть рот, как очередная скотина с разбегу саданула хвостом по импровизированному постаменту, на котором покоилось разлагающееся тело Мелисы. Естественно, труп аккуратно был размазан по стенке. Поднялся невообразимый крик! Если до этого события шумовой фон мигрирующего населения как-то можно было переносить, то теперь это было выше всяких сил. Досталось бедному погонщику по первое число! Экзекуция происходила не отходя от кассы в жуткой тесноте и давке. Я даже пожалел Седого. Каково ему было управлять этой неистовствующей толпой.

- "Остались от козлика рожки да ножки"! - резюмировал "пророк". - А я вам что говорил?! А?! Теперь её со стенок будут соскребать!

Игорь только морщился, как от зубной боли:

- Пусть сами своё дерьмо вылизывают. Тебе-то что?

- Ну тормоза же первостатейные! Нет, чтоб умных людей послушать! Я же говорил!

- А они тебя так сразу и поняли! Ты ж по ихнему - ни бельмеса.

- Своя голова-то на что?

Короче, вышла непредвиденная задержка. Пока распределяли обязанности, кому выполнять почётное задание собирать то, что осталось от "козлика", поток миграции пришёл в совершенный хаос. Каждому проходящему было любопытно, что ж там такое стряслось? Они привставали на цыпочки, пытаясь заглянуть через головы, даже подпрыгивали. Но места в партере были плотно заняты и "на галёрке" только строили предположения, кого там так отчаянно мутузят?

Второй акт представления начался, когда одна из крупногабаритных животин наотрез отказалась переступить светящийся порог. Она вставала на дыбы, пятилась назад, тесня своим утыканным шипами телом всю честную компанию мигрантов. Я уже сильно жалел, что позволил аборигенам проворачивать такое опасное мероприятие. Можете себе представить весь кайф происходящего: шум, крики, рёв испуганной скотины - и всё это в полумраке, в неверном свете факелов. От костра остались только чёрные головёшки. Единственным стабильным источником света был мир за пределами экрана. Там в тот момент одно солнце только карабкалось к зениту, а другое уже клонилось к закату. Вот оно-то и бросало кроваво-красный отсвет на происходящее с этой стороны, придавая ему прямо-таки инфернальный колорит!

- Вовчик, может, вмешаешься? - с тревогой в голосе прокричал мне Пашка. - Чует моя задница: добром это не кончится!

Я пожал плечами:

- А чем я могу помочь? Здесь браслет не помощник. Тут бы нам самим уцелеть!

Поле браслетов до этого уже приняло на себя несколько чувствительных ударов. Иначе нас, как и Мелису, давно бы размазало по камням. Зверюги от электрических ударов ещё пуще взбеленились и яростно молотили шипастыми хвостами налево и направо. Каменистая почва крупно вздрагивала под многотонными тушами драконов.

Помогай тронул меня за плечо:

- Моя хочет говорить на дракон.

Я сразу понял, что он собирался сделать и согласно кивнул:

- Давай, Помогаюшка, уводи их отсюда. Иначе нам вовек не управиться.

Тот слегка показал свои острые зубы и прикрыл веки. Некоторое время результата от его усилий заметно не было. Толстозадые создания передавили уже немало народу, когда вдруг, как по команде, разом успокоились и гуськом, друг за другом двинулись в предусмотрительно раздвинутый для них проём.

- Однако, силён, бродяга! - восторженно цыкнул Пашка, краем глаза наблюдавший за медитацией Помогая. - Что б мы без тебя делали?! Теперь этих, - он показал на жмущихся к каменным стенам аборигенов, - тоже по быстрому туда отправь! Надоел этот балаган до смерти!

Но Помогай пожал плечами:

- Моя не может. Нет такая закон.

- Чего? - не расслышал тот.

- Он не может нарушить закон, - вступился я.

- Ах, ну да! - тут же скривился неблагодарный "пророк". - Принципы у нас!

Помогай вопросительно воззрился на него.

- Пашка уважает твой закон, - поспешил я сгладить грубую выходку.

- О да! - осклабился ничего не понявший "грубиян". - Пашка очень уважает твоя закон! Так уважает, дарагой, что даже кушать не может! Вах, как уважает!

Пока мы таким образом коротали время, последний из драконов втянул свой хвост на ту сторону. Вздохнули с облегчением не только мы. Аборигены тоже радостно загомонили, восхваляя искусных погонщиков и, подхватив свои многочисленные пожитки, тоже ринулись следом за основной массой.