Сергей Щеглов - Часовой Армагеддона

Огненный шар ударил сверху, неожиданно, резко, подобно вспыхнувшему лучу прожектора. Ударил, оплавляя камень, и растаял в воздухе, не причинив ни малейшего вреда. Валентин перевел дух. Разноцветные пятна все еще кружились перед глазами. Вот и Ваннор, понял он, а я-то думал, что мой фаербол в Ганагане получился чересчур большим.

Талион издал пронзительный вопль и припал на одно колено, выбросив вперед и вверх руку, точно поражая невидимого противника выпадом рапиры. Ранен он, что ли, подумал Валентин; хотя нет, скорее, это такая древняя эльфийская магия.

Сверху раздался громовой хохот, а затем колодец наполнил Голос. Именно Голос, с большой буквы, — точно усиленный невидимой акустикой, он заставил вибрировать грудную клетку и живот, и пробирал до костей.

— Вы достигли места своей смерти, — возвестил Голос, с которым трудно было спорить, так он гремел и перекатывался в тесном пространстве. — Талион, тебе никогда не стать гроссмейстером! Хаям, тебе лучше было бы оставаться Сказителем, для героя сказаний ты слишком смертен! Не стоит открывать сумку, Бранбо — там нет ничего, что может причинить мне вред! А ты, Фалер, хоть и не так прост, как пытался казаться все эти годы, сейчас на своей шкуре почувствуешь, какая пропасть лежит между гроссмейстером и магом-самоучкой!

Валентин покрутил головой, подстроил зрение: солнце освещало лишь узкий клин с одной из сторон колодца, а темный камень стен почти не отражал света, — и разглядел на галерее двумя пролетами выше маленького пузатого человечка, предусмотрительно прячущегося за колонной. Только что произнесенные им слова были ничем иным, как официальным вызовом на магическую дуэль; Валентин притормозил, разрываясь между необходимостью топать дальше и нестерпимым желанием увидеть наконец, как это происходит по всем правилам.

— Ваннор! — ударился в стены ответный голос, звучавший немногим тише — Валентин посмотрел на Талиона с уважением. — Ты не в силах причинить нам вреда, и потому дуэль с тобой покрыла бы нас позором…

Ну, не всех, не всех, не преминул отметить Валентин.

— А потому прошу тебя — уйди с миром, и не далее как вечером, под Скалой Отчаяния, я готов померяться с тобою силами один на один!

Ответом Талиону послужил уже знакомый хохот. Фаерболы посыпались как горох; Валентин заметил, что Хаям вздрагивает при каждой вспышке и уже едва передвигает ноги, втянув голову в плечи. Продвигаться дальше в таких условиях было достаточно неприятно.

Валентин остановился и повернулся в сторону Ваннора. Он уже прикинул, что тратить вторую монету на распоясавшегося мага будет слишком жирно, и решил снять его с галереи обыкновенной «перчаткой», слегка усиленной «липучкой» и «падучей». Однако и на этот раз его опередили.

— Откуда он взял, что там ничего нет? — пробормотал Бранбо, засовывая руку в свою заплечную котомку — для чего ему пришлось изогнуться в три погибели. — Вот, например, специально для любителей фаерболов!

В руке его мелькнула плоская коробочка, которую Бранбо тут же швырнул на пол с таким расчетом, чтобы она ударилась о камень как раз у самых перил. Из коробочки с хлопком вылетел белый порошок, испустивший клуб дыма, в который и врезался очередной ванноровский фаербол. Мгновением спустя сверху полыхнуло, да так, что предыдущие вспышки показались баловством.

Белый дым слегка развеялся, но продолжал прикрывать Валентин и его спутников. Посмотрев вверх, Валентин отметил, что от колонны, за которой прятался Ваннор, осталась только узкая оплавленная стойка, за которое не поместился бы и дистрофик. Самого гроссмейстера там, естественно, уже не было; и громовой голос не спешил доложить о его оценке мастерства незваных гостей.

Неужели мы его того, подумал Валентин. Пожал плечами — а, после разберемся, — и повернулся, чтобы идти дальше. Кстати, пора уже Обруч включать, должен же кто-то из Воителей знать, как попасть к Серому с докладом…

Ваннор стоял перед ним собственной персоной — маленький, кругленький, в еще дымящейся зеленой мантии, да точнее сказать, даже и не стоял, а висел в полуметре над полом, и нехорошо улыбался. И несло от него силой ничуть не меньшей, чем от Великого Черного. Валентин сглотнул, справляясь с внезапно подступившей тошнотой.

Конечно, сейчас, после всего пережитого, падать на колени и целовать ножки Ваннору Валентин не стал. Но ощущение собственного бессилия сделало ноги ватными, а язык — шершавым.

Ваннор цепко обежал глазами всю валентинову команду, и улыбка исчезла с его лица. Сообразил, что на нас ни одной подпалины нет, догадался Валентин. Сила силой, а со Шкатулкой шутки плохи. Вот только как же нам от него избавиться? Гроссмейстер все-таки.

Затея с усовершенствованной «перчаткой» теперь казалась Валентину детским лепетом. Тут нужно что-нибудь эдакое…

— Значит, говоришь, нет ничего? — прошипел Бранбо, снова засовывая руку в мешок. — А что ты на это скажешь?!

Ваннор сделал движение, очевидно, пытаясь помешать Бранбо, но рука его замерла на полпути. Валентин ощутил слева взрыв магической энергии, из-под плаща Талиона полыхнуло желтым. Как бы то ни было, Ваннор не успел. Бранбо беспрепятственно извлек из мешка очередную штуковину и бросил ее Ваннору — как будто зажигалку или открывашку для бутылок.

Валентин обмер. Эту штуковину он узнал сразу.

Граната Ф1, именуемая также лимонкой.

Взрыв ухнул мгновенно, не дав Валентину даже броситься на землю и закрыть голову руками — что, учитывая каменистый пол, вряд ли прошло бы бесследно для физиономии.

Пол под ногами закачался, воздух на мгновение потерял прозрачность. Но Шкатулка выручила и на этот раз — Валентин даже не оглох. Осколки, подобно молниям и стрелам, прошли сквозь него и его товарищей, не причинив им ни малейшего вреда.

Ваннору повезло меньше. Голова мага откатилась метров на двадцать вниз и уткнулась в перила, злобно вращая глазами; кровавое месиво из костей пополам с зеленой мантией забрызгало пол в радиусе нескольких метров; оторванная рука, валявшаяся у внешней стены галереи, шевельнула пальцами перед тем как рассыпаться в прах.

Это не Ф1, подумал Валентин, это черт знает что… Он попытался что-то сказать, но губы тряслись слишком сильно. Валентин даже протянул руку к нагрудному карману, нащупал заветную ампулу; потом сделал глубокий вдох — и только тут его отпустило. Не та подготовка для таких сюрпризов; зарядку надо по утрам делать… Что же еще есть у Бранбо в котомке?!

— То-то же, кретин! — буркнул Бранбо, потирая руки. — Пошли, он теперь себя до вечера не соберет.

Валентин поежился. Даже после этого Ваннор еще жил; его лицо корежили ужасные гримасы, а губы пытались выдавить какие-то слова. Гроссмейстерское звание давалось не столько за магические способности, сколько за способность выжить после чего угодно. Интересно, подумал Валентин, а если бы меня — гранатой? Ох, хорошо, что я не гроссмейстер!