Вячеслав Седов - "Наследие" Печать Бездны - часть 1

— Но вы погибли. Все до единого! А прочие из орденов выжили и…

— И влачат жалкое существования с клеймом ретроградов.

Архимаг кашлянул и сплюнул кровавую слюну. Затем, склонился к чернокнижнику и шепотом произнес:

— ОН еще там… и будет там до полуночи. А потом, душа огня навсегда покинет стены Красных Башен вместе с ним. Понимаешь? Поэтому мы были здесь. Но ты, мой ученик, достоин того, чтобы задать ему свои вопросы. Спрашивай для себя, а не для снобов из шаргардской гильдии или зазнаек из Форпата.

— Спасибо, мастер. Мне очень жаль, что мои знания достаются мне такой ценой.

— Не унижай падших своей жалостью, — старик закашлялся и с глухим хрипом добавил, — Все в этом мире, возможно, и зависит от неумолимой судьбы, злого рока, нежданной удачи… но наша честь зависит только от нас…

Зойт подошел к чернокнижнику и встал рядом, почтительно склонив голову над телом последнего из магов ордена Огня.

Нам времечко выпало то еще

И что еще будет — бог весть

Одно у души есть сокровище -

Оно называется «Честь»

Возможны и трубы победные

И деньги отдать до гроша

Но с честью до вздоха последнего

Не может расстаться душа!

Эрнотон устроился подле коек, положив аркебузу на плечо. Его наставник, Матиас, усталый от целого дня сборов, мирно посапывал рядом, положив руку под голову. Кроме них на борту феларского корабля, отчалившего из Тределя, оказалось на удивление мало пассажиров, хотя, казалось бы, обострение дипломатических отношений Материка и острова Палец Демона должны были способствовать скорейшему возвращению не только шпионов канцелярии и торговых агентов купеческих гильдий, но в первую очередь служащих дипломатического корпуса, а также простых путешественниках. Однако, те немногие койки, что оказались заняты, были скуплены как раз теми, кому полагалось уносить ноги последними, особенно если запахло жареным: шпионами и торговыми агентами.

Юноша мог превосходно отличать и выделять таковых, опознавая кого по походке, кого по взгляду, а, если удавалось подслушать разговор, то и по особенностям речи. Эрнотону решительно повезло с таким наставником, как Матиас, и это во времена, когда службы рыцарей плаща и кинжала захирели даже под самыми «большими и волосатыми» лапами мирских владык. Кстати, значение употребленных в подобном контексте эпитетов юноша понимал с трудом, однако не спрашивал Матиаса о смысле, так как старый шпион, как правило, использовал подобные словечки, когда был в запале или скверном расположении духа… Ну ладно еще «большие». Возможно, размер руки как-то говорил о мужественности обладателя и его силе, но почему «волосатые» Эрнотон не понимал. Тем паче, что после эпохи Сокрушения Идолов по словам того же Матиаса «чего-то стоят» только ларонийские сыскари, а их император не обладал ни первым, ни вторым признаком «лапы» мирского владыки, не говоря уже о том, что обликом своим напоминал нечто среднее между мужчиной и женщиной.

Совсем не хотелось спать.

Еще раз проверив аркебузу и еще раз убедившись в ее готовности к защите спокойного сна наставника, Эрнотон вжался в угол, глядя через мутное стекло на пламя свечи корабельного фонаря.

Непонятное возбуждение не покидало юношу вот уже два дня, с тех пор, как отчалил корабль с убийцами драконов. Матиас по случаю даже пропустил стаканчик вина, хотя не позволял себе и капли все то время, что они ожидали прибытия Тарда и его людей на остров, а также блюл трезвость во всем круговороте событий после прибытия в порт громадины феларской гильдии магов…

Разве он, Эрнотон, плохо держался тогда, когда люди в масках пытались ворваться в дом сильванийского купца? Его рука не дрогнула, и ни единой пули не пропало даром! Да, несколько дней с ним что-то происходило, что именно — он плохо помнил. Но ведь Матиас предупреждал обо всем: о том, что после первого «раза» может пропасть аппетит, появится безразличие ко всему и, возможно, надолго… Но он так старался, чтобы побыстрее преодолеть серую тень, что накрыла неожиданно все краски жизни вокруг. Ему удалось. Через день или около того, он уже шел с наставником к причалу, пробираясь по закоулкам.

Утром какой-то незнакомец постучался в двери лачуги, где они обретались, после того, как покинули дом эльфийского купца, по дочери которого, надо признать, Эрнотон тосковал и сейчас. Незнакомец переговорил с Матиасом, и юноше запомнилось, как два шпиона в конце со смехом игрались с главным словом всего разговора — подстраховать, превращая его в существительное, и даже, своего рода, обращение друг к другу. Намечалось что-то важное и Эрнотон не ошибся, как всегда уловив суть диалога, чему его и учил наставник. Какой великолепный выстрел прогремел на причале, когда какой-то воитель-маньяк набросился на красноволосого убийцу драконов, что поднимался по трапу на корабль одним из последних. Четко в верхнюю часть левого плеча со спины, чтобы опрокинуть, но не убить! Превосходный выстрел!

Эрнотону не удавались такие «красавцы» уже очень давно, с тех пор, когда он бил в мишень на заднем дворе шаргардских казарм! В общей сумятице они без труда ушли с позиции и вечером того же дня сели на корабль и, с чувством исполненного долга, покинули треклятый остров. Все удалось как нельзя лучше и, как говаривал Матиас, шито-крыто. Но… Скупая похвала, грустные глаза и стаканчик вина — вот все, что увидел Эрнотон от своего старого наставника. Матиас, конечно, похвалил, потрепал по волосам, но как-то не так, как год назад на стрельбище. Не столь бодро что ли… наверное, теплее прозвучали слова похвалы чем обычно, но почему-то с потаенной глубоко-глубоко грустью и каким-то нелепым после сказанного, но очень тяжким вздохом.

К черту!

Юноша тряхнул головой, подражая Матиасу в этом выражении сбрасывания лишних сомнений.

Отличный выстрел, как венец того, к чему он шел все это время. Вот он, шаг на пути к званию стрелка, одного среди лучших, и уже сейчас, когда он так молод. Большинство сверстников занимаются бог весть чем, а он вот какой…

И Эрнотон, повинуясь этой волне радости и ощущения достигнутого, погрузился в то, что не так уж и редко среди юнцов. В воображении начали рисоваться картины того, какому делу он помог, каким доблестным и смелым людям, эльфам и гномам подсобил в трудную минуту. Вот сейчас, его маленькая лепта, позволила тому красноволосому эльфу, или кто он там, из отряда Тарда и прочим воителям без проволочек и помех двинуться дальше в путь. На бой! На смерть! О, храбрецы! Их ожидало еще много лишений и трудностей, но наверняка на пути еще сыщутся такие, как Эрнотон, что приложат старания и помогут чем могут в этой тяжкой миссии, за которую ни он, ни они никогда не попросят почестей или даже простой благодарности… Вот она, суть мужчины, суть истинного предназначения воина!