Александр Гарин - Игры Предвечных

   Все это не было случайностью. Теперь Вальгард видел это ясно - как ясно понимал всю отчаянность положения своих воинов. Марика - или не только она, сумела продумать все предстоящее ей сражение и заманить врага в западню. Теперь западня захлопывалась, неспешно, но по-романски уверенно и твердо. Подступавшие легионеры, словно древние духи войны, шли нога в ногу, подняв щиты и держа копья направленными в сторону маннов. Глядя на этот спокойный, бронированный шаг, можно было помыслить, что воины в гребнистых шлемах и романских кирасах не собираются останавливаться. И своими тяжелыми сапогами протопчутся по всем, кто случится у них на пути...

   Но как проклятая ведьма смогла поднять от каменного сна стольких мужчин? Ведь велльский ублюдок, которому поверил Вальгард, прочно обещал каменную чуму - для всех мужей без исключения, кроме тех, кто вовсе не мог бы взять в руки меч!

   ... На первый взгляд романы были бесчисленны. Однако, опомнившись от сковавшего разум первого страха, Вальгард понял - центурий было всего две, и то неполных. Прочие воины Марики все же оставались женщинами. Их число вчетверо превышало число маннов. Но если кудесник, пусть бы его разодрали дикие псы, все же поможет им - у захватчиков еще оставался шанс вырвать свою победу.

   Словно услышав его мысли, велльский мерзавец с особой силой швырнул длинной огненной струей в летавшего над сцепившимися армиями крюкоклюва. И на этот раз его заклятие достигло цели. Обожженная, подбитая птица стала медленно падать. Она то взмывала ввысь, то, хлопая крыльями, вновь теряла высоту. Однако следующая огненная струя, хотя и прошла косо, подожгла крылья крюкоклюва. Вскрикнув, тот в последний раз дернул крыльями - и уже стремительно рухнул вниз.

   Велльский кудесник обернулся к наступавшим легионерам, до которых оставалось не более сотни шагов. В следующий миг земля под ногами романов дрогнула, покрываясь трещинами. Первый ряд легионеров пошатнулся. Воины спотыкались, припадали на колени. Многие пытались утвердиться, опираясь на копья. Однако новые толчки, которые были едва ощутимы маннами и велльскими конниками, но сильно трясли легионеров, заставляли их падать вновь и вновь...

   Один из романских солдат не сдержался и вскрикнул. Сделавшаяся жидким болотом почва разошлась под его весом, словно трясина. Легионер в отчаянии отбросил свой щит туда, где земля еще была твердой, и тут же схватился за его край. Вот закричал второй роман, третий... Женщины, которые сопровождали легионеров по флангам и держались позади, сломали строй, бросившись на помощь увязающим мужчинам. Кудесник вновь взмахнул рукой, и швырнул что-то далеко впереди сражавшегося маннского войска.

   Там, где на землю упало загадочное нечто, из-под почвы пополз молочно-белый туман. Он не был похож на тот, в котором совсем недавно блуждали захватчики. Этот туман казался живым. Стелясь над землей, он словно зверь полз к погибающим в трясине легионерам. Отчего-то всем, кто видел странную мглу, было ясно - едва она достигнет романов, произойдет что-то страшное. Настолько, что смерть в земляной трясине сможет показаться избавлением против того, что загадочное нечто несло с собой...

   Однако мгле так и не довелось доползти и поразить кое-как выбиравшихся из-под земли романских солдат. В последний миг с неба рухнул крюкоклюв - немыслимым образом избежав множество пущенных в него стрел и копий. Огромная птица упала прямо в гущу маннов - и миг спустя взмыла в небо, унося с собой того, кто творил проклятую волшбу...

***

  На глазах Вальгарда и его людей, которые уже почти расправились с отрезанными друг от друга конниками, велльский кудесник резко взмыл в воздух. Несмотря на всю ярость, которую вызвал этот ублюдок теперь, когда завел маннов в западню, он оставался единственной надеждой захватчиков на победу. К тому же, велл был слишком сильным магом, чтобы позволить противнику, пусть даже такому же магу, одержать верх.

   Вождь ожидал, что его оказавшийся таким ненадежным союзник быстро освободится от птичьих когтей потрепанного крюкоклюва. И действительно - спустя всего несколько мгновений после того, как птица устремилась вверх, велльский кудесник, извернувшись, вновь ударил в нее огнем. Огненный ореол вспыхнул вокруг недожаренного крюкоклюва - и тут же опал. Очевидно тот, кто прятался в образе птицы, сумел выставить свою защиту. Птичий маг уже не пытался бороться с тем, кого держал в когтях. А просто уносил его прочь, в сторону холмов - тяжело хлопая крыльями и неровно дергаясь, словно проваливаясь в воздушные ямы под весом своей добычи...

   Но дольше следить исходящим Вальгарду не дали. После похищения велла, земля прекратила глотать разметанных легионеров. Страшный туман сгинул тоже, более не подпитываемый ничьей магией. Романы поднимались на ноги и быстро восстанавливали свой страшный строй.

   Часть захватчиков все еще продолжала обороняться от всадников, которых оставалось не больше десятка. Однако прочие уже готовились противостоять легионерам, чьи копья вновь смотрели в сторону маннов. Еще несколько ударов сердца - и имперцы вновь возобновили свой мерный шаг - все ближе, ближе и ближе...

   Под ногами велльского кудесника стремительно проносилась земля, головы и спины тонущих в ней проклятых романов... Плечи рвала режущая боль от вцепленных птичьих когтей. Тот, кто похитил его, был без сомнения очень сильным магом - и его могущество, как водилось в подобных случаях, нельзя было измерить обычной для этого меркой. Кудесник дважды пытался сжечь его, едва не подпалив собственный балахон, и дважды - заморозить. Однако крюкоклюв продолжал нести его к холмам - надрываясь и хрипя. Все свои силы неведомый птичий маг тратил на то, чтобы защититься от посягательств магии врага. И, наконец, уяснив это, кудесник покрепче ухватился за птичью лапу и выхватил кинжал.

   ... Сломанный строй романов и их женских союзниц остался позади. Однако крюкоклюву не суждено было унести врага к уже близким земляным высотам. Кудесник ударил - не магией, а ножом, целясь в прикрытое только обожженными мокрыми перьями брюхо...

   Могучий символ имперской власти романов вскрикнул - коротко и хрипло. Его клекот утонул в людском шуме внизу, и потому уже мало кто успел увидеть стремительное падение двух магов - на сей раз настоящее...

   Они рухнули в ложбину, не более чем в полусотне локтей за спинами легионеров, которые снова перешли в наступление. В падении кудесника сильно ударило о землю, и сквозь красный туман в голове он не сразу увидел своего противника. Когда же перед глазами прояснилось, взору его предстал коренастый, уже немолодой, но еще нестарый человеческий муж, в которого превратился гигантский крюкоклюв. Тело человека было видимо изломано падением, а светлые волосы заплетены на велльский манер. Маг, что недавно парил в небесах в облике птицы, еще оставался жив. Его обмороженное и обожженное лицо было обращено к небу, а грязные от запеченной крови пальцы скребли землю.