Константин Калбазов - Пес. Страж

– Предстоит,– согласился с ним генерал– но не совсем так, как ты думаешь. Во всяком случае поначалу. Тебе необходимо выдвинуться на границу и постараться перехватить обоз с оружием. Шпионы сообщают, что бунтовщики уже знают, о том, что мы готовимся к волнениям, а потому сроки начала восстания сдвинулись. Несвижцы до этого поставляли оружие малыми партиями, чтобы не привлекать внимания, да и проще так. Но ситуация изменилась и они спешат поставить как можно большее количество оружия и начать, пока мы еще не сумели полностью подготовиться.

– Господин, вы ничего не напутали? Я воин. Мое место на поле боя, а не в лесной чаще в поисках контрабандистов.

– Многие считают, что только тебе, с твоим везением под силу перехватить этот последний обоз, прибытие которого по факту будет сигналом к началу восстания,– как бы сожалея развел руки генерал.

– Да что это за ерунда! Опять эта избранность! У них есть шпионы вот на кого нужно делать ставку, а не надеяться на удачу.

– Ну, они считают иначе. Ведь тебе удавалось предвосхитить удары как чудовищ, так и людей.

– Даже если это и так, это ничего не значит. Да, у меня бывает чувство опасности и иногда мне удается предвосхитить атаку врага, но это всегда случается только когда готовится открытое нападение. Эти же, насколько я понял, нападать не станут, а наоборот, всячески постараются остаться незамеченными. Так что, тут ни мое чутье, ни воля богов не имеют значения. Здесь нужны опытные солдаты, прослужившие на границе не один год, знающие местность и множество уловок контрабандистов. От меня есть толк только в открытом бою.

– Я это понимаю.

– Тогда не понимаю я.

– Ничего не поделаешь, порой, а скорее зачастую, умным людям приходится подчиняться тупицам. Разумеется будут задействованы и шпионы и пограничная стража, но мудрецы из столицы требуют и твоего участия.

– Вы фактически правите Кармелем…

– Я служу республике,– резко возразил Варен.– И ты, кстати, тоже.

– Я отбываю срок,– вскинулся капитан.

– И что это меняет?– Примирительно вздохнул генерал.– Ты не можешь не служить на благо Загроса, по приговору, я не могу по велению сердца. Но делаем мы одно и то же дело. Кстати, тебе пришлась по вкусу солдатская жизнь, я это вижу.

– Вот именно, солдатская,– тихо буркнул Граник.

– Ладно, это все пустые разговоры. Вот посмотри сюда. Ты со своим отрядом будешь перекрывать вот этот участок,– подойдя к карте, начал показывать генерал.– Участок большой, согласен, но тут уж ничего не поделаешь, я не могу сейчас распылять силы по всей границе. Будь моя воля я и тебя туда не направил бы, не имеет значения дойдет этот караван или нет, восстание неизбежно. Лучше бы мне позволили набрать еще один легион. О боги, порой мне начинает казаться, что враги республики не за ее пределами, а в ее столице. Задача ясна?

– Ясна, мой генерал,– а что тут скажешь, дружеская беседа закончилась, теперь в этом кабинете начальник и подчиненный.

– Вот и славно. И еще. Побереги своих людей, скоро нам будет дорог каждый солдат.

* * *

Проклятый лес. Понятно, что в такой чаще, заваленной буреломом их никто искать не станет, тут и пеший-то пройдет с большим трудом, чего уж говорить о лошадях. Конечно встречались и чистые участки, где деревья росли довольно редко, а пространство между ними занимал подлесок, который для продвижения особых проблем не создавал. Но в основном, приходилось продираться вот так вот, через постоянно встречающиеся завалы из упавших деревьев или ветвей. Нередко путь преграждали сплошные заросли колючего кустарника, раскинувшиеся на большой площади. Оно могло бы показаться, что легче их обойти, чем прорубаться сквозь них, но на самом деле это было не так, делать это пришлось бы продираясь сквозь все те же сплошные завалы сушняка. Так что сил затрачено будет ничуть не меньше, а по времени возможно вышло бы и дольше. Вот и прорубали узкие просеки, костеря на все лады и лес, и командира, и тот день, когда решили связать свою судьбу с таким ремеслом.

Нередко встречались и глубокие овраги, а вернее вся местность была иссечена ими. На дне каждого из них обязательно протекает ручей и хорошо как небольшой, тогда приходилось просто преодолевать топкие берега с наносами ила. Тоже удовольствие ниже среднего, но это не большой ручей, у которого обязательно отвесные, в полтора-два человеческих роста берега. В этом случае приходилось отправлять боковые дозоры, чтобы найти удобный переход. Случалось, что спускались в поток и шли по руслу, порой до мили, чтобы подняться по более или менее пологому берегу. После этого обязательно подъем по крутому скату, других тут не водилось, и все это через сплошные завалы. Адова работенка.

Всадник при скором марше за день способен преодолеть расстояние в шестьдесят миль, с вьючными лошадьми, как и в пешем порядке тридцать, им же удавалось пройти не больше пятнадцати и к концу дня все были измотаны до невозможности. В добавок к неудобному рельефу, частенько приходилось останавливаться, чтобы распутать зацепившиеся лошадиные вьюки. Брань не сходила с уст людей, щедро цедивших ее сквозь сжатые зубы.

Ну да, щедрая плата, но кто же мог предположить, что все будет настолько ужасно. Уже на второй день этого славного перехода, начали появляться разговоры о том, что куда лучше было бы передвигаться по дорогам. Конечно, это не торговый тракт, который успели сладить загросцы за годы пребывания в Кармеле, но все одно, даже по этим лесным просекам двигаться куда приятнее и быстрее, чем через этот ад. Понятно, что дороги перекроют в первую очередь, ясно, что пришлось бы пробиваться с боем и терять товарищей, но это часть их жизни. Нет, это их жизнь. Это та судьба которую каждый из них для себя выбрал. Золото за кровь – это нормально и привычно. На такие вот мучения они не подписывались.

– Георг, люди ропщут,– тяжело дыша, Дэн сплюнул тягучую слюну. Тяжко приходилось всем.

– И что ты предлагаешь?– Сняв шлем и утерев пот, поинтересовался сотник.

– Мы достаточно отдалились от границы. Вряд ли посты будут так далеко, все же уже более сорока миль, позади. Нужно рискнуть и выйти на дорогу.

– Во-первых, мы ближе к границе, чем ты думаешь. Просто вспомни сколько нам приходится петлять. Во-вторых, я не готов терять людей в славной атаке, как сделал это в свое время Олаф. Да его вспоминают, даже баллада уже появилась, и помнить о нем будут долго, но сколько славных парней погибло в той схватке и сколько труда было потрачено напрасно.

– Мы сами выбрали эту жизнь.

– Все верно, но сражаясь за золото, я не собираюсь исправлять ошибки тех дураков, что его выкладывают. Ты знаешь, кого мы можем повстречать на дороге, а это серьезный противник. Его можно обмануть, обвести вокруг пальца, победить в бою, не удавалось еще никому.