Ростислав Гельвич - Беглец в жизнь

– Надо разогреть, – прокомментировал он свои действия.

Двое каторжников наклонились чуть ближе к столу, не принимая Альфарана всерьез. Нет, конечно, чувствуй он себя получше, вполне мог бы просто посворачивать обоим шеи, но сейчас чувствовал он себя не очень хорошо. Руки даже слегка дрожали.

Странно, но или пробирка оказалась крепче и устойчивее, или еще слишком рано.

– Ну, когда же… когда же… – шептал некромаг.

И наконец-то это случилось. Непрогретая как следует емкость лопнула, выплеснув в огонь эликсир. Пламя вспыхнуло, и от него повалил желтый дым… Хорошо, что эликсира было немного, иначе бы провонялся весь дом!

Каторжники от неожиданности крепко втянули в себя воздух вместе с дымом, соответственно. Гнилозубый пытался что-то сказать, но попробуй поговори с охваченными спазмами горлом и гортанью!

Два удара по затылкам, и нерадивые охранники на неопределенное время отправляются в бессознательность. Неопределенное потому, что силу воздействия этого дыма Альфаран сам не знал. Может, скоро отпустит, а может, мышцы сведет еще сильнее. Да даже если так и произойдет – сами виноваты.

Присев на корточки, стараясь не дышать, юнкер прокрался к приемной комнате и, осторожно приоткрыв дверь, заглянул туда. Никого не было. Очевидно, не только эти двое не приняли лекаря всерьез. Решив не испытывать судьбу, Альфаран быстро перешел в свою комнату и вылез наружу через окно.

И очень хорошо сделал, потому что у наружной двери лекарской части тоже стояло двое охранников.

– Чего они там делают? – ныл один.

– Дурман хлещут, что же еще-то!

– Может, зайдем, да тоже…

– С ума сошел? Кайлом в брюхо от Клыка захотел? Не-е-е-е…

Альфаран, за время этого разговора уже обошедший здание, резко выпрыгнул наружу. Впечатав кулаком в горло одному охраннику, второго он просто схватил. Тоже, кстати, за горло. По густой косматой бороде поползла нитка вонючей слюны.

– Где пленных держите, уроды?!

– Ххххррррр…

Хватку на горле все-таки надо было ослабить.

– В казарме, в казарме!! Отпусти, я никому не скажу!

– Конечно, не скажешь.

И снова удар, но уже в висок. Жив-то он жив, но валяться будет очень долго.

Тот же, кому перепало по горлу, уже затих и не дергался. Худая его грудь не вздымалась от дыхания. Ну что же: мир его бренному телу.

Казармы были самым большим зданием в Корумусе. Хотя заполнены они были ну самое большее – на треть, все-таки на руднике никогда не было особо большого количества заключенных. Бунтов тоже не было. Таких вот, полномасштабных. Волнения происходили, но ослабленные работой каторжники не могли чего-либо противопоставить не столько обученным, сколько сильным телом солдатам.

Хотя казарма в принципе использовалась по назначению. Если, конечно, не считать того, что солдаты в ней были заперты… и оставалось их не так уж и много. Пять человек угольного рудника – убиты. Пять человек эртогового – тоже. Из пятнадцати работавших в порту – трое убиты, двое ранены, остальные сдались в плен. Из десяти оставшихся все десять были обезоружены. Итого, всего двадцать боеспособных людей.

Альфаран глядел в щелочку запертого ставня казармы. Каторжники могли бы легко предотвратить любые попытки восстания, просто расставив людей вокруг здания. Тогда любое нападение сразу стало бы достоянием общественности. Однако же все десятеро охранников (хотя по гомону можно было подумать, что это полк пьяных моряков) столпились у входа, занимаясь своими делами. А именно: распитием найденного рома, покуриванием отобранных трубок. Ну и игрой в кости, конечно. Тоже, кстати, отобранных у солдат.

Все ставни были заперты очень хорошо – открыть или выломать их бесшумно не представлялось возможности. Кроме того, даже самый опытный и обученный боец не сможет быстро вывести из строя десятерых, особенно если любой из них может убежать и поднять тревогу.

Альфаран вздохнул… ничего не оставалось, кроме как использовать магию. Но что же использовать?

Некромагия – великое Искусство. Но минус его в том, что оно не подходит для открытой атаки или боя один на один. Некромаг может поднять труп и подчинить его себе. Может поднять его как умертвие или как давакра – уже ориентированным только на бой. Атакующих заклинаний это Искусство лишено. В нем нет аналогов «Огненной стреле», «Стремительной капле» или «Солнечному лучу». Так что все великие знания некромагии Альфарану в данный момент были бесполезны. Но вот Магия Жизни тут действительно могла помочь. Жизнь и Смерть ходят рука об руку. Любое заклинание можно прочесть по-разному, направить его как на один эффект, так и на прямо противоположный. К примеру, в той же некромагии простейшее заклинание «Упокоения» выглядит как прочитанное задом наперед «Поднятие мертвеца».

Улыбнувшись в никуда, Альфаран вспомнил «Круг здоровья». Очень простенькое заклинание, которое можно растягивать. То есть создается круг, в пределах которого лечится любое существо заданных параметров.

Даже в «оборотном» виде сплести его очень легко, что некромаг и сделал. Конечно, необходим визуальный контакт с пациентами, но это дело плевое.

То, что случилось после, достаточно легко описать. Десятерых каторжников легко и незаметно покинули силы, и продержи Альфаран круг чуть дольше, закончилось бы все более мрачно. А так простая потеря сознания, точнее даже сказать – просто крепкий сон.

Дверь казармы была закрыта, и ключей ни у кого из лежащих на земле не наблюдалось. Поэтому…

Бах!

Поднимающийся с каменного пола и отряхивающийся от щепок выбитой двери юнкер чувствовал на себе взгляды солдат. Можно было бы многое сказать… но родилось лишь короткое:

– Руки в ноги, и за мной.

Склад и оружейная будка – разные вещи. В оружейной хранится то оружие, которое используют. На складе же или парадные варианты, или дополнительные комплекты.

На складе Корумуса имелось свыше двадцати дополнительных комплектов как формы, так и оружия. Конечно же, качество у оружия было не самое высокое, но все-таки для боя оно вполне годилось.

Прежде всего вышедшие на волю военные стащили в приснопамятную казарму всех вырубленных юнкером каторжников. Даже из лекарской части. Затем, поразбирав все более-менее похожее на оружие, они пошли к складу.

И, несмотря на имевшуюся там охрану, было уже легче. Ведь, конечно, стремление к воле очень сильно…

Но понимание того, что тебя страшно унизили, как, впрочем, и месть за убитых друзей с легкостью переплюнули ярость и злость каторжников. Те, кому повезло остаться в живых, сами без малейших понуканий выдали крупицы известной им информации.