Ольга Лукас - Спи ко мне

Когда она – чистая, накрашенная, нарядная и надушенная – вышла на кухню, мальчика там уже не было. Вместо него хозяйничал высокий худой мужчина с младенцем на руках. Мужчина варил кашу и суп, покачивал ребёнка, и в свободные мгновения умудрялся подходить к столу, чтобы отхлебнуть из чашки кофе и откусить от принесённой Наташей булочки.

– Спасибо, очень вкусно, – с набитым ртом сказал он. Потом, словно вспомнив о чём-то, отломил от булочки половину, раскрошил на мелкие кусочки, подошел к заставленному банками окну, открыл форточку, к которой снаружи был приколочен небольшой козырёк из фанеры, и высыпал на него крошки.

Всё это он ловко проделал одной рукой, потому что второй, как крупного кота, придерживал дремлющего младенца.

Вскоре за окном послышалось хлопанье крыльев. Эскадрилья чаек произвела несколько учебных полётов вдоль стены дома, а потом каждая птица схватила свою долю – и эскадрилья умчалась. Появился и кот – довольно поджарый и ободранный серый зверь. Посмотрел на Наташу, презрительно сказал «Мэ!» – и выпрыгнул в форточку. Через пару минут он уже сидел на крыше напротив и умывался.

– Мне кажется, что я во сне! – сказала Наташа.

– Правильно вам кажется, – охотно поддержал беседу мужчина, – наш город и есть сон. Сон, однажды приснившийся Петру Первому. Пётр был царь и очень верил в себя. Он решил воссоздать свой сон наяву, во всех подробностях. Погубил многих, но получилась лишь модель сна. Сон нельзя построить – никто не будет смотреть чужой сон против собственной воли. Людей интересуют только их собственные сны.

– Но почему мне всё-таки кажется, что это сон, а не его модель?

– Потому что в нашем языке нет слов, а у нас нет воспоминаний, данных нам в ощущениях, для того, чтобы почувствовать и описать этот город. Проще сказать «это сон», чем подбирать нужные слова.

– А вы часто видите сны? Такие, которые потом помните весь день? Вы можете описать их?

– Правильно описать сон можно, только находясь в пространстве этого сна. Живя его логикой. Отсюда, из нашей реальности, ты опишешь разве что макет сна. И получится как у Петра Алексеевича.

Кот, который ещё недавно сидел на крыше напротив, вновь зашел на кухню из коридора. Укоризненно поглядел на Наташу, потом забрался под стул, на котором она сидела, и вскоре вынырнул оттуда с огромной обглоданной костью в зубах.

– Давай её сюда, – скомандовал мужчина с младенцем. Кот легко запрыгнул на мойку и положил туда свою добычу. Кость была торжественно промыта под струёй холодной воды, после чего её поместили в суп.

– Вы ведь и обедать к нам придёте, я правильно понял? – спросил этот чудо-повар.

– Нет, наверное, нет. Спасибо вам за интересную лекцию, – поднялась с места Наташа, – но мне пора, меня ждут.

Натянула пальто, которое оставила на спинке стула. Подхватила сумку. И бочком-бочком вышла в прихожую. Входную дверь никто и не думал запирать, поэтому из гостеприимной квартиры удалось выбраться без помех. Звякнул лифт, которого утром здесь ещё не было. Наташа ущипнула себя за руку – нет, она точно не спит. Лифт звякнул снова. Двери медленно разъехались в стороны. Не дожидаясь встречи с неведомым пассажиром, который, возможно, прибыл на третий этаж прямиком из ада, Наташа побежала вниз по крутым ступенькам и, не сбавляя ходу, выскочила во двор. Калитка с кодовым замком была распахнута настежь. Зато пропала дверь, ведущая в проходной подъезд. Скорее всего, она затерялась среди прочих дверей, и опытным путём её вполне можно было бы найти. Но Наташа не стала этого делать.

Она вылетела на улицу Марата и опрометью кинулась прочь от странного дома. Перемахнула Невский – и только там, посидев на остановке и немного успокоившись, развернула карту города.

Тут же рядом с ней возник тихий дедуля с седыми кудрями до плеч и спросил вкрадчиво:

– Подсказать вам дорогу?

– Подскажите. Мне вот сюда нужно, – Наташа ткнула пальцем в карту.

– Это нет ничего проще, – улыбнулся дедуля, – вам нужно дождаться десятого троллейбуса, и он привезёт вас прямо в нужное место. Я тоже десятого жду, я подскажу вам, когда выходить.

Наташа собиралась поймать машину, но теперь ей стало неловко перед этим милым человеком. Он ей предлагает помощь, а она – вильнёт хвостом и умчится? Ладно, времени ещё достаточно – можно и на троллейбусе. Она убрала карту и стала разглядывать дома вокруг. Удивительно, что здесь, среди таких зданий, среди бродящих по улицам призраков великих исторических деятелей, в качестве средства передвижения используют обычный троллейбус или автомобиль. Кареты – пусть даже на электрической тяге – вот что было бы уместно тут.

Мимо прошли все троллейбусы и автобусы, номера которых значились на табличке возле остановки. И только нужного, десятого, всё не было. Старикан в кудряшках беспомощно разводил руками и продолжал ласково улыбаться.

Наташа рассмотрела все дома, что были поблизости, окинула взглядом площадь Восстания. И вдруг отчётливо увидела: там, где, миновав площадь, Невский проспект вновь обретает себя, в центре пешеходного перехода, между домами 120 и 87, стоит огромное невидимое зеркало, разделяющее пополам и проспект, и город, и, может быть, весь мир. Зеркало, должно быть, появилось здесь очень давно, возможно, в момент закладки первого камня в фундамент будущего города, и оттого отраженная половина живёт своей жизнью, отличной от оригинала. Город отражается сам в себе, а потом отражение отражения отражается в Неве. И что здесь отражение, а что – отражается, уже нельзя понять. Зато можно встать там, перед зеркалом, перешагнуть зеркальный меридиан, пройти немного, развернуться, снова миновать точку перехода, и так несколько раз перепрыгнуть из одного мира в другой. Здравствуй, зазеркалье. До свиданья, зазеркалье. По крайней мере, точно будешь знать, что туда или сюда через невидимую раму шагал не отраженный, а настоящий ты. А часто ли удаётся почувствовать себя настоящим?

Десятый троллейбус всё-таки пришел и действительно доставил Наташу к нужному дому. Добрый дедушка, прижавшись носом к стеклу, махал рукой, пока не скрылся из виду.

Здание, в котором располагался питерский офис компании «Trendy Brand», показалось дворцом. Но только снаружи. Внутри царили пластик, искусственная кожа и подвесные потолки. А также трёхступенчатая система контроля: бюро пропусков, охранники, турникеты. Посетители, ожидающие разрешения на вход, боязливо жались к стенам. К счастью, пропуск на Ермолаеву Н.В. был заказан ещё вчера из Москвы, и охранник вежливо объяснил, как попасть к Петру Петровичу.