Екатерина Оленева - Невеста для Мрака (СИ)

— Правда? — недоверчиво изогнула бровь я. — К зелёному шёлку может быть, но не к моим волосам. Пусть будут рубины.

— Янтарь может оттенить…

— Рубины.

Рубиновый гарнитур Дик*Кар*Стал подарил мне буквально на днях. Здесь, в Фиаре, эти камни стоили баснословных денег и считались роскошью.

Почти машинально я взяла протянутые длинные серьги. Потом терпеливо выжидала, пока на голову водрузят тяжелую диадему. Утренняя суета служанок за истекшие месяцы сделалась привычной. Одна из девушек подавала душистые притирания, другая укладывала заплетённые в косы волосы в изящную корону вокруг головы, третья завивала оставленные мелкие пряди вокруг лица кольцами согласно Фиарской моде.

Я восседала, подобно богини, великодушно позволяя мучить меня так, как им заблагорассудится. При этом была непривычно тиха и непривередлива, что делало моих фрейлин улыбчивыми, счастливыми и немного нервозными.

Путешествие по зомби-подвалам не прошло даром. Всюду мне мерещился тухлый запах мертвечины. К горлу то и дело подкатывала дурнота.

Служанки закончили утренний туалет и поставили передо мной большое овальное зеркало, чтобы я могла оценить результаты их усилий.

Тёмно-изумрудное платье из легкого шёлка, расшитое замысловатыми узорами, струилось прямыми складками от горла до пола. Плечи окутало легкой тканью, как приречные кусты туманом на закате. Кожа на груди казалась прозрачной, лицо — гладким и нежным. Черты лица выглядели мелкими и правильными, до тошноты кукольными. И лишь глаза, черные, бездонные, были словно два туннеля в нижние миры.

— Хорошо, — кивнула я девушкам. — Спасибо.

Осень с каждым днём всё уверенней вступала в свои права. На улице дождь сеялся мелкий, как мука, из-за него в воздухе висела зыбкая мгла. В такую погоду люди старались не покидать своих жилищ и держаться поближе к камину. И я бы тоже, будь моя воля, охотнее всего осталась дома, почитала что-нибудь, выпила чай с ароматными листьями. Но королевский двор должен был отправляться на молельню в Святой Храм. А я, как королева, возглавляла шествие.

Во дворце с утра царила непривычная сумятица.

— Что происходит? — полюбопытствовала я у фрейлин.

— Прибыл гонец от его величества кронпринца Фабриана. Король спешно созвал Совет. Дядюшка принца Фабриана, младший кузен короля, с войском двинулся на Север.

Большого добиться от придворной фрейлины можно и не мечтать. Я даже не пыталась.

На пути двигающегося к Пресвятому Храму картежу собралось много народу. Назойливое простонародье норовило заглянуть в окна кареты, несмотря на угрозу со стороны королевских охранников в золотых плащах.

Миновав кварталы ремесленников, тюремные башни, мы въехали в богатые, респектабельные районы и карету начало мелко трясти на мощённой булыжниками мостовой.

Я вновь вспомнила запах разлагающихся зомби и меня опять начало мутить. Приходилось с трудом держаться, прижимая платок ко рту.

Церемония у входа в Пресвятой Храм была торжественной и тягучей. Члены различных гильдий и корпораций толпились у входа, разряженные в пух и прах, их приветственные и почтительные голоса сливались в единое, бесконечное жужжание.

— Ваше величество, что с вами? Вы в порядке? — услышала я рядом с тобой испуганный голос леди Шарлин.

Может быть, я подхватила какую-нибудь заразу от магических изысков супруга? Трупный яд необыкновенно токсичен, но некогда эти твари меня покусали, и ничего, прочухалась. А тут третьи сутки от вида зомби опомниться не могу.

— Меня просто укачало в карете. Сейчас всё пройдёт.

Но леди Шарлин продолжала глядеть с тревогой.

Огромный холл храма сверкал в свете свечей. Богатейший мозаичный пол, великолепие стенных фресок, резные арки и дорогой орнамент — всё свидетельствовало о силе и благополучии Пресвятого Ордена.

Меня торжественно проводили к месту, отведённому для королевской четы, и молитвенная церемония началась.

После молебна следовало заниматься благотворительностью. Мы проследовали за священнослужителями в больницу Приюта Доброго Сердца, находящуюся при Храме и существующую на средства, собранные со знати.

Заниматься чем-то подобным мне пришлось в первый раз и, признаться, восторга это у меня не вызвало. Само здание выглядело длинным, узким и унылым. В помещении было сыро, хотя к нашему посещению тут наверняка готовились, но витающего тяжелого запаха запах нечистот и болезней не могли скрыть щедро раскуриваемые благовония.

На длинных нарах вдоль стен вперемешку лежали старики, дети, роженицы, выздоравливающие и умирающие. Чьи-то тела покрывали гнойный струпья, кто-то распух от водянки, а кто-то усох от дистрофии. Кто-то лежал совсем тихо, а кто-то метался в бреду.

— Двуликие! — невольно сорвалось с губ. — Какой кошмар! Неужели нельзя что-то сделать, чтобы облегчить участь этих людей?

— Мы делаем ваше величество, — заверил меня Святейший. — Делаем всё, что в наших силах: разносим лекарства, меняем повязки, обмываем несчастных, молимся за них. И скорбим всем сердцем, когда приходится уносить умерших.

Дурнота, преследующая меня вот уже несколько дней, усиливалась настолько, что мой спутник это заметил.

— Вам нехорошо, государыня? Сие тяжкое зрелище не для юных, невинных дев. Лучше вернёмся.

Опустевшие хоры выглядели мрачно, словно выколотые глазницы. Все эти ярусы арок, высокие стрельчатые окна создавали иллюзию бесконечного устремления вверх. Я почти машинально разглядывала кружева орнамента и пучки нервюрных сводов у потолка.

— Вижу, больница произвела на вас тягостное впечатление, государыня? — мягким, сладчайшим голосом поинтересовался Пресвятейший. — Вам ведь не часто случалось сталкиваться с этой стороной жизни? Вы привыкли к изобилию и благополучию, но у этих людей есть право на внимание сильных мира сего.

Выдержав паузу, мой собеседник добавил:

— Вы ведь добрая верующая, государыня?

А как же? Воспитанники Магической Академии — они все такие. Добрые верующие.

Вслух я сказала:

— Усилия Ордена заслуживают похвал, Святейший, и, если я могу оказать помощь и поддержку, буду рада этому. Буду счастлива во всём руководствоваться вашими добрыми советами.

На самом деле Пресвятой Орден не внушал мне доверия. Он представлял собой внушительную силу, к тому же находящуюся в официальной оппозиции к моему мужу, который, как широко известно, оказывал протекцию всем тем, кого Орден преследовал.

Думаю, не ошибусь, предположив, что и кронпринц, и его многочисленные дядюшки, время от времени орошающие плаху высокородной кровью за возглавленные многочисленные мятежи, были всего лишь марионетками Пресвятого Ордена. Мою предшественницу, златокудрую Синьиэру, они отправили туда же. Зато потом канонизировали, негласно причислив к лицу святых. Народ был солидарен с Орденом в почитании усопшей королевы. Будем надеяться, на том свете она это чувствует.