Елена Малиновская - Наперекор канонам

– Русские своих в беде не бросают, – гордо отозвалась я, с тихим шорохом извлекая меч из ножен.

Рукоятка сразу же ощутимо нагрелась, но меч в разговоры вступать не спешил, видимо не обнаружив перед собой предполагаемого противника.

Ветви кустарника зашевелились, словно там скрывался кто-то большой и опасный. Я закусила губу от ужаса, но отступать и не подумала. Лишь засопела, пытаясь справиться с бешеным стуком сердца.

– Ну ладно, – раздалось совсем близко. – А если подругу отдам – уйдешь?

– Вот еще! – храбро ответила я, немного успокоившись из-за проявленного противником малодушия. – Артефакт Давайте в придачу.

– Ага! – радостно завопил противник. – Все вы одинаковы. Только артефакт вам и нужен. Фигушки. Или подруга, или артефакт. Выбирай.

– Подругу давай, – не раздумывая, бухнула я.

– А ты уверена? – В голосе спрашивающего послышались сомнения. – Обычно все артефакт выбирали. Может передумаешь?

– Вы что с ней сделали? – взвыла я.

Буйное воображение сразу же подсунуло страшную картину: обескровленная Гайяна лежит в кустах, испуская последнее дыхание. Вести разговор дальше было выше моих сил. Взяв меч на изготовку, я начала крушить кусты.

«Позор! – сразу же раздался в голове голос. – Боевой меч вместо топора используют! Кошмар!»

«Заткнись! – мысленно огрызнулась я. – Тебя мне подарили. Так что будь добр молча выполнять свой долг перед хозяйкой».

Меч обиженно замолчал, но кусты начал рубить с удвоенной силой. Благодаря его усердию уже через несколько минут место засады предполагаемого противника было снесено с лица земли. Только вот никого в зарослях колючих веток не обнаружилось.

– Ну и куда вы делись? – тяжело дыша, я вытерла пот со лба. – Струсили и сбежали, что ли?

– Нет! – отважно пискнул кто-то около моей ноги. – Отважные воины из клана пауков-убийц никогда не бегут с поля боя.

– Пауков-убийц? – изумилась я и присела на корточки, пытаясь рассмотреть, с кем все-таки я разговаривала все это время. Даже кончик меча с интересом дернулся вниз. Он и обнаружил первым нашего врага.

«Сама с ним драться будешь, – резюмировал мой клинок. – Мне стыдно с такой мелюзгой в бой вступать».

Я напрягла все зрение, пытаясь понять, о ком или чем толкует меч.

– Выходи драться! – Ближайшая травинка подозрительно раскачивалась, словно на сильном ветру.

Я приблизила нос вплотную и тут же пожалела о своем любопытстве, потому как в воздухе мелькнула серебристая нить, и что-то сильно ужалило меня в губу.

– Больно же! – взвыла я, прихлопывая рукой невидимого кровососа.

– Ой-ой-ой, – захныкал кто-то в моем кулаке. – Ты же меня так размажешь! Поаккуратнее нельзя драться? Выпусти меня, пока совсем не раздавила!

– А ты не сбежишь? – с подозрением поинтересовалась я.

– Нет, – грустно ответил мой противник. – Так уж и быть, будем считать, что в этой схватке ты взяла верх. И то скажи спасибо, что я не в полную силу бился. Просто не привык женщин обижать.

Я язвительно хмыкнула, но промолчала. Потом осторожно разжала кулак и поднесла ладонь ближе, пытаясь понять, кто противостоял мне.

– Это ты со мной дрался? – удивилась я, наконец-то разглядев маленького паучка, удобно расположившегося в моей горсти и воинственно потрясающего маленькой пикой из травинки.

– Да, – чуть слышно пискнул тот.

– И это ты паук-убийца? – продолжала я недоумевать.

– Да, – еще тише ответил он. – Мошку там всякую убиваю, мух иногда.

– А с подругой моей что сделал? – грозно спросила я. – Она, чай, не муха, чтобы ее так просто убить можно было.

– Ничего я не делал, – признался паучок. – Она сама в паутине запуталась. Лежит под тем кустом, отдыхает. Ты тоже должна была испугаться и бежать броситься. И рядом с подругой сейчас бы лежала.

– А паутину кто такую здоровую сплел? – Я хотела быть абсолютно уверенной, что из чащобы сейчас не вынырнет здоровый паук-мутант.

– Я, – с неожиданной гордостью признал паук. – Скучно тут. Не с кем поговорить. Вот и плету сети все свободное время.

– И много народа в твои ловушки попалось? – Убедившись, что мой недавний соперник не собирается никуда бежать, я пересадила его на плечо, а сама отправилась к кустам, где должна была находиться амазонка.

– Вы первые, – грустно признал паучок. – Больше никто не сумел заклятие ненависти преодолеть.

Тут я чуть не споткнулась о неподвижное тело Гайяны и была вынуждена на время прервать разговор. Напарница смирно лежала именно там, куда указал паук, туго спеленатая паутиной. Пришлось долго снимать липкие путы, преодолевая природную брезгливость. Амазонка лишь что-то мычала нечленораздельное. Наконец последняя нить была благополучно разорвана, и Гайяна оказалась свободной. Она тут же вскочила на ноги и с диким ужасом во взоре принялась озираться, видимо пытаясь отыскать своего обидчика.

– Успокойся, – буркнула я. – Никто тебя есть не собирается. Лучше познакомься с хранителем артефакта.

Гайяна с тихим хрипом отшатнулась. Наверное, воочию представила, как из чащобы выбирается гигантский паук-людоед. Тем сильнее было ее удивление, когда мне на руку скользнул малютка.

– Гишка, – представился паучок.

– Я – Татьяна, она – Гайяна, – завершила я краткий ритуал знакомства. – Давай дальше рассказывай. Ты чего тут вообще делаешь?

– Ты уже сама сказала, – отозвался Гишка. – Артефакт охраняю. Точнее – волшебную вещь невиданной силы.

– И кто из тебя охранника сделал? – поинтересовалась я.

– Никто, – пискнул паучок. – Я сам из себя сделал. Скучно тут. Вот я и представил, будто должен стоять на страже артефакта. Вдруг хозяин его когда-нибудь вернется, увидит меня и оценит такую преданность. – Тут голосок паучка задрожал, и он добавил прерывистым шепотом: – И человека из меня сделает.

– А ты человеком быть хочешь? – несколько хрипло после пережитых потрясений спросила амазонка.

– Хочу, – признался паучок. – У вас жизнь интересная. Ходите, клады ищете, с колдунами сражаетесь. А я тут один-одинешенек прозябаю. Даже словом перемолвиться не с кем. Только и дел, что паутину ткать.

Амазонка содрогнулась и провела рукой по волосам, словно проверяя, не осталось ли там липких пут.

– Вот вы сейчас артефакт заберете, и мне больше жить незачем, – продолжил тем временем паучок и жалобно проныл: – Умру я тут со скуки.

– Тебя что, к роще привязали? – грубовато спросила я. – Шел бы по миру, других посмотреть, себя показать.

– Издеваешься, – грустно протянул Гишка. – Я же маленький. Меня любой обидит. Тут-то хорошо жить, никто из животных и близко не появляется, заклятия боятся. А стоит за пределы рощи выйти – каждый сожрать норовит.