Юлия Фирсанова - Наколдованная любовь

— Теперь я знаю, почему за вас просил красноволосый, — раздумчиво отметил Нель и поинтересовался: — Скажи, человек, ты думаешь, у нее получится?

— Об этом могут ведать лишь Семеро, или даже они не ведают, а лишь надеятся, как и мы. Многое во власти богов, но разрушенное людьми дано воссоздать лишь людям, — признался магистр, а после паузы констатировал нечто непонятное: — Осталось две.

— Или одна, — намекнул столь же загадочно тильсари. — Руж тоже хочет, чтобы легенда ожила. Она отправилась к старой праматери с просьбой о даре. Возможно, утро заставит нас обоих уверовать в чудо. Мирной ночи тебе, человек.

— Мирной ночи тебе, тильсари, — озадаченно откликнулся магистр и замолчал…

Утро встретило Олю не бодрыми нежными трелями птичек, а возмущенным щебетом пернатого воинства и громкой руганью Ламара. Оказывается, деловые птицы распотрошили оставленный у костра пакет с хлебом и теперь ожесточенно делили его остатки, рыцаря же принципиально не желали принимать в долю, равно как и обращать на машущее руками здоровенное чучело хоть какое-то внимание. Ну подумаешь, дерево на двух корнях ходит, двумя ветками машет и орет. Чего, они, птицы, редкостных деревьев, что ли, не видали? Да чего только они в Фодаже не видали!

Словом, булочки были пожертвованы на благотворительные цели. Ольга выбралась из палатки и звонко рассмеялась, наблюдая за пестрокрылыми мелкими птицами и надувшимся от обиды Ламаром. Повернувшись к невесте и поймав ее улыбку, рыцарь тоже невольно заулыбался и в сердцах дал отмашку:

— Ладно, лопайте, крылатые! Не выдирать же у вас из клювов…

Коренус с Ашем, обсуждавшие дальнейший маршрут пути к Камню истины, спрятали улыбки. Тильсари Оля не увидела. Неужели дозорный и его спутница-паучиха уже ушли? Жаль, если так, девушке хотелось бы попрощаться с маленьким человечком и единственным пауком, перед которым она теперь не испытывала инстинктивного ужаса.

Ан нет, не ушли. Звонкий смешок, раздавшийся близ края поляны, оповестил о присутствии дозорного. На Неле была роскошная зеленая туника, и он не шел, а небрежно восседал на спине паука, перекинув босые ножки на одну сторону. Равновесие тильсари держал запросто, ему даже не требовалась упряжь, лишь пальцы небрежно зарылись в шерсть Руж.

— Не сердись, человек! Еды в лесу вдосталь! — окликнул рыцаря Нель. — У ручья я видел куст нокарры. Ее листья уже покраснели.

— И что? — уточнил Ламар, после вчерашнего дня не слишком доверявший коварным растениям Фодажского леса, способным не только уморить человека за то, что их осмелились понюхать, но и покрасить во все цвета радуги.

— Нокарра, иначе яблочный хлеб земли. Клубни его, коль листья на кусте покраснели, вошли в пору зрелости, можно есть, — довольно потер ладошки Коренус и подмигнул Ольге: — Если куст большой, то нашей любезной хозяюшке не придется утром кашеварить!

— Большой, на всех хватит, — гордо обрадовал общество тильсари и, взяв в компанию Аша, отправился к ручью на охоту.

Костра решили не разводить, чтобы не тратить время. Все-таки начинался третий, последний из дней пути, отмеренных магистром на дорогу к Камню истины. Всего третий, пусть и казалось, что прошла целая вечность с того момента, когда очумевший от приворотного зелья Ламар вытащил Ольгу из уютной кухоньки.

Пока шел сбор плодов, девушка, освобожденная от бессменного дежурства по кухне, собрала, упаковала палатку и сходила к воде умыться. Заодно поглядела на загадочную нокарру. Невысокий, зато очень колючий куст (об этом Нель упомянуть забыл), похожий на терновник-недоросток, чуть ли не полоскал корни в ручье.

Земля тут была мягкой, штыковой лопаты, как для выкапывания картошки, добытчикам не потребовалось. За считаные минуты, как и предсказывал домовитый знаток ботаники, Коренус, сейфар, паук и тильсари наковыряли и вымыли в воде целую груду небольших, с булочку или среднее яблоко, клубней изумительно розового, как мечта поклонницы Барби, цвета. Весь урожай Аш сложил в котелок. Его выставили на общий стол — крупную, поросшую мхом кочку примерно в середине поляны. Компания расселась на своих сумках вокруг.

— А как его едят? — заинтересовалась Оля, крутя в пальцах плод и гадая, следует ли счищать кожуру.

— Зубами, — удивленно откликнулся Нель и, показывая пример, впился собственным жемчужным набором в розовый бочок.

Тильсари был немногим больше своего завтрака, но сей факт нисколько не смущал миниатюрного дозорного. Один за другим все новые и новые кусочки нокарры исчезали во рту Неля.

Оля откусила и удивленно зажмурилась. Странный, свежий и в то же время сладкий вкус тронул нёбо. Нокарра имела вкус хорошо пропеченного хлеба, яблок, клубники и банана одновременно. И буквально таяла на языке, оставляя приятное ощущение сытости.

— Какая вкуснятина, — искренне восхитилась девушка, мужчины согласно мычащим трио поддержали ее слова. На более членораздельное выражение восторга никто отрываться не стал. Тильсари самодовольно улыбнулся, наслаждаясь ролью кормильца племени, и принялся отрезать маленьким кинжалом кусочки лакомства для Руж, слишком медленно обгрызающей плотную мякоть плода.

Вкусная нокарра оказалась вдобавок настолько сытной, что пары плодов Оле с лихвой хватило для того, чтобы наесться до отвала. Глаза еще голодно глядели на розовый бочок, язык жаждал получить новую порцию, а желудок в ультимативной форме категорически объявлял о заполненности. Девушка даже немного позавидовала друзьям, которые могли скушать больше, и убрала плод из своей порции в рюкзачок.

Остальные продолжали жевать, но уже без спешки. Поэтому Оля отошла чуть в сторонку от стола, достала зеркальце и принялась раздирать щеткой кудряшки, свалявшиеся с ночи так, будто их запутывал легион влюбленных домовых.[2]

Исключительно из-за малого роста насытившийся так же быстро, как девушка, тильсари составил компанию Оле. Он присел прямо на траву и замер, искоса бросая на зеркальце завистливые взгляды. Истолковав такое поведение как скрытую жажду обладания предметом, девушка обернулась, опустилась на корточки рядом с Нелем и великодушно предложила:

— Возьми на память.

Маленький человечек вздрогнул, как от тычка, нахмурился и впился в лицо дарительницы подозрительным взглядом.

— Не хочешь? — озадачилась девушка, подумавшая, что поспешила в своем стремлении угодить новому знакомому. Наверное, Нель, подобно многим мужчинам, не станет признаваться в жажде обладания таким женским предметом, как зеркальце, и стоило бы сделать подарок как-то более тактично: передать Руж или «случайно» забыть на поляне перед уходом.