Галина Гончарова - Средневековая история. Граф и его графиня

Рик уже выбрал другую. Все происходящее сейчас – это просто дипломатические реверансы. А она… это просто унижение, через которое надо пройти. Она не красавица. Она не богата. И приданое за ней скромное, хоть и принцесса.

И рана у нее в душе до сих пор не зажила. Предательство – штука такая. Болит и болит… и еще лет двадцать болеть будет… Тоскливые годы. Одинокие годы… Абы за кого отец ее не отдаст, а там… А что будет дальше?

Лидия не знала. Хотя нет, что будет на балу – она знала. Злорадные взгляды, смешки, шепотки… плевать!

Она – Лидия Ивернейская! И всякое быдло ее задевать не должно!

Она – принцесса!

Подбородок поднялся. Лидия была бойцом. Просто не так уж часто ей приходилось драться за себя.

Лиля как раз играла с Мирандой в нарды, когда в дом заявился Джерисон Иртон. И наткнулся взглядом на мирную картину. Две женщины, фишки, кубики…

– Марс!

– А я все равно попробую!

– Давай. Не сдавайся. Это правильно. Может, сведешь к проигрышу без марса!

Игроки и не заметили бы графа, если бы не зарычали собаки. Мири повисла у отца на шее.

– Папа приехал!

Лилиан поднялась медленно.

– Ваше сиятельство…

– Госпожа графиня, – ответствовал Джес, награждая Миранду поцелуем в нос. – Миранда, иди погуляй.

– А вы с мамой не поссоритесь?

– Постараемся. Иди…

– Иди, Мири, и собак забери, – попросила Лиля.

Девочка бросила на нее взгляд и вышла вон. Лиля посмотрела на супруга.

– Итак?

– Госпожа графиня, не настало ли нам время поговорить?

– Если вы так считаете, господин граф, – Лиля фыркнула. Но не сильно…

– Считаю, – честно признался Джес. – По возвращении мне было, откровенно говоря, не до семьи. Дела, отчеты, торговля, гвардия – это заняло достаточно времени. А заодно позволило многое узнать о вас. А еще – не рубить сплеча.

Лиля собралась. Кажется, намечался серьезный разговор?

– Вот как? Кстати, не хотите сока?

– Вина нету?

– Не пью. Могу приказать принести.

– Не надо. Давайте сок. Кстати, с какой поры вы не пьете вина?

– С момента потери ребенка.

Джес разглядывал супругу из-под ресниц.

Красива. Вот никуда не денешься – красива. Будь она такой на свадьбе, он бы считал себя счастливым. Определенно. И уж точно не подумал бы напиваться. И отсылать ее – тоже.

Высокая, с шикарными формами, но тонкой талией, роскошные золотые волосы, белая кожа, зеленые глаза, легкая улыбка и потрясающее чувство собственного достоинства. И где были его глаза? Женщина казалась спокойной, но стакан чуть звякнул в тонких пальцах. Волнуется. И не напрасно.

– И с того же момента вы начали меняться?

– Скорее приходить в себя после отравления.

– Понятно… Итак, я занялся делами. И узнал о вас много нового и интересного.

Лиля молчала. Приемчик был откровенно детский. Что вы узнали? А вот это, и еще кое-что, объяснитесь? Нет. Промолчу сразу.

Не дождавшись реакции, Джес опять перешел в наступление.

– Скажите, почему вы от меня бегаете?

– Потому что мы до сих пор ни в чем не определились.

– Неужели? Например, вы – моя жена. И это определенность.

– Жена – понятие сложное, – Лиля усмехнулась, подавая супругу бокал. – Ее можно оставить в столице, рядом с собой. Можно отослать в Иртон. Можно вообще убить или развестись.

– Можно.

Одной рукой Джес перехватил бокал, а другой привлек женщину к себе. И почувствовал, как она напряглась всем телом.

– Вы меня боитесь?

Лиля усмехнулась. Покачала головой.

– Не так, как вы думаете.

– То есть?

– Я боюсь тех радостей, которыми могли вас наградить любовницы.

Джес аж опешил от неожиданности. Но потом вскинул брови.

– Боитесь получить их от меня?

– Разумеется.

– Это уже неплохо. То есть вы допускаете между нами супружеские отношения?

– Я допускаю все, – парировала Лиля.

– При первой встрече мне показалось, что ваши последние письма написаны кем-то другим.

– При первой встрече мне показалось, что вы не готовы разговаривать в деловом ключе.

Синий и зеленый взгляды скрестились. Полетели первые искры.

– И что же вы мне предложите в… деловом ключе?

Лиля так и стояла почти нос к носу с супругом. Но отстраняться не собиралась. Кто первый уйдет – тот слабее. Но это не она. Определенно. Позднее можно проявить слабость. Но не сейчас, только не сейчас…

– А чего вы хотите?

Пальцы прошлись по ее шее.

– А вы мне дадите… что я хочу?

– А вы руки мыли, прежде чем их об кружево вытирать?

Джес вскинул брови.

– Частое мытье вредно для здоровья.

– Два пальца не грязь, три – сама отвалится? Любезный, я не сплю со скотным двором.

Джес не разозлился. Дерзость не была большим пороком для красивой женщины.

– А с законным мужем?

– Еще раз повторяю. После того, как буду уверена, что вы ничем меня не наградите.

– Уже неплохо. А как вы видите нашу жизнь?

– А вы?

Джес подобрался.

– Отсылать вас в Иртон я не буду. И запрещать что-либо – тоже. Дядюшка… То есть Его величество этого не одобрит.

– Но вы можете сделать мою жизнь намного тяжелее.

– А могу намного легче. Итак?

– Вы не отнимете у меня Миранду?

– Вы знаете о сватовстве?

– Знаю. И я его одобрила. А вы?

– Это не худшая партия. Даже несмотря на веру. Но муж да спасется женой своей.

– Книга Альдоная, стих шестнадцатый.

– Именно… Миранда останется с вами. С нами.

– А вот тут сложность. Я писала вам, – Лиля высвободила руку и заходила по комнате. – Сейчас вы для меня – незнакомец. Я для вас – незнакомка. Мы просто не поняли друг друга, но главного это не отменяет. Мы в положении только что поженившихся людей. И сейчас должны приглядеться друг к другу. Иначе…

– Иначе?

– Что-то может задеть вас. Что-то меня. У вас сильный характер и мужчина вы решительный.

– Ты, дорогая.

– Хорошо. Но и я не подарок, – Лиля в задумчивости поигрывала веером. – При столкновении мы оба проиграем.

– Несомненно.

– Поэтому предлагаю назначить период притирки.

– Чего?

– Ну притирания, привыкания друг к другу… вы никогда не ухаживали за женщинами? Сколько вы обхаживали ту же леди Вельс?

– Месяца три.

– Вот. Я прошу меньше. За месяц совместной жизни вы не станете тянуть меня в кровать.

– А других?

Вопрос был задан в шутку, но Лиля притворилась, что ничего не поняла.

– Так, чтобы никто не знал. И попросите Тахира. Пусть осмотрит и вас, и ваших любовниц. Интимные болезни штука сложная. И лечится плохо.