Галина Чередий - Связанные поневоле

— Юлали. — Хриплый, безэмоциональный голос Дина прошелся импульсом вины и боли по всем моим нервным окончаниям и свернулся тошнотворным клубком где-то в районе желудка.

— Дин, ты дома?

— Да.

— Я могу приехать?

— Нет. Просто ответь на вопрос.

— Я еду, Дин. Если не хочешь со мной говорить — лучше запри дверь.

Я повернулась к Матиасу и попросила отвезти меня к дому Дина.

Глава 24

Всю дорогу Матиас пытался завести разговор, но я была не в состоянии его поддерживать, и поэтому мы ехали в тишине. Терч с беспокойством косился на меня, видимо считая, что я все же в шоке. Разубеждать его не спешила, так как это оставляло возможность спокойно подумать.

Итак, что мы, так сказать, имеем в наличии?

А имеем мы маньяка, который, я была абсолютно в этом уверена, в детстве сам подвергся насилию и выжил чудом или по какой-то случайности. Да, у меня нет и, скорее всего, уже не будет этому доказательств, но, хоть оглоблей меня перешиби, я была уверена в этом на все сто процентов.

Следующий факт заключался в том, что Велш был полукровкой, редчайшим в нашем мире существом. Хотя теперь, встретив его, я вдруг задалась вопросом: так ли уж редки были случаи рождения подобных детей, как принято считать у Изменяющих облик, или просто имеет место быть обычный вариант замалчивания и игнорирования? Если, допустим, признавались и учитывались лишь факты рождения тех метисов, которые наследовали способность обращаться, то я бы нисколько не удивилась, что не имевших этой способности просто игнорировали. И о каком учете, собственно, я вообще думаю? Никто и никогда не занимался этим специально. Так, просто рассказы, слухи, передаваемые из уст в уста.

Все же Изменяющие облик были настолько закрыты и до безумия консервативны, что с легкостью предпочли бы политику лицемерной слепоты в подобных вопросах, нежели бы признали наличие проблемы и пытались бы искать пути ее решения. По крайней мере именно такими и были все в моей родной стае. Почему-то мне кажется, что Монтойя при всем своем раздолбайстве и кобелизме никогда не стал бы просто делать вид, что он ни при чем, если бы случился конфуз и одна из его случайных партнерш залетела от него. Вообще, как я поняла из недавнего разговора с Эрнестом, никто из «Парящих» не полагался в вопросах контрацепции на своих подружек. Ведь они отдавали себе отчет, что являются настоящей мишенью для всевозможных «золотоискательниц». Но это отступление.

Следующее. Судя по реакции Велша, он понятия не имел ни о существовании Изменяющих облик, ни о других полукровках. Видимо, считал себя всю жизнь кем-то вроде хренова супермена или высшего существа, которому все позволено только потому, что отличается от всех. А это значит, что его гребаный отец или понятия не имел о его появлении на свет, или оказался еще худшим моральным уродом, чем даже мой папаша, и наплевал на ту ответственность, которую на него накладывало рождение полукровного потомка. У меня прямо десны заныли, так захотелось вцепиться в горло безвестному ублюдку, допустившему, что его ребенок рос, не имея понятия ни кто он, ни на что способен. Из его биографии, по которой я ранее пробежалась в Сети, было понятно, что его мать также не отличалась наличием родительского инстинкта, так как, едва родив мальчишку, она спустя пару часов просто исчезла из палаты, а имя, которое она назвала при экстренном поступлении, было не ее.

Сведений о том, как он рос и сколько поменял приемных семей, в свободном доступе не было, но могу представить, что характер у него с детства был не сахар, особенно если уже тогда он стал замечать, что отличается от других детей.

И теперь, когда я только утвердилась в своей версии, что Велш был одной из жертв маньяка, убившего тех мальчишек, чьи останки я изучала, мне стало понятно, что именно его происхождение помогло ему выжить. То, что однозначно привело бы к гибели обычного человеческого ребенка, не могло доконать его из-за унаследованной повышенной регенерации. И это, возможно, говорило о том, что Велшу пришлось вынести гораздо более сильные и длительные мучения, чем другим жертвам, из-за того, что он выживал снова и снова.

Меня замутило от этих мыслей. Мерзкое чувство, когда тебя словно рвет на части. С одной стороны, невыносимая, убийственная жалость к тому ребенку, каким когда-то был Велш, и к тому, что ему случилось пережить. И в то же время тошнотворное, жгучее отвращение к тому чудовищу, которым он стал. А еще ненависть ко всем тем, кто был прямо или косвенно в этом виновен. Начиная от давших ему жизнь проклятых биологических доноров, которых язык не повернется назвать родителями, заканчивая безымянным монстром, в лапы которого он попал, надругавшимся и искалечившим его не только снаружи, но и исковеркавшим, извратившим его душу А еще ко всем тем, кто должен был вовремя заметить, что что-то с ним не так, помочь, если, конечно, еще был шанс.

Да, разумеется, я отдаю себе отчет, что не все пережившие насилие сами становятся чудовищами, и по большому счету это вина самого Велша, что он не захотел бороться со своими демонами, а пошел у них на поводу. Но вины с других персонажей в этой трагедии это не снимало. Теперь лично для меня список обвинений для убийцы тех мальчиков стал длиннее. Он не только был повинен в том, что измывался над ними и над Велшем, когда тот был ребенком, но и породил в нем свое подобие. Поэтому след его кровавых рук был и на каждой жертве Велша. А еще среди обвиняемых для меня был тот самый Изменяющий облик, что совал свой долбаный член куда попало и не заботился о последствиях. Да, его имя я никогда не смогу предать огласке, как имя маньяка, но от этого я хотела знать его не меньше. Может, у меня будет возможность когда-нибудь швырнуть ему его преступление в лицо.

Теперь это дело стало для меня еще более личным, чем раньше, потому что касалось прегрешений мне подобных. И человек, и зверь во мне желали добраться до сути, догнать, поймать, прижать к земле и, на хрен, растерзать всех виновных…

Когда Терч затормозил перед вычурными воротами дома Дина, у него вырвался долгий вздох.

— Я подожду вас, — почти робко сказал он, искоса заглядывая мне в лицо.

— Нет, Матиас. Не стоит. Я позвоню Северину, и он заберет меня.

— Я могу рассчитывать на то, что вы простите мою оплошность, Юлали? — нервно сглотнув, спросил мужчина.

— Вы можете рассчитывать на то, что я намерена позвонить вам завтра с утра, чтобы узнать новости.

— Юлали… — начал он.

— Прекратите, Матиас! Я терпеть не могу, когда кто-то что-то пытается додумывать за меня и пыжится изображать моего защитника. Я в полном порядке. Я не в шоке, не напугана и не намерена отступать от этого дела. И буду весьма разочарована, если это сделаете вы или опять станете просить меня остановиться. Я прекрасно понимаю, что сегодняшнее происшествие в тюрьме, скорее всего, обернется для вас неприятностями, если Велш нажалуется адвокату. Но постарайтесь уж сделать так, чтобы мы с вами не оказались отстраненными от этого дела. Считайте меня чокнутой, но я не могу застрять без ответов.