Где я? - Сергей Тишуков
— То, что копатели оставили охрану для шахты, мы уже обсуждали. Я не отрицал эту версию. Однако, согласись, какие-то сторожа нас не удержат.
— Сторожа разные бывают, — кивнула Сафонова, беря один из запасных автоматов, — Пара человек, окопавшись в бархане с пулемётом, нанесут нам невосполнимые потери.
— Откуда у них пулемёт? Давайте рассуждать здраво. От кого охраняют шахты? От кочевников, расположившихся табором восточнее. Так? Чем вооружены кочевники? По наблюдениям учёных, исключительно холодным и метательным оружием. По отчётам помню, что видели огнестрел, но бедуины его никогда не используют при охоте и на тренировках. Значит, у них проблемы с боекомплектом. А раз мало патронов, то при нападении на копателей они его применять не будут. Приберегут исключительно для обороны. Исходя из этого, делаю вывод, что пулемёты, даже если они в принципе есть у копателей, им не нужны.
— Это наши предположения. Настоящий расклад сил мы не знаем. Возможно, что перед лицом врага они объединились. Ак-47 божился, что никто в контакт не вступал. Из этого следует, что мы оккупанты для обеих групп аборигенов.
— Вот и я об этом, — приободрилась Вероника, — Показуха это! Не будут боевые псы несколько часов стоять цепью, поджидая нападения. Им дали команду, дабы наглядно показать, что в этом направлении лучше не соваться. Там нас ждут и засада готова.
Дмитрий Дмитриевич задумался. Дождался, когда Сафонова дочистит второй АМБ из запасных, посмотрел на часы и распорядился.
— Поднимай цыплят. Хватит дрыхнуть. И взбодри их хорошенько.
Проводив заместителя взглядом, обратился к Золотарёву.
— Попаданец, изменения есть?
— Нет. Стоят как терракотовая армия Цинь Шихуанди. Может, девчонки правы? Я не встречал собак, которые столь откровенно желали бы сдохнуть в бою. Они же в курсе, какую силу мы представляем. Три пса попробовали наши пули на своей шкуре. Ещё два сдохли. Информация наверняка распространилась на всю стаю. К чему эта демонстрация?
— Похоже на мирный пикет, — ойкнула Вероника, — Нам показывают, что в этом направлении ходить не нужно. В любое другое место можно, а сюда нельзя.
— С Кинологом согласен. Неспроста всё это, — поддержал девушку Тимофей, — Получается, как в комедии: ты сюда не ходи, а то снег башка попадёт, совсем мёртвый будешь.
— Куда ты, боец, клонишь?
— Нам толсто намекают, что данный путь для нас закрыт. Понимаешь, Пешня? Слишком всё демонстративно. Мы, конечно, можем пойти свиньёй и одним ударом прорвать столь хлипкую оборону, только они нам указывают, что этого делать не следует.
— Местный вид дипломатии? — с сомнением предположил Ломов.
— Как вариант, — согласился Золотарёв, — Дипломаты из них хреновые. Скорее всего, подобное обусловлено их политическим строем. Что-то вроде феодализма или монархии. Это когда переговоры ведутся с позиции силы.
— В истории Земли — это называлось мягкой силой, — вступил в дискуссию Геворкян, разбуженный Сафоновой и быстро сообразивший, что происходит, — Наши историки, основываясь на наблюдениях в течении года, предполагали, что у кочевников что-то вроде централизованной демократии. У нас, в истории Земли, были примеры гибридных режимов, когда демократия сохраняется только номинально, но в действительности существует авторитарный или тоталитарный режим.
— Ничего не понял, Проф, — расстроено заметил Ломов, — Вы знаете, что ваше мнение уважаю и, даже, прислушиваюсь к нему, но подобное за гранью моего разумения. Попробуйте разжевать это как для младенца.
— Да, конечно, — с готовностью согласился Геворкян, — Власть сосредоточена в руках тех, кто имеет рычаги давления на общество. Рычаги — это армия, бюрократия, читай номенклатура, и силовики. К последним относится не только полиция, но и структуры способствующие легитимности власти. Судьи, призоры, налоговые инспекторы, коллекторы или приставы. Сюда же можно включить МЧС и медиков. Остальные могут роптать сколько угодно, но изменить общественный строй не в состоянии. Иначе возникнет хаос и анархия.
— Спасибо за лекцию, Самвел Каренович, но я спрашивал о другом, — мягко прервал политзанятие Ломов, — Какая связь между собачьим заградотрядом и местной дипломатией?
Профессор недовольно крякнул, донеслись звуки полоскания рта освежающим антисептиком. Затем Геворкян сплюнул зубной эликсир и авторитетно заявил:
— Советую прислушаться к словам вашего товарища, которого вы зовёте Попаданцем. Это мирная демонстрация силы. Нам недвусмысленно рекомендуют двигаться в противоположном направлении.
Глава 27
— Что у нас в противоположном направлении? — пробурчал себе под нос Ломов, доставая и разворачивая на столе ламинированную карту местности, — Выйдем где-то посередине, между шахтами копателей и стойбищем кочевников. Бессмыслица какая-то.
Закончивший утренний моцион профессор приблизился к командиру, но не сел, а склонился, заглядывая в схему поверх плеча.
— Согласен с вами, Дмитрий Дмитриевич. Мы же пришли ранее к выводу, что собаки принадлежат копателям. Так? Следовательно, нужно двигаться в сторону отвалов. Уверен, что за ними обосновался временный городок шахтёров. Отсюда не видно, но предполагаю, что он представляет собой некое подобие земных поселений буровиков или геологоразведчиков. Работа осуществляется вахтовым методом. Смена живёт в бытовках или хорошо оборудованных землянках. Отработали пару месяцев и ротация. Думаю, нам туда.
— Мы прошли пятьдесят два километра, — вслух рассуждал Ломов, — До объекта «Шахты» ещё тридцать семь. До стойбища восемьдесят девять. Изначально мы должны были пройти тот же маршрут. Бегло осмотреться и вернуться в исходную точку. Я не верю в совпадения. Произошла либо утечка информации из штаба, либо…
— Либо наши аналитики правильно рассчитали маршрут рейда, — нагло перебил Геворкян, имеющий по табелю о рангах чин генерала запаса, — Решайся, командир! Прорваться через собачий кордон и вернуться назад, имея на руках только слухи и предположения, не великий подвиг. У нас реальный шанс вступить в контакт с одной из местных группировок. Это будет огромный прорыв в понимании и структуры Зоны, и расстановки сил.
— В вас говорит азарт исследователя, — покачал головой Ломов, — Хочу напомнить, что у нас минус три. Один двухсотый и два трёхсотых. С таким балластом продолжать разведку считаю нецелесообразно.
— Помните, вчера, когда Лишай хотел спуститься вглубь здания, вы пообещали ему, что в случае гибели, зароете в песок и оставите маячок, чтобы труп подобрала другая экспедиция? Понимаю, что это было сказано в сердцах, в минуту негативного порыва, но мы можем точно так же поступить с телом Данияра Артуровича. Наши писарчуки зафиксируют в журнале, что всё произошло с моего одобрения. Остальные подтвердят. Я правильно говорю, Георгий Львович?
Профессор обратился к Зорину, официально считавшемуся главой учёных, желая привлечь на свою сторону как можно больше авторитетов. Тот что-то промычал, то ли ещё не проснувшись, то ли не
