Всё ещё человек (СИ) - Владислав Хохлов
Только при дальнейшем продвижении, Майкл начал замечать всё больше и больше деталей. На подступе к лестнице в хоромы Стрелка, на земле были видные другие следы битвы. Небольшой кровавый след тянулся к лестнице; недалеко от новой багровой лужи лежали ошмётки кожи, что ранее была частью чей-то одежды. Путник сразу обрадовался, увидев эти клочья, так как прекрасно помнил, что Мария ничего подобного не носила, а значит, если кто-то и пострадал, то точно не она. Но всё же окончание столь трагичного происшествия продолжало давить на него. Ведь, если такое несчастье случилось с незнакомцем, то значит, что Мария осталась одна, без какой-либо защиты.
Только в эту минуту, представляя и обдумывая всё, что могло здесь произойти, и может произойти в ближайшее время, Майкл смог услышать странный стук, дошедший до него через непрекращающийся писк в ушах.
И действительно, сверху, куда уже сломя голову собирался взобраться Майкл, доносился тихий стук по металлической поверхности. Он был слабым, но довольно активным; кто-то жалобно ломился в дверь, что вела к Стрелку и Марии, кем бы ни был этот человек, он явно из последних сил пытался достичь своей цели. Начиная подъём, Майкл вооружился для того, чтобы встретить возможного неприятеля и навсегда забрать Марию с собой. То, что «грандиозный замок» Стрелка пал от неизвестного вторгнувшегося неприятеля, говорило о том, что этот человек неспособен защитить ни себя, ни других.
Чем выше поднимался Майкл, тем более отчаянным казался стук. Уже на подходе появился едва различимый голос.
— Лазарь! Лазарь! — доносился слабый и обессиленный крик. Этот голос невозможно было перепутать — он принадлежал Марии.
Майкла будто подхватило и понесло сильным потоком вверх. Он в мгновение оказался в конце лестницы, легко минув все разделявшие его ранее ступени. Он ощущал страх того, что с его подругой что-то случилось, что она нуждается в его помощи, как никогда раньше, и если он не придёт на выручку сейчас, то горько пожалеет. Перед глазами мелькали самые разные и ужасающие детали того, к чему бежал он: Мария могла оказаться в заложниках у третьей стороны; она могла быть ранена или напугана до истерики.
В картине, которая предстала на втором этаже литейного цеха, страдал только Майкл. Мария была в полном порядке, она просто стучала в закрытую дверь и жалобно смотрела на неё, словно та способна растрогаться и раствориться перед девушкой. По её бледным щекам стекали всё новые и новые слёзы в непрекращающемся потоке скорби.
— Мария!.. — удовлетворённо на выдохе позвал её Майкл, задыхаясь от попытки отдышаться и говорить. Чтобы ни происходило в этом отвратительном месте, чтобы ни происходило в ближайшую минуту или далёком будущем, сейчас Майкл был спокоен, что видел Марию целой и невредимой. В миг, всё что могло иметь хоть малейшее значение обратилось в прах; из головы вернувшегося путника даже исчезли планы, которые он хотел осуществить после освобождения девушки.
Мария услышала голос друга и, как только повернулась к нему, побежала в его объятия. Она чудом не скинула вернувшегося мужчину с лестницы вниз, так как он не ожидал такой встречи и был сильно измотан. Девушка продолжала плакать в плечо старому спасителю, закутавшись в его пальто.
— Что случилось, Мария? — поинтересовался Майкл, осматривая всё ещё закрытую дверь. На протяжении небольшого пройденного пути по залу, он так и не заметил ничего, что могло бы подсказать о судьбе Стрелка. Запертая дверь о чём-то, да и говорила, но её вид никак не нёс хороших новостей.
— Он внутри! с ним случилось что-то страшное! — говорила Мария, не поднимая головы, продолжая утешаться в объятиях друга.
Майкл осторожно и неуклюже направился к двери, пытаясь не отрывать от себя Марию, чтобы невольно не отвергнуть её попытки самоутешения.
Железная дверь действительно не поддавалась ни под толчками, ни под нажатием на рычаг. Она была заперта… и заперта была изнутри. Странные обстоятельства, которым Майкл стал свидетель, всё сильнее и сильнее начинали смущать его. Если же Стрелок и оказался раненным, — о чём благополучно свидетельствовали следы и пятна далеко внизу, — то почему же он заперся в полном одиночестве? Мария могла бы помочь с ранами, если же у него оставались силы, чтобы добраться до своей берлоги. Но мало того, что он оказался один, так ещё и каким-то образом Мария осталась снаружи, а дверь была заперта. Какие же секреты мог прятать Стрелок, если бросил бедную беззащитную девушку на произвол судьбы? Он точно что-то знал, и, возможно, специально оставил Марию, чтобы обезопасить её. Но всё это были догадки, которые нуждались в подтверждении или опровержении.
Майкл начал стучать по массивной преграде, призывая незнакомца выйти или дать хоть какой-нибудь знак. Стучал он неистово, громко; могло показаться, что он собирается ворваться внутрь, чтобы вершить кровавую месть. Он и сам не понимал, какого исхода ждать. Грохот от десятков удар разносился по всему огромному помещению, резонируя от стен и множась так, как это было возможно при местной акустике. Майкл начал кричать в исступлении, вызывая Стрелка наружу.
Не долго пришлось дожидаться того, как хоть что-то начало происходить. За железной дверью послышались странные звуки: что-то перемещалось в комнате и с грохотом падало на пол; внутри то стремительно резко появлялись неизвестные шумы и сразу же исчезали, то начинались с едва заметного скрипа или шороха. За железной дверью проснулся целый кавардак и хаос, которые никак не намекали на то, что происходит внутри. Там благополучно могла завязаться драка или кто-то очнулся ото сна и, будучи напуганным и застигнутым врасплох агрессивной манерой Майкла, пытался найти себе место и собраться мыслями. Всё это звучало примерно одинаково, и, правда происходящая внутри была сущей загадкой.
С самого начала внутреннего бардака, Майкл перестал стучаться. Он только осторожно отошел назад и начал выжидать, чем всё закончился. Вскоре дверь открылась, и за ней стоял Стрелок.
То, каким его видел Майкл при своём уходе, и то, каким он сейчас предстал перед вернувшимся другом, сильно смутило Майкла. Это был сутулившийся, грязный, растрёпанный, и, видать недавно раненный человек, который сильно изменился с последней встречи. Он открыл дверь бодро, словно эта крупная металлическая пластина ничего не весила, но сам стоял в проёме едва живой; он пошатывался, словно слабое дерево на сильном ветру, но даже не смотря на видную немощь, пытался держать суровую и
