Браконьер - Ной Апокалита
В чем прелесть трансформирующихся изломов — так это в отсутствии защитного барьера вокруг ядра (или нескольких ядер). По толщине защитного барьера можно определить возраст излома, которая с каждым годом становится все прочнее и толще. Вся запасенная энергия во время трансформации расходовалась на сам «тяжелый» процесс трансформации, обнуляя защитный барьер и оставляя ядро (или несколько ядер) совершенно беззащитными (за исключением их собственной прочности).
Можно сказать, мне повезло. Повезет еще больше, если мой пространственный карман не разорвет от несоразмерной нагрузки. Но другого способа разобраться с серыми ядрами у меня не было, даже если бы было подходящее оружие под рукой. Страшно представить, какой взрыв произойдет при уничтожении хотя бы одного ядра, и взрывная волна уничтожила бы и меня, а не только весь полудохлый лес до самой стоянки работорговцев (а то и все шатры бы смело вовсе).
Напрягала и одновременно радовала реакция бездны, жаждущей поглотить целую прорву энергии, которую я ощущал от двух кристаллических ядер серого излома. Я немного постоял в нерешительности, а затем одним махом заглотил мой самый невероятный трофей.
Меня тут же одолела усталость, окончательно прибив к земле, словно я не просто объелся, а обожрался как свинья калорий на шесть-семь тысяч за один присест. Даже затошнило, но практически пустому желудку блевать было нечем. Но энергия рвалась наружу, несмотря на все наши с бездной совместные усилия усмирить и поглотить ее.
Я постарался уйти в медитацию, и вскоре мне стало намного легче. Меня больше не выворачивало наизнанку, но самочувствие продолжало быть не просто паршивым, а реально отвратительным. Пока не переварю все, мне не станет нормально.
Пока я не мог двигаться (по крайней мере встать на ноги и не грохнуться обратно на землю), я достал из пространственного кармана смартфон и прикинул, куда мне стоило позвонить, раз уж связь появилась. АПИК отпадал сразу, поскольку у меня были серьезные подозрения, что куратор моей группы участвовал каким-либо образом в похищении. Звонить СКИтам на горячую линию тоже смысла не было, ведь работорговцы (даже в изломах) — не их работа.
Это был сложный вопрос. Если я позвоню в службу спасения (гражданскую), то либо они будут очень долго реагировать, либо в первую очередь сообщат в АПИК. Это не ок. Военную службу спасения упразднили вместе с исчезновением катастроф в две тысячи седьмом году (после трехлетнего затишья).
На глаза попалась переписка с Лисовским Леопольдом Никифоровичем, и я сознательно нажал на кнопку вызова — уж в таком деле старый пень не подведет и свяжется с кем надо. Великий старый князь он или кто?
— Пошел на хер, Теневский! — было мне ответом от дочери старого пня, матери Ани и Светы. — Мне только мести работорговцев не хватало. Клан Лисовских в это дело не полезет!
На заднем фоне ей поддакнул действующий великий князь, который недавно разбил голову в ДТП, пока искал похищенную Аню. И таким образом я навсегда вписал Лисовских в личный список людей, с которыми нельзя связываться ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах.
От автора:
Большая просьба поделиться впечатлением о прочитанных главах и поставить лайк. Обратная связь от читателей помогает продвигать книгу и радует автора)
Глава 21
Лисовские вычеркнуты, а текущий список контактов не радовал разнообразием. На глаза попался контакт Ольги Вахмутовой из СКИтов. Мы с ней обменялись номерами до того, как меня забрала скорая. Сможет ли Ольга связаться с Игорем Лебедевым? Уж он точно знал, что делать при обнаружении работорговцев и при наличии заложников. Это не было его прямой служебной обязанностью, зато был опыт столкновения с работорговцами в прошлом.
Началось слияние.
После уничтожения ядра (в данном случае после разрыва связи между парой ядер и телом излома, точнее его каналами) два мира сливались воедино. Мир излома накладывался на реальный мир и постепенно исчезал. Однажды я десять часов проторчал в воде, пока меня (и других неудачников) нашли согруппники в завершении одного морского рейда.
Я позвонил Ольге и рассказал ей обо всем, что творилось во время вступительного испытания. Пришлось даже скинуть не очень качественные и местами смазанные фото ночной стоянки и работорговцев с винтовками. Главное — я скинул координаты подводного портала.
В то же время я решил вернуться на стоянку, пускай это выглядело как самое тупое решение за всю мою жизнь. Но пошел я не по полудохлому лесу, а открыл портал в реальность. До завершения слияния (если бы портал был черный) у меня было бы минут сорок. Излом серый, так что к тем сорока минутам у меня были еще минут десять-пятнадцать дополнительных. Наверное.
Винтовка мешалась, и я скинул ее в пространственный карман. При необходимости я смогу быстро ее достать, а со стороны буду казаться безоружным. Если работорговцы не совсем идиоты (а использование работорговлической «фишки с обувью» означало, что совсем не идиоты), то меня должны уже искать. Особенно, если за мной действительно приехал покупатель. Только бы это был не Женя Шлятский. Будет нехорошо, если он меня разочарует. Я дал ему шанс не идти дорожкой его отца и его сумасшедшей сестры Юли, но выбор все равно остался за ним.
Какое-то время я продирался сквозь светлохвойный лес, время от времени сверяясь с картой по спутнику. В прошлом о таких чудесах я даже мечтать не мог, а сейчас у меня был энергоэффективный смартфон. Пройти мимо клюквы я не смог: ее ягоды всех видов съедобны, так что я мог не беспокоиться за свое здоровье. Но затишье не могло продлиться долго: в один момент я выскочил прямо перед вооруженным поисковым отрядом, успев только кинуть смартфон в пространственный карман.
— Добегался, — обреченно пробубнил я, подняв руки вверх в жесте капитуляции.
Все же я надеялся успеть дойти до подводного портала и встретить СКИтов. Мне бы ввести их сотрудников в курс дела или даже пообщаться с Игорем. Ситуация с Лисовскими ясно показала, что рассчитывать на новые связи смысла не было. Надо попытаться восстановить старые — один проверенный годами друг лучше новых двух.
Четверо ублюдков
