Крылья распахнуть! - Голотвина Ольга Владимировна

А дверь под лопатками подалась, тихо скрипнула… Не заперто?!

Как рыбка в струю, скользнула Лита в черноту коридора, притворила дверь.

Темно, ох, как темно!.. Девушка осторожно двинулась вперед, ведя рукой по стене. Споткнулась обо что-то, едва сдержала крик боли, слыша, как позади, за незапертой дверью, переговариваются Каракелли и его подручный. Мысленно выругала себя: надо было задержаться, пошарить по двери – может, нащупала бы засов?

Беглянка вслепую кинулась вперед, вытянув перед собой руки, ударилась ладонями о деревянную планку – и вторая дверь распахнулась перед нею. Лита вбежала в просторный зал, охваченный узкой галереей по второму ярусу, на которую вела лестница.

А разглядела девушка все это потому, что возле лестницы горел светильник!

Да-да, большой медный светильник в виде лебедя! Значит, дом не пуст?

Беглянка поспешила захлопнуть за собой дверь. Увы, на ней не было засова.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – Лита хотела выкрикнуть эту фразу, но голос ей изменил, прозвучал еле слышно. Следующие слова удались громче: – Простите, что тревожу вас… Помогите, меня хотят схватить!

Дверь за ее спиной распахнулась, в зал ворвались сеор Зиберто и его подручный – коренастый, сурового вида иллиец с пистолетом в руке.

Оба застыли на месте – их тоже смутил вид горящего светильника. Напряженные, встревоженные, озирались они, как два волка. Каждое мгновение дом мог ожить, наполниться топотом ног, хлопаньем дверей, голосами разбуженных людей… Но никто не откликнулся на вторжение – и Зиберто диль Каракелли обернулся к подручному:

– Хватай девчонку, Массимо! Уходим!

– Не смейте! – Лита отпрыгнула в сторону. – Сеор Зиберто, я все равно не выйду за вашего племянника! Просто не смогу!

– Да? – издевательски отозвался Каракелли. – Это почему же, прелестная сеорета?

– Я… я уже замужем!

Лита диль Фьорро не знала, как эти слова сорвались с ее языка. Сказала – и сама опешила.

Опешил и сеор Зиберто, оглянулся на своего подручного, словно ища совета. Тот пожал плечами.

Наконец Каракелли сказал себе: «Девчонка врет». Злобно усмехнулся:

– В самом деле, сеорета? И за кого же?

Тут бы Лите смело брякнуть любое имя – боцмана Куртца, капитана Бенца… да хоть Манвела ду Венчуэрры! Пусть проверяет, идиот!

Но растерялась, примолкла, слова застряли в горле.

А Каракелли злорадно повторил:

– Так за кого же вы изволили выйти замуж, сеорета Лита?

И тут сверху грянуло:

– За меня!

Все трое вскинули глаза.

На галерее стоял средних лет мужчина в длинном, широком домашнем халате. За его спиной чернела распахнутая дверь.

– Она вышла замуж за меня, – повторил мужчина чуть насмешливо. – Что-то ты поздно вернулась домой, дорогая. Ну, ничего. Поднимайся наверх.

– Стоять! – прохрипел Каракелли, обращаясь к Лите. – Это… это ложь, да?

Особняк безмолвствовал. Не отозвались на голос слуги, не зажигались огни.

«Неужели этот человек – один во всем доме?» – с ужасом подумала Лита.

Та же мысль пришла в голову Каракелли.

– Неужели в доме не найдется слуг, чтобы встретить госпожу? – язвительно поинтересовался он.

– Зато найдется кому проводить гостей, – тут же ответил хозяин дома.

Коренастый Массимо вскинул пистолет, целясь в стоящего на галерее мужчину. Тот и бровью не повел: разглядывал чужака сверху вниз, чуть склонив голову набок.

– Мы уходим, – окончательно обнаглел сеор Зиберто. – И уводим эту девицу. Кто посмеет помешать нам, тому не жить.

– Да? – весело спросил хозяин. – И в кого же собирается стрелять ваш дрессированный медведь? В меня или в моих охранников?

И звонко цокнул языком.

Сразу же по обе стороны от хозяина на галерее возникли два мощных пса, глянули на пришельцев сквозь тонкую решетку. Два красавца хорторской породы – мускулистые, широкогрудые, рыжие с черными полосами. Брыластые морды вроде бы и добродушны, но ясно, что добродушие это – до хозяйской команды: «Взять!»

Вот тут Каракелли прикусил язык. Если даже Массимо уложит первой пулей одного из псов, то второй хортор не даст ему перезарядить пистолет. Эти зверюги – сущие демоны в драке. Да и сам хозяин, видимо, не будет стоять в стороне…

Массимо с перепугу сделал явную глупость: навел пистолет на девушку и крикнул:

– Убери собак, не то я ее…

Хозяин псов не поддался на дешевую угрозу. Ответил бесшабашно:

– Я стану вдовцом, а ты – собачьим кормом. Тебя это устраивает?

– Убери пистолет, – приказал сеор Зиберто подручному и бросил на Литу взгляд, не сулящий ничего хорошего. – Мы уходим.

– Будьте так любезны, прикройте снаружи дверь, – отозвался сверху хозяин, – а то снегу в коридор наметет.

Каракелли хлопнул дверью так, что по всему особняку гул пошел.

И тут силы оставили бедняжку Литу. Она побледнела и прислонилась к стене, чтобы преодолеть головокружение.

– Вам плохо, барышня? – встревоженно переспросил хозяин дома и всем телом качнулся в сторону лестницы.

Только тут Лита увидела то, чего не разглядели раньше ни она, ни Каракелли с его сообщником. То, что скрыл от них полумрак зала и широкие складки халата.

Хозяин дома стоял на костылях.

Торопясь прийти на помощь гостье, он привычным движением выбросил костыли вперед, подтянулся на них, очутился у лестницы.

А дальше мужчина повел себя так лихо и странно, что Лита в изумлении распахнула глаза. У нее даже голова перестала кружиться.

Он скинул костыли с галереи вниз, на пол. Затем уселся на перила лестницы и ловко, как мальчишка, съехал на пол. Внизу подобрал костыли и, не успела Лита хлопнуть ресницами, как он очутился рядом с нею. Движения его были привычными, проворными.

– Вы испуганы, милая барышня? Ну, успокойтесь, прошу вас! Все дурное позади. Эти негодяи ушли, а если вздумают вернуться, с ними побеседуют Гром и Туман.

Оба хортора спустились с галереи вслед за хозяином и глядели на Литу с любопытством. Услышав свои имена, застучали по полу длинными крепкими хвостами.

– Вы не боитесь моих псов?.. Нет? Вот и славно! Давайте знакомиться. Если вам не хочется называть себя – я не обижусь. А я – Анри деу Родьер.

3

Теперь, когда хозяин дома стоял не наверху, в полумраке, а рядом с Литой, он казался моложе: ему не было и тридцати. Веселые, приветливые серые глаза, немного оттопыренные уши и курносый нос делали его похожим на мальчишку, но резко очерченные скулы и твердый подбородок придавали облику взрослую, мужскую завершенность.

«Деу Родьер? Франусиец, вот как? – подумала Лита. – И к нему не сумеет приклеиться противное слово «калека». Оно соскользнет с него, шмякнется на пол и уползет в темный угол…»

– Меня зовут Лита диль Фьорро. – Девушка даже не заметила, что впервые за три года вернула своей фамилии дворянскую частицу «диль». – Этот человек хотел похитить меня, чтобы выдать за своего слабоумного племянника.

– Ну, если этот племянник хочет жениться на вас, барышня, то не такой уж он слабоумный, – галантно возразил франусиец.

Лита улыбнулась в ответ.

– Но все-таки, милая барышня, вам лучше не выходить сейчас на улицу. Я охотно дал бы вам в сопровождение кого-нибудь из слуг, но, увы, по ночам дом пуст. Утром придут кухарка и этот бездельник, ее муж. Он нанят как садовник, но ни разу и сорняка не выдернул. Единственная от него польза – что носит воду из колодца. А сегодня он еще и забыл запереть черный ход, верно?