Ловец снов - Руслан Альфридович Самигуллин
– О чём ты?
– Нам не встретилось ни единого человека: ни учёного, ни охранника. А теперь и эти двери, – в его голосе чувствовалась тревога. – Не слишком ли просто? Что если это ловушка?
На самом деле Артём подсознательно тоже понимал всю нелепость ситуации. Уж слишком просто им дали уйти, а теперь как будто приглашают в чертоги неизвестности.
– Они точно там, я это чувствую, – ответил Артём, – другого пути нет, я должен.
– Вдруг это всё обман?
– Возможно, – согласился Артём, – но я уже слишком долго обманывался, слишком долго страдал. С меня хватит. Я пойду вперёд, а ты останешься тут и в случае чего прикроешь. Хорошо?
– Нет! – возразил он. – Я пойду с тобой.
– Послушай меня, сын, – Артём сделал акцент на последнем слове. – Я прошёл весь этот путь, дабы спасти вас от всех бед и вернуть в реальный мир, каким бы ужасным тот ни оказался. Остался последний шаг, и я его сделаю, чего бы мне это ни стоило, но боюсь потерять тебя. Теперь я точно понял суть смерти во сне. Раньше сны были моими, и только собственная смерть могла поставить точку. Если бы я умер тогда, то не проснулся и теперь. Но сейчас всё взаправду и я не хочу рисковать тобой. Пожалуйста, сделай, как я прошу. Я освобожу маму и Машеньку, и мы вместе выберемся отсюда…
Степан молча кивнул, при этом взглянув в лицо человека готового на всё, лишь бы сбросить с себя последние оковы смятения и страха. Отговаривать смысла не было, и он это понял.
Артём аккуратно прошёл вдоль стены к самому входу. Там опять встретилась табличка с длинным текстом на непонятном языке, точно также состоящем из обычных букв, перевёрнутых задом наперёд. Чернота давила на мозг не хуже промышленных тисков. Артём ещё раз оглянулся и, убедившись в том, что Степан не последует за ним, аккуратно вошёл в помещение.
Воздух внутри заметно отличался и чувствовался значительно чище. Не ощущалась гарь, а, скорее, наоборот, витал приятный аромат душистых трав, перемешанных с благовониями соснового леса, отходившего после летнего дождя. Внутри оказалось значительно теплее, чем в остальном комплексе. Даже исходивший изо рта пар постепенно сошёл на нет. Мёртвую тишину прерывали звуки капель. Они падали сверху и звонко разбивались о металлический пол. Артём двигался тихо и осторожно, боясь случайно дотронуться до невидимых в темноте препятствий. Недаром говорят, что только в абсолютной темноте человеческие чувства выходят на предел своих возможностей. Обостряется слух и обоняние. Человек становится хищником.
Содрогание комплекса становилось куда ощутимее. Он весь будто молил о помощи. Далёкие скрипы и скрежеты проходили по поверхности стен. Вибрация переходила от пола к ногам, а затем расходилась по телу. Артём медленно продвигался вперёд, пока не нащупал небольшой овальный предмет, от которого исходили толстые пучки проводов. Не осталось сомнений в том, что это была очередная капсула. Морозные узоры в виде снежинок и кружев покрывали прозрачное, подсвеченное изнутри стекло. За ним блаженно спала маленькая девочка. Артём притронулся ладонью к стеклу, и едва смог сдержать нахлынувшие эмоции.
– Милая, это я, папа пришёл, я освобожу тебя…
Немного поодаль располагалась ещё одна капсула. Артём на ощупь подошёл к ней и дотронулся до крышки. К удивлению, та оказалась открыта.
– Нет, только не это. Ева, – прошептал он в тот момент, когда яркий свет резко резанул привыкшие к тьме глаза.
Всё помещение озарилось вспышками прожекторов, часть из которых взорвалась мелкими осколками.
– А, чёрт, – послышался до боли знакомый голос учёного.
В лучах яркого света зал выглядел куда внушительней. Огромное помещение имело сводчатый потолок, отдалённо походивший на средневековый собор, утыканный разномастным оборудованием совершенно немыслимой формы. Пол был украшен хаотичным орнаментом, как будто сотканным из тысяч совершенно не подходящих друг к другу частей, но в целом создающих нечто поистине завораживающее. Вместо металла стены состояли из некоего стекла, за которым простиралась вечная ночь. В самом центре блестела пульсирующая сфера, от которой похожие на лапы мерзкого паука тянулись длинные механические манипуляторы. Вокруг него веером располагались пять капсул. Четыре из них пустовали, а пятая принадлежала Машеньке.
– Ну вот и всё, Артём, твоё путешествие подошло к концу!
Учёный стоял на высоком помосте. В его руках виднелся чёрный предмет похожий на пистолет. Но самое страшное было то, что в заложниках он удерживал обессиленную Еву. Даже с этого расстояния можно было заметить, как в её вечно сияющих голубых глазах поселилось отчаяние, вылившееся в безразличие и отрешённость.
– Что ты с ней сделал, ублюдок? – воскликнул Артём, и от голоса послышалось звонкое эхо, отражённое сводчатым куполом зала.
– Ничего. Немного успокоительного. Слишком прыткая, чуть было не разнесла мне лабораторию, пока мы ждали тебя, – усмехнулся Харитонов. – Теперь ты понимаешь – все козыри в моих руках.
– И что дальше? Заставишь меня лечь в капсулу и привести за ручку бога снов?
– А ты не такой тупой, как я думал.
В зал вошли четверо вооружённых охранников и направили стволы своих орудий на Артёма.
– У тебя нет выхода, ты выполнишь предназначение или умрёшь!
– А что если я выберу смерть? Тогда ты останешься ни с чем.
– Ошибаешься, дружок. Эта девочка, – доктор указал на капсулу Машеньки, – судя по всем показателям и ряду экспериментов, не хуже тебя обладает талантом ловца снов. Поразительно! Такая маленькая и уже с таким огромным потенциалом…
Артём взглянул на проход, через который попал в зал. Тот находился в десяти метрах. Так близко и одновременно недосягаемо далеко.
– Ха, надеешься на помощь своего сопляка? – уловив направление взгляда, хихикнул Харитонов. – Зря. Неужели ты думал, что я не предусмотрел все варианты?
В это время из прохода показались ещё двое охранников, волочащих обездвиженное тело под руки. На нём не осталось живого места. И без того скудная одежда, в которой Степан спал в капсуле, была перемазана кровью, а на голову накинут чёрный пакет.
– Ты не учёный, ты чудовище, –
