Магия не ошибается. Книга 2 (СИ) - Залата Светлана

Теор ничего не спрашивал — время вопросов не пришло. Он просто бил. Размеренно. Сильно. Резко. Прямо в сочленения брони щитов Лионеля, которые, как и раньше, походили на пластины самой настоящей рыцарской брони. Такой же вычурной и пижонской, только уже покрывшейся солидным слоем ржавчины.

Удар. Защита начала прогибаться. Удар. Вновь движение щита. Удар. Удар. Щит уде полностью прогнулся. Края «лат» разошлись. Еще одно движение — и будет видна ничем не прикрытая плоть.

Теор ударил что было сил. Ударил, проминая щиты — и тут же рванул в сторону изменившееся взаимодействие, сбрасывая подстройку Лионеля и его попытку изменить происходящее. Так предсказуемо пытаться повторить его, Теора, старый трюк… Словно Лионель правда поверил, что Тайде не предусмотрит такого исхода.

Теор, действенно чувствуя себя боевым псом, сейчас сомкнувшим зубы уже не на шее болонки, а на ее горле, усилил хватку на разуме ре Кара, чувствуя, как начали нажимом прогибаться клятвенные щиты. Что бы ни хранило память Лионеля от вскрытия, оно было куда более сложным, чем то, что Тайде обходил у Антуана. Да еще и — Анутан де Вилль готов был рассказать. Лионель Ре Кар — нет. И в этом была принципиальная разница.

Теор отстраненно поразился тому факту, что Лионель, Лионель ре Кар, честолюбец из честолюбцев, был готов умереть за свои секреты. И — это поражало не меньше — умереть за корону. За правое дело. Ре Кар был уверен, что делает правое дело. Нужное дело. А что жертвы… Кто-то должен был умереть. Жертвы есть всегда.

На секунду Теор ослабил хватку, едва осознав последнюю мысль. Ре Кару хватило — он был менталистом. Он не мог вырваться, полностью проиграв поединок. Из носа и ушей Лионеля телка кровь, падая на стол и в корзинку, прямо на сосиски, лук и сало.

Вырвать он не мог, но вот говорить — вполне.

— Ублюдок… Ты… Все… Уничтожишь.

— Разумеется, — холодно ответил Теор. — Назови мне имена Охотников, с которыми ты работал, Сокрытый.

— Вандер. Сарим. Джошуа. Мирослав. Дерек. Вин-Чо…

Лионель говорил медленно. А Теор физически чувствовал, как утекает время. Чувствовал, что задал неверный вопрос. Лионель будет говорить, говорить и говорить. Пока сопротивление блоков, на которые давил Тайде, не сожжет ему разум. Такой вот сспособ самоуничтожения. И вед не допросить же потом даже Слепок будет…

Очевидно, ре Кар надеялся, что лишится разума случится раньше, чем Теор узнает что-то стоящее. Потрясающая преданность. Как он оправдывал свою подлость — интересами короны. Тем, что помогает важному делу и хорошему человеку.

Имена Охотников были бесполезны. Тайде знал всех — почти всех — из найденных Айвор дел. Эти были осуждены и казнены за совершенные преступления. И признание того факта, что Лионель знал об их деятельности никак не помогало.

Надо было задавать прямой вопрос, пока не поздно.

— Достаточно. Как зовут архилича, который пил их жертв?

Лионель дернулся, сжал зубы. Теор едва успел остановить ре Кара, находившегося под его властью, от откусывания языка. На все связанное с архиличом стоял блок огромной силы. Тайде мог его разрушить, мог вырывать то, что скрывалось под блоком… Вот только это сплавит Лионелю мозги буквально через секунду. Теор ощупал остальные блоки, видя обычным зрением, как все больше и больше бледнеет ре Кар. Он бросил короткий вызов целителям — и жестким ударом разрушил ту часть скрывающего правду внушения, которая оставляла ре Кара с мозгами. Если они у него вообще были.

— Имя и имя рода того, кто проводил ритуал создания архилича, который пил жертв Вандера, Сарима, Джошуа, Мирослава?

Лицо ре Кара, залитое кровью, которая теперь капала и из глаз, исказилась разом в торжестве и удивлении. Губы его против воли произнесли:

— Йован ле Сенн.

В следующий момент Теор разорвал контакт, отпуская исковерканный разум, и в комнату, словно по сигналу, ворвались целители, подхватившие лишившегося сознания Лионеля ре Кара.

В ближайшие несколько месяцев он точно никому ничего не скажет, и, скорее всего, даже и не очнется.

Теор, пошатываясь, вышел из допросной, направляясь к Данн в кабинет. Точнее — рассчитывая направится к Данн в кабинет. На деле буквально через пару шагов из комнаты наблюдения буквально вылетела злая, как фурия, Айвор и буквально затащила его в такое знакомое по типу помещение с односторонне прозрачной стеной.

— Тео, какого демона? Почему?

— Что — почему? — ментальный допрос, особенно такой, буквально искореживший чужой разум, вызывал тошноту и глухое бессилие помочь чужой боли, которую сам же и причинил. Ментальная магия всегда была взаимодействием — к добру или к худу. И Теор сейчас не читал мысли подруги: — объясни.

— Ты мог узнать у него имя! Мог! Почему не стал?

— Потому что это его бы убило, — скрывать тут было нечего.

— Да плевать. Он покрывает архилича, с которым сколько — шестьдесят за эти годы? Семьдесят? Сто адептов на тот свет отправили? Плевать что чужими руками, плевать что через кого-то — он ведь признал имена! Этот ублюдок признал имена! Он знал Охотников, он все знал! Он был в курсе годами! Плевать, пусть бы он умер! Дамира он не пощадил. Ре Кар в курсе всего, он убил Дами, а ты даешь этой твари шанс! Да во имя памяти…

— Не пощадил, — тихо, почти шепотом отозвался Теор.

И поднял спокойный взгляд на Айвор. Совершенно спокойный… Только Айвор замерла на полуслове, проглотив невысказанное.

— Лионель Ре Кар, без сомнения, не пощадил моего названного брата. Сам он или не сам убил Дамира, но это не имеет значения. Имеет значение только то, что мой названный брат погиб потому, что кто-то решил, что его цель важнее жизни другого человека.

Теор достал из подсумка ментальный усилитель и снял с шеи аметист в замысловатой оправе — знак временно взятых на себя полномочий архимага и члена Совета. Менталист вложил оба предмета в руку Айвор:

— Целители сейчас будут держать ре Кара в допросной еще десять минут минимум. Этих полномочий хватит, чтобы приказать разбудить его, а усилитель поможет тебе сломать блок. Ты знаешь, как это делается.

Теор развернулся и направился прочь из комнаты наблюдения, продолжив путь к архимагу Данн.

Та была у себя. Выслушала, считала воспоминания, подправляя последствия жесткой атаки, всегда аукающееся и самому менталисту. Потом подытожила:

— Можешь оставить Печать пока у себя. Йован ле Сенн мертв уже больше двадцати лет, вот место его упоения, — архимаг быстро написала адрес на куске пергамента. — Семейное кладбище. Как будут готовы бумаги для призыва его Слепка я тебе сообщу. Ритуал только сами не лезьте проводить, лучше пусть де Кресси занимается, у него из вас всех наименьший шанс откат получить. И не спорь, я знаю что говорю. Свяжись со мной когда будет имя. Никаких геройств, даже если Мариан согласится атаковать сразу же. А то знаю я вас. В особенности де Мар.

— Да, архимаг, — Теор только коротко поклонился, и направился на выход из кабинета.

Уже у самой двери его остановила негромкая фраза:

— Когда-то в Совете, говоря о тебе, я сказала, что несмотря на все твои дурацкие выходки ты никогда не перейдешь черту, отделяющую путь человека от пути чудовища. И сейчас я лишь повторю это вновь.

— Благодарю, архимаг.

Айвор ждала Теора у выхода из западного крыла Совета. С неизрасходованным усилителем.

— Мне не стоило…

Менталист поднял руку.

— Не стоило. Но давай без долгих разговоров об этом, это никому не нужно. Я устал, хочу смыть с себя всю эту грязь, поесть и выспаться. И завтра пойти на пары, где нет мерзких боровов на службе архиличей, мнящих себя защитниками короны и мира во всем мире.

Айвор сочувственно улыбнулась.

— Пойдем ко мне. Это ближе чем к тебе через весь город тащиться. По крайней мере душ обеспечу, как и еду.

— Если муж не будет против…

— Я намерена постелить тебе в гостевой комнате, а не в супружеской спальне, знаешь ли. К тому же, кажется, он хотел задать тебе какой-то вопрос, как менталисту. Возможно, утром ты мог бы…