Огненная буря в стакане (СИ) - Павельева Марина

«Да, чтение детективов до добра не доводит, — подумал Саша-опер, восхищаясь Анькиной речью. — Хотя иногда и полезно. Вон, какими словечками чешет, как настоящий следак. Только я почему-то ни про какое похищение не знаю. Интересненько». Но задавать вопросы не стал, не тот момент, а решил посмотреть, что будет дальше.

А дальше нужно было видеть Игоря и получать удовольствие. На его минуту назад ухмыляющемся лице сначала появилось недоумение, потому что он не понял, о каком похищении шла речь. Но серьезность, с которой говорила Анька, свидетельствовала, что та не шутит. В голосе девчонки не было даже намека на злобу, она совершенно обыденно ставила его перед фактом. И словосочетания «пятнадцать лет» и «по этапу» четко отложились в его подсознании. Поэтому до него очень быстро дошло, что все плохо.

Затем по лицу качка начали пробегать какие-то судороги, говорившие о том, что он усиленно думает, морща лоб и потирая обеими руками виски. А когда он замер, стало понятно, что до него дошел основной посыл сказанной речи. Он исподлобья хмуро взглянул на Аньку, снова почесал виски и опустил руки вниз. Теперь у него от нервов зачесались тыльные стороны ладоней, и он начал их растирать, скрестив руки на животе. Он вспомнил, что весной с младшим Колядиным увез девчонку и какого-то парня на заброшенное картофелехранилище.

Да, это было похищение, никуда не деться. Он же сам их связывал и эфиром усыплял. Но тогда вся ответственность была на начальстве, поэтому ничего особенного для Игоря в этом не было. А теперь вон как повернулось. Один в могиле, другой далеко. А он тут. И, похоже, сидеть придется только ему, если эта пигалица напишет заяву. Поэтому вариант остаться без денег стал менее опасным. Так, понятно. И что она там спрашивала?

— Если я вам все расскажу, отпустите? — спросил Игорь, приняв решение и повернувшись к оперу. Разговаривать с девчонкой он посчитал ниже своего достоинства. Повторил. — Отпустите?

Саша посмотрел на Аньку и спросил ее, показывая подбородком на качка:

— Как думаешь?

— Смотря, что расскажет, — ответила Анька, пожав плечами.

От нагретой дверцы машины и слепившего в глаза солнца становилось нестерпимо жарко, и спина у нее вспотела. А может от напряжения и выкинутого фортеля. Да какая теперь разница. Она почувствовала лишь, как по спине заструился пот, стекая тонкой струйкой по позвоночнику в шорты. Еще немного, и Анька тоже начнет чесаться как Игорь. Она незаметно провела левой рукой по низу спины, промокнув пот футболкой, и отошла от машины к Саше. Понимая, что качок сдался, необходимость загораживать ему путь к отступлению отпала.

— Вопросов несколько, — сказала Анька, как только пришло облегчение в виде небольшого ветерка, который она организовала, спрятав правую руку за спину. — Что ты здесь делаешь? Почему следишь за нами? Выкладывай по порядку.

— Меня Викентий Павлович послал, — начал свою исповедь Игорь, но его перебила Анька, спросив «а кто это?». — Колядин, дядя того Колядина, — Игорь махнул рукой куда-то в сторону Медведево.

— Историк из Казанского университета? — спросил на этот раз Саша.

— Да, он…

Через пять минут Саша и Анька знали все, что только мог поведать им Игорь, хотя тот знал не так уж и много. Но основное рассказал до мелочей. Что Колядин решил выяснить, как умер его племянник, и каким образом в этом была замешана девчонка. Для чего решил следить за ней и оставил ей смартфон, в котором стояла прослушка. На этом месте Анька с брезгливостью, на которую только была способна, вытащила из своей сумки чужой гаджет и двумя пальцами, как будто это была пиявка, протянула рассказчику. Тот забрал аппарат и бросил его через окно на переднее сиденье.

Пообещав Игорю ничего не предпринимать в его отношении и посоветовав больше в Йошкар-Олу ни под каким предлогом не приезжать, Саша уточнил еще раз:

— У нее в телефоне нет прослушки? Иначе привлеку. Тебя, а не твое начальство.

На что Игорь чуть не перекрестился и, отрицательно мотая головой, сказал:

— Нет, нет. Я не успел. Сегодня хотел. А вы меня поймали. Так что нет. Ты же мент, можешь сам проверить. Я врать не буду. Мне чужие проблемы не нужны. Своих хватает.

Качок вспомнил, что в Казани его ждут кредиторы, и нахмурился. Да и нагоняй от Колядина он конечно получит. Но это лучше, чем пятнадцать лет в тюрьме карячиться. Так что довольный собой, что принял на этот раз верное решение, залез в джип, дал задний ход, развернулся и поехал обратно. Без остановок в Казань сдаваться.

Анька с Сашей уселись в «Фольксваген» и очень быстро доехали до садовской конторы, благо оставалось до нее не больше километра.

— Извини, дальше никак. Уже опаздываю, — стал извиняться Саша, затормозив на пятачке около магазина. — Добежишь? — ласково поглядел ей в глаза.

Ему захотелось дотронуться до ее волос, провести пальцем по щеке, коснуться пухлых губ и… Он закрыл глаза, пытаясь стряхнуть с себя наваждение, и отвернулся от нее. Анька этого желания не заметила, но ей почему-то было жаль расставаться. Наверное потому, что с Сашей было уютно, с ним она чувствовала себя защищенной, и выходить из машины совсем не хотелось. Однако запланированные на сегодня дела надо было решать и в темпе. Разговор с Игорем прилично их задержал. Но вместо того, чтобы сказать «пока, созвонимся», она брякнула:

— У тебя девушка есть?

Саша снова повернулся к ней, посмотрел долгим взглядом и ответил:

— Врать не буду. Есть.

У Аньки неприятно екнуло сердце. Хотя чего она хотела услышать? Этого и следовало ожидать. Он же мужчина. Симпатичный. На работе, наверное, все бабы на нем виснут. Смутившись, она схватила сумку, лежавшую на коленях, и стала открывать дверку, но никак не могла нащупать ручку.

— Ань, ты же понимаешь, что раз ты меня не хочешь, есть другие желающие, — зачем-то стал объяснять ей Саша и так понятные вещи. — Так что да, девушка у меня есть. Но это не помешает нам с тобой дружить. А мне тебе помогать.

Анька, наконец, нашла ручку и выскочила за дверь, ничего не говоря. Еще немного и она расплакалась бы. Поэтому собрав всю свою волю в кулак, попробовала улыбнуться. Захлопнула дверь, сделала несколько шагов, повернулась вполоборота и, помахав рукой, пошла дальше. Она надеялась, что Саша не обратил внимания на ее дурацкое поведение. Но Саша же опер. Он увидел все. Задумчиво посмотрел ей вслед, затем развернул машину и поехал на работу.

А Анька, обогнув контору, пошла по узкой асфальтовой дорожке, проложенной для пешеходов справа от центральной дороги, проходящей через сады. Анька думала над словами, сказанными Игорем о Колядине-старшем. Получалось, что все это время колдун не упускал ее из виду. И почему она не додумалась, что ей оставили смартфон не просто так, потому что забыли? Конечно, о прослушке она даже не догадывалась, а решила поиграть в разведчиков сама. И что? Вляпалась по самые уши.

Надо было выкинуть к чертям собачьим злосчастный гаджет Иллариона. Или вернуть его в полицию как потеряшку. Ну, или хотя бы отдать Саше, чтобы он отправил его родственникам Иллариона, тому же Викентию. Блин, забыла, как у него отчество. Память на имена до сих пор работала плохо. Здорово, что запомнила, как его зовут. Уже какая никакая зацепка в розыске своих родственников, от которых сбежала прабабка Варвара. А-аа, нет, вспомнила. Павлович. Несложное отчество. В памяти все же всплыло. Наверное, потому, что она несколько раз про себя повторила — Викентий Павлович, Викентий Павлович, пока допрашивала Игоря. Надо записать, вдруг снова забудет.

Анька остановилась на повороте, ведущем в сторону своего сада, и вытащила телефон. Нашла значок блокнота и записала туда заметку с именем, отчеством и фамилией темного колдуна. Теперь точно будет помнить. Жаль только, что она так и не просмотрела до конца переписку Иллариона. Теперь придется придумывать новый план, как вычислить его родственников. Радует, что Саша спросил телефон Викентия, и Игорь не смог ему отказать. Но хитрый опер Аньке номер не дал, сказав, что вечером к ней заедет, и они обо всем поговорят.